всем на это плевать. Им артефакты на блюдечке приносят, какие надо, а без Зоны им артов не видать. Потому и Кордон кукольный, дырявый, что твой дуршлаг.

Сталкер зло харкнул в лужу, оказавшуюся не аномалией, а просто грязно-разноцветной водой, скопившейся в выбоине после слабокислотного дождя.

– Давно ли ты стал таким жалостливым? – хмыкнул я.

– Да как-то, когда видишь кучу трупов в «электроде», немного не по себе становится, – пожал плечами Меченый. – Один арт увидит, потянется за ним, сдохнет – а следом еще толпа таких же, уверенных, что тот, первый, лох педальный, а у них-то точно получится. Ничему некоторые не учатся, пока кишки молнией не прожарит.

Я дипломатично промолчал. У сталкеров и военных это случается – на жалость их пробивает порой. Иногда до слез и соплей. Это нормально. Компенсаторная реакция организма на зашкаливающую жестокость – как на чужую, с которой приходится сталкиваться каждый день, так и на свою, без которой той, вражеской жестокости, противостоять не получится. Отсюда вся эта гитарно-романтическая лирика возле вечерних костров. Типа, расслабон перед тем, как поутру снова кому-то грудь разворотить автоматной очередью или ножом глаза выковырнуть, проводя экспресс-допрос.

– Да в целом хрен бы с ними, с теми отмычками, – махнул рукой Меченый.

– Ну, слава Зоне, – перебил его я. – А то уж я беспокоиться начал – мало ли, может, кирпич с энергоблока упал и тебя по макушке тюкнул.

– Да блин! – рыкнул сталкер. – Дай сказать-то! Я про то, что и повеселее новости есть, чем придурки, которые через Кордон перелезли – и сразу в аномалию прыгают. Говорят, «мусорщики» теперь с другого бока решили зайти. Научились нашего брата зомбировать на расстоянии. В послушные куклы превращать. Не знаю, брехня или нет…

– Это правда, – сказал Японец. – Я, когда сюда ехал, с таким столкнулся. «Мусорщик» управлял двумя патрульными.

– Во-во, – кивнул Меченый. – Я тоже слыхал, что пока тема локальная и «мусорщик» может одного-двоих «держать», не более. Но чуйка мне подсказывает, что этим не ограничится.

– Вполне может быть, что они какое-то оружие на нас испытывают, – предположил я. – Генератор каких-нибудь волн, которые подавляют волю…

– Стоп, – внезапно сдавленным голосом произнес Меченый, который шел впереди.

Все замерли. И понятно почему, дело было не только в команде Меченого. Я тоже почувствовал, что земля под ногами шевелится. Ничего подобного раньше я не ощущал, и поскольку в Зоне может быть всякое, лучше в таких случаях не дергаться, не бежать сломя голову, а застыть на месте и трезво оценить ситуацию…

Хотя в данном случае это правило не сработало. Наверно, стоило все-таки отскочить подальше от опасного участка, а не стоять столбами, ожидая незнамо чего.

А мы дождались, кстати.

Земля вспучилась у меня под ногами, и я успел отпрыгнуть…

Правда, недалеко.

Оно выметнулось из зараженной почвы Зоны, словно распрямившаяся пружина. Я разглядел лишь длинное сегментированное тело со множеством ножек, как у сколопендры, – и тут же ощутил, как это самое тело мгновенно обвилось вокруг моей ноги, захватило талию, после чего откинуло назад свою голову для удара, разинув зубастую пасть, из которой мне в лицо выстрелили несколько щупальцев…

Все, что я успел сделать, это прикрыть глаза рукой – и щупла, унизанные множеством коротких жестких шипов, рванули мое предплечье…

Боль тараном ударила в мозг. Когда с твоей руки сдирают крупным рашпилем кожу, это неприятно настолько, что можно вырубиться на месте. Кровь брызнула веером, и я увидел, как клочья мяса с моей руки трепыхнулись кверху, словно красная рваная тряпка…

Тварь, на полном серьезе собравшаяся меня убивать, распахнула пасть еще шире – видать, вкус моей крови почувствовала и ее все устроило. В такой зубастый чемодан, пожалуй, я целиком влезу вместе с рюкзаком, если эта паскуда хорошо постарается. И автомат, блин, не достать, и пистолет тоже – мое оружие эта гигантская сколопендра то ли случайно, то ли нарочно плотно заблокировала своим телом…

Тут бы мне и конец пришел, но, видимо, такое бесцеремонное вторжение в ее дом не понравилось «Бритве». Из моего разлохмаченного мяса, эффектно блеснув лазурным клинком, высунулся мой нож. Вылез полностью и ткнулся рукоятью в ладонь – давай, мол, работай, а то, если сдохнешь, мне жить негде будет. Что ж, логично, не поспоришь.

К счастью, щупла монстра сорвали лишь кожу с руки, не повредив сухожилия, потому я все же мог работать ею, превозмогая жуткую боль. Ну, я и отработал, рубанув своим ножом по телу твари…

«Бритва», конечно, нож замечательный, рубит и режет без проблем всё, включая камень и металл. Вот только сейчас я словно по воде рубанул. Вроде и был разрез, клинок точно прошел сквозь тело твари… Однако ее брюхо не спешило распадаться надвое, выпуская наружу кишки. Все как было, так и осталось, края разреза тут же сошлись, будто и не было ничего. А тварь слегка дернулась от боли – и ударила. Из глубины ее пасти мне в лицо снова вылетели штук шесть щупальцев. И деваться – некуда, такую вязанку толстых, червеобразных, шипастых отростков я «Бритвой» точно не срежу, длины клинка не хватит…

Но тут у меня перед лицом сверкнула черная молния – и вся эта пачка щупальцев, не долетев до моего лица считаных сантиметров, рухнула вниз, срезанная мечом Савельева. А мне в лицо ударили струи омерзительно желтой крови, еле успел глаза рукой прикрыть.

Впрочем, на этом дело не закончилось.

Сволочная сколопендра, потеряв свои щупла, сдаваться не собиралась. Ударила пастью, явно собираясь откусить мне голову. А поскольку я ею дорожу, пришлось сделать невозможное.

От крови твари, залившей меня с головы до ног, я стал склизкий, как угорь. И потому, рванувшись вниз, выскользнул из смертоносных объятий.

Челюсти сколопендры клацнули вхолостую. А я, недолго думая, подскочил сбоку и от души резанул «Бритвой» по нижней части башки мутанта. Судя по тому, что Виктору удалось отсечь несколько щупальцев, пусть тварь и регенерирует мгновенно, от расчлененки ее это не спасает.

«Бритва» сработала как всегда безупречно. Нижняя челюсть сколопендры упала на кучу еще шевелящихся щупальцев. А потом Виктор отрубил верхнюю челюсть.

Тварь жутко завыла, завертелась на месте, но Японца это не сбило с толку. Он метался вокруг чудовища, точно демон смерти, и рубил, рубил, рубил… А у сколопендры с регенерацией становилось все хуже и хуже – видимо, эта способность напрямую зависит от общего хорошего состояния организма.

Короче говоря, через несколько минут на чахлой, серой траве Зоны валялась груда дымящихся обрубков, часть из которых лихорадочно сучила многочисленными маленькими ножками, словно пытаясь убежать от неминуемой смерти…

– Все, блин, – сказал Меченый, который в процессе нашей битвы с чудовищем скромно стоял в сторонке. – Лихо вы ее разделали.

– А ты где в это время был? – холодно поинтересовался Японец.

– Тут, –