Без сомнения, Ваше Высокопреосвященство изволите знать от протоиерея Хитрова, что настоятельские кельи в Якутском монастыре, где я помещался и намерен был поместиться — на 23 февраля ночью сгорели дотла со всеми бывшими в них моими бумагами, делами, книгами и другими вещами. О последних я много не жалею, а о первых не могу не жалеть, ибо некоторые из них незаменимы, но да будет воля Божия во всем!

Еще одно. Каждый раз, когда я вспоминаю о моей записке касательно воспитания Духовного юношества, представленной мною Вашему Высокопреосвященству, мне камнем ложится на сердце мысль, что я, быть может, много оскорбил Вас своими мнениями и предположениями, если не всеми, то многими. Простите, Бога ради, меня. Конечно, стоило бы только не представлять мне записки сей к Вашему Высокопреосвященству и не говорить о том ни слова. Но мне и грешно, и стыдно утаивать от Вас что-либо подобное, пусть лучше падет на меня гнев Ваш, нежели поступать мне против совести. Эта мысль будет мучить меня, конечно, до тех пор, пока я не получу от Вас милостивого слова.

Поручая себя и всю паству, вверенную мне, молитвам Вашим, честь имею быть с сыновнею покорностью и любовью, Вашего Высокопреосвященства нижайший послушник

Иннокентий, Архиепископ Камчатский.

Апреля 16 дня. 1857 г.

с. Бянкино при р. Шилке.

Письмо 207

Возлюбленному моему о Господе, Всечестному Отцу Протоиерею Димитрию о Господе радоватися!

Сижу на берегу Шилки в селении Бянкино (за Нерчинском в 28 верстах) и жду, когда она очистится от льда.

Когда я приехал в Иркутск, Вы уже знаете. Из Иркутска выехал я 1-го апреля, 2-го переехал Байкал еще по льду и, слава Богу, благополучно. Шилку начало ломать со вчерашнего дня.

Не знаю, писал ли я Вам, что я стал хромать в Иркутске от простуды. Хромота эта еще не прошла и теперь. Надобно бы поставить мушку, да некогда.

Наши Якуты туристы[72] приехали в Иркутск в Великодесятую пятницу и ехали всю дорогу молодцами, каковыми остались и от меня в Иркутске.

Гг. золотопромышленники наши удивили меня своею щедростью, они накидали мне на построение кельи для будущего Преосвященного Якутского до 2500 р. сер… Спасибо им! Но однако же об этом посекретничайте, а если увидите Рукавишникова, то скажите ему об этом генерально в выражениях таких, которые бы задели за карман его. Думаю на месте бывших келий поставить дом, пожертвованный А. Я. Шестаковым, подведя под него другой этаж из нового леса, о заготовлении коего уже сделано распоряжение. Только еще не решился — как устроить церковь и баню. Решился и составил уже план.

В Камчатку я едва ли ныне поеду, надобно спешить в Якутск скорее приняться за устроение для себя квартиры и для семинаристов помещения.

Китайское правительство принимает нашу Миссию в Пекин по-прежнему, да оно и не отказывало. Если наша Миссия и продлила год лишний в Иркутске, то это совсем от других причин. Кафедру Камчатскую мы положили пока основать на устье Зеи[73], в видах действования на Манджуров, которые тут и есть — но об этом пока знайте про себя, и если решимся на это, то ныне же заложим архиерейский дом, который к предбудущей осени, пожалуй, будет и совсем готов. За семинарию думаю приняться уже по переселении на Амур. Следовательно, некоторое время они должны будут оставаться под непосредственным надзором Вашим, и потому поприглядите ка, не найдете ли Вы кого в ректоры в нашу Семинарию, а в случае, если выбор в викария Новоархангельского падет на о. Петра архимандрита, но все это делайте, не оглашая.

Вы знаете, что мне разрешено принимать желающих послужить на поприще миссионерства и до открытия вакансии — на жалованье монаха на 200, а благо с семейством на 400.

Огласите это и в своей Рязани и где можете, не найдутся ли избранники. Я могу принять даже троих вдруг, и если найдутся, то обнюхайте их вокруг — какого они духу, и благонадежных обнадежьте и велите писать ко мне просьбы, которые Вы и перешлите.

Не найдете сами таковых — пишите Вашим знакомым, куда угодно или через знакомых — хоть в Киев.

Г. Корнилову мой поклон, пусть он не сетует на меня за то, что я не скоро пришлю ему билет, но зато проценты на него я причту в его пользу с 1-го марта сего года.

Ложечниковым тоже поклонитесь и расскажите обо мне что знаете. Прилагаемые при сем письма раздайте по адресам. Завтра едва ли мы не отправимся в путь наш, и потому я заканчиваю письмо это.

Затем призывая благословение Божие на Вас и на все Ваше, остаюсь и останусь навсегда с теми же чувствами, с какими был вседоброжелательный слуга Ваш

Иннокентий, Архиеп. Камчатский.

Апреля 21 дня. 1858. с. Бянкино.

Достаньте экземпляр или более печатных указов об открытии двух викариатств в Камчатской епархии. Я думаю, их не пришлют нам.

Письмо 208

Сиятельнейший Граф, Милостивый Государь![74]

Честь имею поздравить Ваше Сиятельство с окончанием дела нашего с Китаем относительно Амура. 16 мая сего года в Манджурском городе Айгуне заключен между Россиею и Китаем уполномоченными трактат, по силе коего — вся левая сторона Амура в количестве миллиона квадратных верст отныне остается во владении русских, и открыто свободное плавание русским судам по рекам: Амуру, Сунгари и Уссури.

Вашему Сиятельству известно, что мне предоставлено избрать место для устроения кафедры Камчатского архиерея и семинарии. Сим честь имею уведомить Ваше Сиятельство, что по первом рассмотрении и сравнении всех местностей Амурского края и в особенности, когда теперь Амур наш, следовало бы выбрать для сего место в самой лучшей части, напр. на Бурее и ниже, где родится виноград, дуб и проч. и притом — чем ниже по Амуру будет место пребывание архиерея, тем ближе к нему будет устье Амура, Камчатки и Америки.

Но принимая во внимание не столько удобства жизни и угодья мест, сколько одну из главных целей нашего звания, т. е. обязанность проповедовать Евангелие и большое удобство к исполнению сей обязанности, которая, по словам преосвященного Евсевия, лежит преимущественно на России, яко Православной, лучшее по многим отношениям для водворения архиерея место, по мнению моему, есть нынешний Благовещенск близ устья р. Зеи на левом берегу Амура. Здесь соседи наши, Манджуры, живут весьма близко. Одни из них только на другой стороне реки в нескольких селениях очень больших, распространяющихся за Айгун и далее к югу