– Добрый вечер, Всеслав, – поздоровался с ним кузнец.

– И тебе вечер добрый, Дормидонт! – кивнул трактирщик. – Кто это с тобой?

Он показал на детей.

– Внуки приехали погостить, – ответил Дормидонт. – Дети моей непутевой дочки.

– Той, что сбежала в края берберийских кочевников?

– Ага.

– Нечасто у нас останавливаются жители других областей, – сказал Всеслав, пристально разглядывая детей. – И как вам наша деревня?

– Очень даже ничего! – Аграфена ляпнула первое, что пришло ей на ум.

– Небось совсем не похожа на ваши места?

– Нет.

Девочка пихнула под столом Дормидонта. Пора срочно менять тему разговора. Она понятия не имела, как там поживают берберийские кочевники, а Всеслав, похоже, собирался расспросить ее об этом со всеми подробностями.

– А у нас ведь разговор к тебе имеется, Всеслав, – сказал кузнец.

– О чем это? – несколько удивившись, спросил трактирщик.

– Ты знал ведьму Амалию?

Тот вытаращил на него глаза.

– С чего это ты вдруг заинтересовался этой старой историей, Дормидонт? – недоуменно спросил он.

– Да просто хотел освежить свою память, – ответил кузнец. – Склероз совсем замучил. Не помнишь, где она жила? У меня что-то совсем из головы вылетело.

Трактирщик приложил указательный палец ко лбу и задумался.

– Я тогда совсем еще мальчонкой был, – медленно проговорил он. – Амалия, вроде как, была из первых Эсселитов и появилась в этих краях вскоре после крушения луны. Она прибыла сюда уже совсем старой каргой, никто точно не знал, сколько ей тогда было лет. А жила она где-то у кладбища… Если я ничего не путаю.

– Сейчас ведь ее дома не существует? – уточнил Дормидонт.

– Нет, – покачал головой трактирщик. – Его сожгли вскоре после ее смерти. Там только кучка обгоревших развалин, заросших кустарниками.

Аграфена и Триш переглянулись.

– Наверняка под теми развалинами и есть вход в подземный тайник, – еле слышно прошептала девочка. – Хотя коты говорили, что дом еще стоит…

– Может, они что-то перепутали? – предположил Пима. – Но как мы туда проберемся? А если вход завалило, когда дом обрушился?

– Надо нам сходить на кладбище и самим посмотреть, что там к чему, – сказала Аграфена.

Пима и Триш вмиг побледнели, представив себе это страшное место.

Тем временем трактирщик отошел к другим посетителям, а Дормидонт перевел глаза на девочку.

– Вот вы и узнали что хотели, – сказал он. – Что дальше?

– Пойдем на развалины, попробуем там что-нибудь найти.

Официантка принесла им пирог и разлила чай по кружкам. Кузнец подвинул к себе пиво и блаженно прикрыл глаза.

– Сначала нужно подкрепиться, – резонно заметил он.

С этим никто не стал спорить. Тем более что горячий пирог пах так вкусно. У ребят мгновенно слюнки потекли, и они набросились на угощение.

Аграфена с мальчишками быстро опустошили свои тарелки и хотели уже уходить, но в этот момент в трактире появилась Коптильда.

Она вошла в «Ржавую подкову», довольно улыбаясь, уперев руки в бока. Ее грудь как всегда перепоясывали патронташи, за поясом торчали револьверы.

– О нет! – в ужасе воскликнул Пима. – Она сейчас нас увидит, и нам конец.

– Не паниковать раньше времени! Быстро лезьте под стол! – приказал Дормидонт.

Все трое тут же нырнули вниз и притихли. Кузнец на всякий случай опустил скатерть пониже.

Комендантша прошагала в середину трактира и уселась за свободный столик около камина. Она и не посмотрела в сторону Дормидонта.

– Эй, Всеслав! – рявкнула она трактирщику. – Налей-ка мне своего лучшего пива. Сегодня годовщина окончания гражданской войны и все, кто участвовал в военных действиях, должны выпить за эту дату.

Ее предложение единогласно поддержали деревенские вояки. Правда некоторые из них уже храпели на полу, а другие едва могли пошевелиться, но от выпивки никто не отказался.

Хозяин заведения раскупорил бочонок лучшего пива и его официантки начали разносить кружки по залу.

– Нашли повод выпить, – вполголоса сказал Дормидонт. – Двенадцать лет страна находится во власти тирана.

Он буркнул это себе под нос, но Коптильда все же расслышала его слова.

– Это кто там выступает?! – гаркнула она. – Ах, Дормидонт! Немудрено! Все знают, что ты воевал на стороне приспешников старого короля Ипполита.

– Да! – с гордостью произнес кузнец. – Потому что я уважал короля, и все мы хорошо жили при его правлении. Пока власть не захватил Велдор, вы все не бедствовали. Не было таких налогов, не было войн с соседними королевствами, не было тайной полиции.

– За такие разговорчики тебя самого надо отправить в кутузку! – гневно воскликнула Коптильда.

– А я не боюсь, – сказал Дормидонт. – Мне уже нечего терять. По крайней мере простые люди меня уважают. А тебя – нет, потому что ты сражалась на стороне Велдора!

– И поэтому я имею вес в обществе! – с гордостью произнесла комендантша. – Все меня почитают и боятся. А уважения мне и не нужно.

– Какой там почет? – ухмыльнулся старик. – Тебя ненавидят не только обитатели приюта, но и все жители Белой Гривы.

Та только рассмеялась.

– А им и не надо меня любить. Лишь бы боялись!

– Поэтому тебе и нравится Велдор, – подытожил Дормидонт. – Вы с ним одного поля ягоды.

Коптильда выхватила из-за пояса револьверы.

– Что-то ты разговорился, старикашка! Сейчас я продырявлю твою тупую башку!

Кузнец вскочил на ноги.

– Люди! И долго мы будем терпеть такое к себе отношение от прихвостней императора?!

Престарелые вояки вскочили, и в зале сразу поднялся сильный шум.

– Быстро убрать оружие! – прикрикнул Всеслав. – Я не потерплю стрельбы в своем заведении!

– А я с ним и без оружия разберусь! – Комендантша убрала пистолеты обратно в кобуры и прыгнула на Дормидонта.

Старик проворно отскочил в сторону, и та пролетела мимо. Она врезалась в толпу старых вояк и свалила несколько человек на пол. Завязалась ожесточенная драка.

Дормидонт шепнул детям, чтобы они выбирались из трактира при первом же удобном моменте.

Коптильда дралась сразу с тремя здоровенными мужиками. Она схватила одного из них за грудки и бросила его через весь зал. Тот свалился на стол перед незнакомкой в черном плаще и разнес его в щепки.

Женщина, до этого хранившая молчание, вскочила на ноги.