— Не дергайся, Фред.

Мужчина на кровати сказал все тем же писклявым голоском:

— Я разберусь, Фред, садись.

Стивене постоял в нерешительности пару секунд, раскачиваясьна каблуках, потом вернулся к своему креслу и вновь стал жевать резинку.

— Ну и что там с Мандрой? — сварливым,раздраженным тоном спросил Билл Шилд.

— Копыта отбросил, — сказал Терри.

— А что от нас-то требуется — слезу пустить, чтоли? — поинтересовался Стивене.

— Закройся, Фред, — посоветовал Билл. — Непро тебя забота.

— Насчет поплакать — это не самая дурная мысль, —прокомментировал Терри. — Если человек убрался, не успев вернуть мнесолидный долг, я бы пролил море слез.

Шилд желчно рассмеялся:

— Мандра высоко стоял. Если кому и задолжал монеты, безтруда можно свое вернуть. — Мертвецки белой, привыкшей к наркотикам рукойон описал в воздухе круг, как бы указывая на убогую мебель, потрескавшеесязеркало, грязноватую репродукцию на стене, тоненький, кое-где проеденный мольюковрик на полу. — Разве похоже, чтобы миллионер был моим должником?

Терри спокойно возразил:

— Я не знаю, сколько он вам платил, но наверняка неменьше половины: на вас был весь риск. А половина из двадцати тысяч — этодесять тысяч монет. И это только за раз. Уверен, что были и другие разы.

Терри наблюдал за бесцветными, ничего не выражающими глазамиБилла Шилда. За спиной раздавалось неприятное чавканье, оно становилось все болеегромким и частым.

Шилд сказал:

— А кто ты, собственно, такой будешь?

— Меня зовут Клейн.

— Сыскарь?

— Нет.

— Газетчик? Адвокат?

— Нет.

— Кто ж тогда?

— Бизнесмен.

— Что-то ты про бизнес помалкиваешь.

— Я мог бы поговорить о бизнесе, если бы имел хорошуюподдержку, — пояснил Клейн. — У вас есть замороженные вклады на паяхс Мандрой. Если вы попытаетесь качать права, вас засадят в кутузку, в самуюнадежную, и будут попугивать всякими бумажками.

Фред Стивене ввернул реплику:

— Вы чего-то там трепались о десяти тысячах…

— Закройся, Фред, — перебил его Шилд, — и неоткрывайся. Мы не понимаем, мистер Клейн, о чем вы говорите.

— Для ясности рассмотрим один случай, — сказалТерри. — Возьмем, например, эту Рентон. Из двадцати тысяч, которые оназаплатила Мандре за прикрытие дела, на вашу долю приходится по меньшей мередесять. Она отдала деньги на прошлой неделе. Могу сообщить о другом случае, тутприход составил пятнадцать тысяч.

Терри достал из кармана сработанный из слоновой костипортсигар и выставил его так, чтобы Шилд и Стивене не успели обменятьсявзглядами поверх его головы. Терри выбрал сигарету и зажег спичку.

Стивене вскочил со своего кресла и пробасил:

— Послушай, парень, о чем ты тут толкуешь? Шилд пыталсяговорить по-прежнему спокойным, размеренным голосом, в котором тем не менееугадывалось изумление.

— Никаких двадцати тысяч не было, — решительнозаявил он.

— Извините, оплошал, — вежливо хохотнул Терри.

— Откуда вам известно, что она отцепила двадцать кусков? —спросил Стивене.

— Так мы не договоримся, — прислонясь спиной кэмалированной спинке кровати и пуская колечко дыма, отрезал Терри.

Фред Стивене, сбиваясь на скороговорку, забубнил:

— Послушай, Билли, если этот парень знает про Мандру, ипро Рентон, и про дока Седлера, мы мало выиграем, если будем держать язык зазубами, и если дамочка Рентон выложила двадцать кусков, то или Мандра облапошилСедлера, или Седлер нас за нос водит.

Обращаясь к Терри, Шилд задумчиво произнес:

— А ты тут какой интерес имеешь?

— Я деловой человек.

— Деловой — это про великого Моргана. Что предлагаешь?

— Мне кажется, ребята, кто-то греет на вас руки. Я бызащитил ваши интересы и прошу за это ровно половину от вашего дохода.

— Ну сказанул — половину! — взорвалсяСтивене. — Боже праведный, ну точно — деловой!

— Полбуханки лучше, чем ни ломтя, — нашелся Терри.

Стивене угрожающе пробасил:

— Да, но наша хлебница не пуста. Мы еще можем сниматьжатву.

— Не получится, если не знаете даже, где хлеб лежит.

— Чего-чего, а уж это в момент разведаем. Терриразразился гомерическим хохотом:

— Валяйте! Сосите леденец с горького конца. Это несоставит большого труда. Вы знаете, что произойдет, а? Как только вы подойдетек дому, они решат, что им ой как нужен «чучелко», и тебя отловят, Фред. Ты послужишь,сколько попросят, и хлеба будешь получать ровно столько, сколькоположено, — тюремную пайку.

Стивене сжал губы, облизнул их и мрачно пробубнил:

— Пока они будут собираться сделать из меня «чучелко»,я успею отправить всю команду к…

— Закройся, Фред, — презрительно бросилШилд. — Слишком много болтаешь!

— Нет, — сказал Терри, — никого и никуда тыне отправишь, Фред. И сделано все будет так, что и пикнуть не успеешь. Ветерналетит, откуда его и не ждали. Седлер велит тебе замерзнуть; пообещает достатьизворотливого адвоката: срок мотать, дескать, не придется, и ты клюнешь какмиленький. А Седлер тем временем капнет на жало какому-нибудь стряпчему, тотбудет ублажать тебя: все, мол, друг, на мази, чуть поболеешь, а потом свободенкак птичка. И вдруг совсем некстати судья требует пересмотреть твое дело, исрок тебе уже обеспечен. Глаза Шилда нервно сузились.

— Послушай, господин Мистер, — сказал он, —разговор окончен.

— Пусть так, — согласился Терри, — а какнасчет покупки?

— И покупать охоты нет.

— Говори за себя, Билли, — возмутилсяСтивене. — Я готов поторговаться.

— Нет, — отрезал Шилд, — а с тобой попозжепотолкуем, есть о чем, Фред. А теперь послушай, Клейн, в «Катлер-Билдинг» естьадвокат по имени Маркер. Пойди к нему и выложи ему свои предложения. Выложи всесвои козыри и получишь сполна.

— Вы хотите, чтобы это я оказался «чучелком»? Ну,даете! Меня-то вы не проведете!

— Да честно тебе говорю — можешь обсудить с нимспокойно, — заверил Шилд. — Для того они и есть, адвокаты. Не расколешься,если малость потолкуешь с адвокатиком. Тебя не убудет. Фред Стивене сказал:

— Послушай, Билли, зачем запускать Маркера на это дело?

— Потому что я боюсь этого парня.