Впервые майор был согласен с Вероникой. Евгений, который был старше его почти на одиннадцать лет, больше был похож на тинейджера, что катается на электронном самокате и в ночи разукрашивает стены гаражей или зданий. И он не мог отрицать очевидное — ребенок, опору и поддержку он находит лишь в родителях, не мог отрубить руку, которая кормила его с серебряной ложки.

— Он мог убить отца? — спросил Воронцов только ради искреннего интереса. Доводы женщины, сидящей по правую руку от него, не казались ему не имеющими смысла.

— Мог, — без сомнений ответила Вероника. Им повезло, что они стояли, иначе майор точно бы врезался в ближайшую ехавшую перед ним машину. Он перевел на женщину удивленный взгляд, а та лишь усмехнулась в ответ.

— Поясните, — попросил Воронцов.

— Если мы будет разбирать психологический портрет Евгения, то все ответы лежат на поверхности. С детства он был любимым ребенком, которому все разрешали и поддерживали в каждом новом увлечении. В отличие от старшего брата, младшему не нужно было из кожи вон лезть, чтобы получить лишнее внимание или похвалу, даже самой уродской картине в мире, — произнесла Вероника Александровна, полуразвернувшись к майору, хоть это и было сделать немного сложно из-за мешающего ремня безопасности. — А вот когда отец отказал сыну в поддержке, и они престали общаться — Евгений возненавидел отца. Он почувствовал себя брошенным и, к сожалению, больше ничего не сможет перебить это чувство одиночества, которое мужчина испытал. Тем более, не стоит забывать, что ребенок, которым в душе является Женя, намного обидчивее и злопамятнее взрослого человека.

— Хорошо, — кивнул Воронцов, все еще осмысляя все сказанное женщиной. Ему никогда раньше не приходило в голову, что причина убийства человека может быть намного глубже, чем простой мотив из мести, желания наживы или желания освободиться. — Софья?

— Вы ей понравились, — лукаво протянула Вероника, заставив майора недовольно нахмуриться. Он ненавидел навязчивых женщин, особенно тех, которые, будучи не свободными, все еще надеются найти вариант получше.

— Это не так важно, — ответил он, а женщина в ответ лишь неопределенно пожала плечами.

— Она еще совсем молодая девушка, которая не знает, чего хочет на самом деле. Это то же самое, что выбирать между плохим парнем и хорошим, удобными кедами или красивой шпилькой, распущенными длинными локонами и эксцентричным каре нестандартного цвета. Проблема лишь в том, что Соне нужно все и сразу, прямо сейчас. Она еще слишком молода, чтобы определиться, слишком не зрела для построения семьи, но, возможно, именно это в ней и нравится Евгению, — поджав губы ответила Вероника.

— Он сам такой же, — кивнул Воронцов.

— Именно, — согласилась с ним женщина. — Но Соня не злобный гений, она не то чтобы не смогла бы придумать план и увидеть возможность, скорее девушка просто не смогла бы довести начатое до конца. Она трусиха!

Олег нахмурился, ведь девушка не показалось ему «трусихой», даже наоборот, раскованной и уверенной в себе. И пусть Соня не вызвала у него никаких эмоций как женщина, он не мог не заметить ее привлекательность и задуматься над тем, что девушка могла выбрать совершенно другого мужчину, молодого и желающего жить на полную катушку, как и она. Возможно, все дело в наследстве.

— А как насчет наследства? — спросил Воронцов у Вероники. — Разве желание получить много денег и жить в свое удовольствие не стоит у современных молодых девушек на первом месте?

— Не знаю почему вы решили, что у современных женщин есть какой-то мистический список, — засмеялась Вероника. — Но даже если и так, то жить в свое удовольствие можно и другим способом. Не обязательно кого-то убивать! — машины потихоньку начали двигаться и уже через пару минут Олегу удалось повернуть на перекрестке и выехать на свободную дорогу. — Тем более Евгений сам сказал, что отдаст все наследство отца на благотворительность.

— Думаю, это скорее было сказано, чтобы позлить старшего брата, — ответил ей майор. — Да и достанется ли им хоть что-нибудь?

— Меня больше интересует тот человек, о котором говорил Марк Альбертович в своем письме. Кому он мог сломать жизнь настолько, что решил покаяться в такой форме? — женщину и вправду озадачило это дурацкое письмо.

— Стоит спросить у Богдана или Елены, возможно, они что-нибудь знают об этом, — пожав плечами ответил Олег, сверяясь с навигатором. — Кажется, мы приехали.

Они заехали в огромный двор с детской площадкой, которую окружали детский сад, школа, парковая зона и жилой комплекс состоящий из четырех домов, в каждом из которых было, по меньшей мере, тридцать этажей.

Вероника Александровна вышла из машины, аккуратно хлопнув дверью, и осмотрелась. Она жила в подобном жилом комплексе, правда детский сад и школа в нем не были предусмотрены. Зато, каждое утро девушка могла пить свежесваренный кофе в кофейне в доме напротив и за пять минут добраться до салона красоты.

— Вы знаете номер подъезда? — спросила Вероника у майора, пока тот что-то искал в своем телефоне.

— Дом три, квартира триста сорок семь, — ответил мужчина, кладя в карман пальто свой мобильный и, ставя машину на сигнализацию, ключи. — Идемте?

— Да, — кивнула девушка, поправляя пальто на своих плечах. — Я хотела…

— Молодой человек, — окликнула пожилая женщина Воронцова, гуляя по двору со своей собакой — короткошерстый Керн-Терьер серо-коричневого цвета, который напомнил майору щетину щетки для обуви, которая была у него в детстве. — Здесь нельзя парковаться! — недовольно воскликнула дама в темно-фиолетовом пальто с большими металлическими пуговицами. Её седые короткие волосы были накручены и торчали в разные стороны, а тонкие губы были так сильно сжаты, что побелели.

— Не волнуйтесь, всего час и я уберу свою машину, — пожал плечами Воронцов считая, что разговор окончен. Его выводы оказались слишком поспешными.

— Никто не собирается Вас ждать, Вы не поезд и не такси, — закатив глаза ответила ему милая на первый взгляд старушка, цокнув языком. — Убирайте свою машину сейчас же! — воскликнула она и в тон ей тявкнула ее мелкая собачка.

— Простите нас за доставленные неудобство, но, может, нам как-то удастся разрешить возникший вопрос, — мягко улыбнулась Вероника, выходя вперед. — Понимаете, мы с моим…другом очень спешим, этот район нам не знаком, и мы не знали, что здесь нельзя парковаться!

Пожилая женщина нахмурилась над чем-то раздумывая. Ее собака, видимо почувствовав настроение хозяйки, притихла и гипнотизировала недобрым взглядом майора, по крайней мере, мужчине показалось именно так. Седовласая дама поправила свою прическа правой рукой, обтянутой черной кожаной перчаткой и, самодовольно улыбнувшись, произнесла:

— Знаете, пожалуй, ничего страшного и не произошло, — протянула она снисходительно, ожидая достойной благодарности за проявленную доброту. Вероника, видя это, улыбнулась еще более лучезарнее.