Услышав ее слова и почувствовав маленькую ручку в своей руке, Саванна чуть снова не заплакала.

— Спасибо, — тихо сказала она и, наклонившись, поцеловала Дейзи в щечку, нежную, как у младенца.

Дейзи улыбнулась и, не отпуская руку Саванны, закрыла глаза. Так они и заснули, лежа рядом.

Уже после полуночи отец осторожно постучал в дверь. Не получив ответа, он приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Увидев, что Саванна в постели, он в темноте вошел на цыпочках в комнату и тут заметил две фигурки, лежащие бок о бок в лунном свете. Его дочери крепко спали, держась за руки. Он стоял, глядя на них с нежной улыбкой, и слезы катились по его щекам. Потом так же тихо вышел из комнаты и притворил за собой дверь.

Утром Саванна проснулась в комнате, залитой солнечным светом. Она очень удивилась, что проспала как убитая до десяти часов и не слышала, как утром крадучись ушла Дейзи, не оставив после себя никаких следов пребывания. Она ушла на рассвете, чтобы мать не устроила страшный скандал.

Саванна приняла душ, причесалась, почистила зубы, оделась и отправилась на кухню, где за кухонным столом сидели две женщины. Обе улыбнулись, когда она вошла.

— Доброе утро, — осторожно поздоровалась Саванна, подумав, что, возможно, одна из них и есть ее мачеха.

— Мы ждали, когда вы проснетесь. Не хотелось будить вас, — сказала старшая. — Мистер Бомон вернется за вами в одиннадцать часов. У него неотложные дела в офисе. Миссис Бомон у парикмахера, а потом у нее ленч в городе. — Это означало, что отец приедет через полчаса, чтобы, как и обещал, показать ей город. Женщин звали Таллула и Джейн. Таллула была женой Джеда. Джейн, которая была из Мемфиса, тоже говорила с сильным акцентом, но совсем другим. Саванна не переставала удивляться их говору.

Ее спросили, что она желает на завтрак. Саванна ответила, что ей достаточно хлопьев, но что она обслужит себя сама. Несмотря на возражения, ей подали завтрак на фарфоровой тарелочке в цветочек, подстелив изящно вышитую салфетку. Здесь не было ничего простого, обычного и практичного, как дома. И она не могла этого понять.

Саванна с мамой жили комфортно, но их уровень жизни даже отдаленно не напоминал здешний. Саванна только теперь поняла, какое потрясение испытала, должно быть, мать, изгнанная из этого мира роскоши. Наверное, она чувствовала себя как Золушка после бала, когда карета превратилась в тыкву, белые кони — в мышей, а очаровательный принц в данном случае — в крысу. Саванне стало жаль ее.

Она заканчивала завтракать, когда вернулся отец. Он пришел на кухню — красивый, как всегда, в твидовом пиджаке безупречного покроя и серых брюках.

— Привет, Саванна. Как спала?

— Как младенец.

— Готова к большому путешествию?

Она кивнула и, поблагодарив двух женщин в белой униформе и накрахмаленных кружевных передниках, последовала за отцом в холл. Саванна поднялась к себе, чтобы захватить жакет и сумку, поскольку было прохладно, хотя и не холодно, и с океана дул бриз, как это часто бывает в Чарлстоне. Пять минут спустя они сидели в отцовском «ягуаре», направляясь в центр города.

Первым делом он повез ее в форт Самтер, откуда был сделан первый выстрел в бойне между штатами. Саванна с большим интересом слушала этот урок местной истории, хотя и заметила чисто южное предвзятое отношение к описанию событий. Главную роль, как всегда, играла Конфедерация, но не Север, существования которого здесь словно не замечали, а если замечали, то исключительно в качестве презренного врага, который оставался таковым даже теперь.

Дальше отец повез ее во Французский квартал, потом они пообедали в уютном старинном ресторанчике с садиком за домом. Еда здесь в соответствии с местными вкусами изобиловала ароматными приправами — крабовый суп, креветки с рисом и массой пряностей. Все было очень вкусно, и отец с дочерью разговаривали и смеялись за обедом, а потом он прокатил ее в экипаже по улицам, мощенным булыжником, где показал еще кое-какие памятные места, а также несколько популярных кофеен, где собирается молодежь.

Потом они проехали мимо магазинов, и отец сказал, что Саванна может сама заглянуть в них позднее. Затем, миновав великолепные пляжи острова Салливана, отправились домой.

Они вместе провели чудесный день. И отец сообщил, что завтра у нее начинаются занятия в школе. Он все устроил. Саванна, конечно, будет учиться в выпускном классе и так же присутствовать на церемонии окончания школы, но официальный аттестат ей пришлют из школы в Нью-Йорке. Том получил по факсу соответствующие документы, и в Чарлстоне все были поражены высокими оценками его дочери. В первый день занятий он собирался лично отвезти ее в школу и забрать после уроков, но предупредил, что в дальнейшем она будет ездить сама. Они вместе тщательно подготовили машину. Саванна была тронута тем, что он ничего не забыл и обо всем позаботился.

Улыбаясь и непринужденно болтая, они вошли в дом и лицом к лицу столкнулись с Луизой, которая тоже только что возвратилась после ленча. Встречи Саванны с мачехой, которой все опасались, было теперь не миновать.

— Привет, — робко сказала Саванна. Она заговорила первая, потому что Луиза в темно-синем костюме с атласными лацканами и сапфировыми серьгами в ушах сердито смотрела на нее, не говоря ни слова. Прическа мачехи походила на шлем — волосок к волоску, маникюр был идеален, а глаза, словно кинжалы, пронзали взглядом Саванну.

— Это Саванна, — тихо сказал Том, чтобы положить начало знакомству, как будто Луиза этого не знала. — А это Луиза, твоя мачеха. — Он обратился к Саванне и сразу же понял, что совершил ошибку. Его жена злобно взглянула на него, не замечая Саванну.

— Я ей не мачеха, — в ярости сказала Луиза. — Она может быть твоей дочерью, но ко мне ни малейшего отношения не имеет. И не забывай, кто твоя настоящая дочь в этом доме.

— Они обе мои дочери, — решительно заявил Том.

Саванне захотелось провалиться сквозь землю. Все это было отнюдь не забавно. Дейзи оказалась права. Луиза и не пыталась скрыть своего гнева. Судя по всему, ей даже хотелось, чтобы Саванна поняла, что она здесь лишняя.

— Очень жаль, что ты так считаешь, — сказала Луиза, проходя мимо них на кухню, чтобы распорядиться насчет ужина.

Интересно, подумала Саванна, посадят ли ее за общий стол. Если да, то это ей совсем не улыбалось.

Том виновато взглянул на дочь и пожал плечами.

— Она успокоится. Ей трудно привыкнуть, — пробормотал он, не в силах объяснить омерзительное поведение жены и испытывая мучительную неловкость.

Саванна попыталась успокоить его, но тут вниз по лестнице сбежала Дейзи и обвила ручонками талию Саванны. Она все еще обнимала ее, когда в холл вернулась Луиза. При виде этой картины ее чуть не хватил удар.

— Вы что, лишились рассудка?! — вне себя воскликнула она. — Эта девушка нам чужая. Отец привез ее в гости. Она не является членом нашей семьи по крайней мере. Прошу не забывать, кем здесь являюсь я. И учти, Дейзи, какие бы ошибки твой отец ни совершал в прошлом, меня это не касается, впрочем, так же как и тебя, — сказала она, глядя в лицо Дейзи, которая перестала обнимать сестру, боясь разозлить мать еще сильнее. — Нам придется пережить это, но нет никакой необходимости вести себя так, словно нашлась давно потерявшаяся родственница. Это наш дом, а не ее. И она мне не родня, как и тебе. — Луиза бросила злобный взгляд на мужа и, не замечая Саванну, быстро взбежала вверх по лестнице. Они услышали, как громко хлопнула дверь ее комнаты, Том боялся поднять глаза на старшую дочь, потрясенную этой сценой. Луиза налетела на них, словно торнадо, оставляющий после себя разрушения.