Маг рассмеялся, глядя на довольное лицо. А я глазами захлопала.

— Остаться здесь придется! Идти не смогу. Всю силу почти колдун выпил. Остатки на поднятие избенки ушли. Знак подать магический наемникам поутру только смогу.

Слова Лиса не порадовали. Вмиг вся отрада ушла. Замотала головой, стала умолять мужчину подальше уйти от проклятого места.

— Хорошо, отойдем так далеко, как сможем. Возьми котелок, набери воды! — Раздавал приказы мужчина, силу в голосе ощутив. Я послушно исполняла наказы, зубами поскрипывая.

Ох и злющая к речке пришла. Котелок сразу в воду закинула, а тот взял и утонул. Яма в этом месте оказалась. Ногой притопнула и начала подол заворачивать, чтобы не намочить, когда за котелком полезу. А на месте палки-иголки ключ магический светится. Значит, ждет нас встреча новая, которая на шаг ближе к снятию проклятия приведет.

Обрадовалась, и не смотря на холодную воду, с легкостью котелок достала и потащила к магу. Тот уже соорудил клюшку из сухой ветки, но стоило опереться на нее, лопнула. Разозлился Лис, зарычал, настроение мне поднимая. Без чужой помощи не обойдется.

Пошли в сторону, где раньше стена преградой была. Одной рукой котелок тащила, второй Михая за талию держала. Он меня в качестве опоры использовал.

Лес незнакомым казался, хотя дорогой это уже два раза прошла. Часть деревьев запомнила.

— Не удивляйся, — начал объяснять мужчина, — Назим лес в страхе держал, злом место питая. Как только чернота отступила, месту истинный облик вернулся. Слышишь, как весело птицы запели и теплее становится. Вдохнула теплый воздух и улыбнулась. Прав маг.

Однако стемнело быстро. Луну на небе тучами закрыло. Между деревьями, казалось, злые духи гуляют. А совы ауканье пугало до дрожи. Я сильнее к Михаю прижиматься стала. Он хмыкнул, останавливаясь. За котелком потянулся.

Я головой замотала, отдавать не хотела. Слаб маг слишком. А вдруг зверь ночной на охоту выйдет, как спасаться станем?!

— Знаю способ один силы восстановить, — язвительность в голос вернулась, значит, полегчало мужчине.

А я про Ростислава вспомнила, как он в первую нашу встречу тьмой напился, раны залечил и силы восстановил. Котелок поставила на землю, к Михаю прижалась, обняла крепко, глаза зажмурила и сказала:

— Давай! Я готова!

Мужчина от смеха упал бы, если бы не держала. Я глаза обиженно на него подняла, не понимая, что сделала не так?!

— Сама согласилась! — Наклоняясь, прошептал маг и губ осторожно коснулся. Отодвинулся, посмотрел на мои округлившиеся испуганные глаза. И снова поцеловал, теперь настойчивее.

По телу тепло разлилось, ноги ослабли. Почувствовала сладость прикосновений. И обветренная корочка на губах Михая не мешала, словно и не бывало ее.

Сколько простояли не ведаю. Но стоило луне из-за туч выглянуть, осветить нас. Маг, словно испугался, отпустил и отошел в сторону.

Покраснела. Стыдно стало за поведение бесстыжее. И чувства внутри забытые волнами накатывали. Я вздохнула, пытаясь унять сердце, которое из груди выскочить желало.

Лис смотрел внимательно, глаз не отрывая. Словно запоминал каждую плохо освещенную черточку на лице. Фигуры изгибы да косу растрепанную.

В порыве вперед подалась, а мужчина вздрогнул. Назад попятился. Обидно стало. Ручку котелка, молча, взяла да вперед пошла, мага по дуге огибая. Он догнал, за руку схватил, останавливая и прощения прося. Не смешная шутка получилась. Озорство слезами вылилось.

— Прости! — Покаялся Михай, ладонь сжимая. Но я не на него, на себя в обиде была, ведь знаю причину симпатии внезапной. Но от подарков Ростислава еще не скоро избавлюсь. Возможно, ходить вечно по свету красавицей писаной да мужские взгляды привлекать.

— Давай здесь привал устроим! — Предложил Лис, руку отпуская. Я огляделась. Полянка небольшая темно-зеленым ковром покрытая. Кое-где цветы: ветреница дубравная, горицвет кукушкин да зверобой пронзеннолистный спят, бутоны, закрыв и головы повесив. Деревья лунный свет пропускают. Он в листве запутывается, смеется с легким ветром вместе.

Михай в кустарник полез, бузину ломать стал, чтобы в качестве подложки на землю положить. Розетки с зелеными ягодами обламывал и выкидывал, не время им черноту набирать. Постепенно под раскидистой осиной перина выросла, на которую маг забрался и приминать стал. Потом пригласил жестом к нему присоединиться, но мои силы на исходе оказались. Как только забралась к Лису, голову на листья положила, уснула. Никаких сновидений не видела. Оно и к лучшему.

Утром солнце в глаза било, заставляя рукой закрываться. Просыпаться совсем не хотелось. Но руки да ноги затекшие размять нужно, а оказалось в плену объятий Михая лежу, потому ночью не замерзла. Тихонько выбралась, вступила на сырую траву. Роса выпала. Запах свежести заставлял новому ню радоваться.

Я решила отправиться за ягодами. Малина созревшая висела и манила ароматом. За черникой пришлось в лес углубиться. Ягод в подол набрала, рот и руки испачкала. И совсем про Верховную ведьму позабыла. Мысль о возможной встрече заставила остановиться, вздохнуть обреченно. Но бежать, покуда Владлена на обозе в клетке сидит, не могла. С ее видениями хоть какой-то шанс ведьму перехитрить.

— Что застыла на месте, словно истукан? — У Михая от вчерашнего настроения осталась одна злость.

Я попыталась понять, что опять натворила, но ответа не нашла. Создавалось впечатление, что в одном теле две души живут: ласкового и заботливого мужчины да озлобленного и вечно недовольного мага.

— Долго по лесу искать тебя должен? Катерина, сюда иди! — Приказал Лис, и я послушалась. Страшно от ноток рычащих стало. Ринулась к мужчине, роняя собранные ягоды и ногами растаптывая.

Рыжий маг очертил круг, который выглядел как кольцо из дыма. Он на расстоянии вытянутой руки отдалился. Заклинание повторил трижды. Потом несколько взмахов и родился треугольник, который Михай вложил в первый круг. Два других оплели их и засветились. Вверх взметнулись, а в небе яркой вспышкой заискрились.

— Теперь ждать будем, пока наемники к нам не выйдут.

Через четверть часа Прохор, как медведь, через кустарник ломился. Ветки к земле прижимались, плакали, пощады просили. Но мужика беда их мало волновала, когда наказание от Верховной ведьмы грозит.

Я обрадовалась, увидев знакомое улыбающееся лицо, а Лис нахмурился. А когда Прохор вперед ушел, дорогую показывая, за рукав потянул и историю неприятную рассказал.

— Зря со стариком так приветлива. Небось, навешал вранья на уши, про печальный уход дочери от морока неизвестного.

Я от слов этих вздрогнула, напряглась. Не желала слушать плохого о человеке, который единственный по-доброму относился. А маг, словно чувствуя мое настроение, продолжал.

— Неправду сказал тебе Прохорович. Дочь свою до летнего костра на Ивана Купалу продал купцу. Хорошая девка была, щеки румяные, грудь наливная и коса до колен. Да с хозяйством справлялась играючи, еще и папеньку всячески ублажать пыталась, то пирогами, то похлебками заморскими. Не оценил отец стараний, душегубу отдал. По зиме три жены сменил, от деревенского старосты с вопросами разными золотом откупился.