попечительствовать над всем, что окружало ее в данный момент. Обе фройляйн познакомились случайно, пару десятков лет назад в хосписе для детей, больных раком, основанном Петрой Келли. С тех пор они являлись примером лучших подруг. Когда Петра, вояжируя по миру, не ведала, что за местность представала перед ней, то „любимая и хорошая Элеонора“ тут же присылала ей нужную карту. Кроме того, Хайнц организовывала выпуск для дорогой подруги почти всей политической атрибутики: прокламации и плакаты. А важнее всего была ее оперативность и мобильность – Элеонора всегда была рядом, когда подруге плохо или нужна срочная помощь. Так и сейчас. Она решительно встала на сторону Петры. Особенно теперь, когда многое работало против Келли».

Изобразив, что я прочитал эти выдержки из блокнота, я с шумом захлопнул его.

– Ганс, вы меня прямо-таки ошеломили информацией! – воскликнула Эрика. – Откуда у вас все это? Вы меня пугаете…

Я не спешил отвечать, изучая ее реакцию. Нужно было узнать как можно больше до того, как она узнает о жутком двойном убийстве, поскольку после драки махать кулаками будет уже бессмысленно.

– Всякая любовь сладка – пришедшая или отданная, как утверждал великий английский поэт Перси Шелли, – совершенно некстати сказал я.

– Не смейтесь надо мной. Наверняка так и случилось! Отелло ведь тоже убил из-за ревности?

– Я вовсе не смеюсь, – ответил я. – Просто мне трудно за тобой поспеть. Вон у тебя сколько вещдоков – целый чемодан, небось… Уж слишком много нового ты на меня выплеснула. Потом, его не так-то легко убить – я это гарантирую. Где-то, кажется в гамбургском еженедельнике «Ди Цайт»[30], я прочитал, что генерал случайно признался корреспонденту газеты: «Я был и слыл солдатом по призванию». А с солдатом шутки плохи.

– Да что тут думать, и так все ясно! – встрепенулась Эрика, как будто и не слушавшая меня. – Все вполне логично. Петра Келли годами измывалась над ним. И у него, может быть, попросту не все были дома. Как еще фрау Лотта терпела все это?… Ну а что Герд Бастиан? Бесспорно, он нравился женщинам и поневоле пасовал перед их тонкой игрой, унижался или смирялся с женским коварством. Каждый из присутствующих видел это и знал. Думаю, что в конце концов у кого-то могли не выдержать нервы. И случилось самое страшное…

– Погоди!.. У тебя есть хоть какие-нибудь доказательства? – поинтересовался я. – Или все эти твои подозрения взяты с потолка?

– Ну, а где тогда Герд Бастиан, если он жив-здоров? Куда запропастилась Петра Келли?… У меня предчувствие – здесь не всё ладно!..

– И ты приехала, чтобы узнать, в чем дело? Значит, ты в некотором роде спецагент семьи Бастиана?

– А что мне оставалось делать? – Эрика повела худенькими плечиками под шелковым пеньюаром. – Мне порекомендовали обратиться к фрау Шварцер, но в ее окружении, возможно, смекнули, что от меня можно ждать всяких неприятностей и неожиданностей. Решили взять все под полный контроль, даже порекомендовали поселиться только в отеле Maritim.

Навязали периодическое патрулирование особняка Петры Келли, приставили ко мне этого кретина Карла Шидта, у которого синий «форд». Он постоянно за мной следил, стоило мне куда-то на минутку отлучиться. Откуда взялся этот тип – я и не знаю. Вроде какой-то ее дальний родственник. А потом они привезли меня сюда, якобы на ужин с выпивкой. Они просто не знали, какой еще предлог изобрести, чтобы от меня избавиться.

– И тут ты увидела меня, – закончил я. – А потом, когда узнала, кто я такой, тебя осенило, что я именно тот, кто тебе – во! как нужен. И не постеснялась наврать в полицейском участке с три короба, чтобы меня заполучить.

– Да, – кивнула Эрика. – Так и есть. Какой был смысл искать другого частного сыщика? Да эта Линда Шварцер любого в два счета отвадила бы.

– А в чем ты видишь преимущество Гансвурста?

– Полицейские сказали, что вы головорез. В общем, мафиози. Но ваша речь – нормального гражданина, порядочного немца.

Я мысленно упрекнул себя за легкомыслие.

– Тебя смущает, откуда я узнал, что Иоганн Гёте – великий поэт Германии, а знаменитый Перси Шелли – поэт Англии и то, что добропорядочный Майнц – родина книгопечатания? Разве дону Корлеоне совсем некогда путную книжку в руки взять в промежутках между разборками?

Эрика зарделась.

– Я вовсе не имела в виду… А что такое «разборка»?

– Разборка, – важно произнес я, – это нечто вроде разведки боем. Кто-то плохо себя ведет, а тебя посылают, чтобы ты устроил разговор с пристрастием и вправил ему мозги… Ладно, выкладывай, что тебе нужно и сколько я могу заработать – или я рву когти.

Она заколебалась, пристально глядя мне в лицо. Потом, решившись, притушила сигарету, встала, подошла ко мне и обеими руками уцепилась за лацканы моего пиджака. Подняла голову. Голубые глаза на крохотной мордашке сияли. Когда она заговорила, ее голос чуть заметно дрожал:

– Я хочу, мне надо… – Она осеклась, собравшись с духом, выпалила: – Сколько вы возьмете, герр Гансвурст, чтобы помочь мне?

XI. Из «Конторы» дают ц. у.

Гибель он верную ведал;

от нас был к нему остроокий

Гермес ниспослан…

Гомер, «Одиссея»

Выйдя от Эрики на свежий воздух, я остановился и, нащупав рукой хрустящие бумажки в кармане, попытался сообразить, продешевил ли я, или, напротив, ободрал девчушку как липку. Текущих расценок я не знал – Сансаныч не удосужился проинструктировать меня, сколько берет гангстер Гансвурст за свои услуги. Видимо, ему просто не пришло в голову, что кому-то захочется нанять меня, как обычного бандита.

Я потряс головой, поправил прядь волос и зашагал к своему «фольксвагену». Шел уже шестой час утра. Ну и ночка выдалась, однако!..

Когда я гнал на машине, в ушах звенел голос Сансаныча: «Мне приходилось наблюдать, как меняются люди, которым их профессия дозволяет безнаказанно истреблять людей». Тогда я посмеялся, а вот теперь вынужден признать, что дважды за одну ночь едва не убил пару человек, даже не удосужившись сначала выяснить, а не превышаю ли я правил самообороны?

«Через какое-то время, – рассуждал мудрый Сансаныч, – способность к объективному анализу у таких субъектов притупляется, поскольку человеческая жизнь для них становится эфемерной, абсолютным нулем».

Все складывается не лучшим образом! Я едва не убил двоих мужчин и стал невольным свидетелем убийства женщины и мужчины. Во всяком случае, политпара найдена застреленной двумя профессиональными выстрелами из «пистолета для идиотов», один из которых я прихватил с собой. И моя рука и в самом деле не дрогнула