Разнеся один за другим два больших парусника, Эдди Гожоле прошелся пушками по барахтавшимся в воде людям и пропел от восторга куплет из «Девчонки молодого лейтенанта». Затем сделал «мертвую петлю» и, бросив взгляд на показатель запаса топлива, повернул на юг. Пора было возвращаться на базу.

«Тедди обзавидуется», – подумал Эдди, усмехаясь. Он уже знал, что его приятелю пришлось довольствоваться расстрелом одиноких избушек, в то время как Эдди израсходовал весь боезапас по реальным целям. И по каким целям!

Когда командир эскадры приказал «посмотреть, что там на берегу», он поначалу даже скривился. Ну что может быть на берегу интересного для пилота-стрелка? Скалы, водоросли, дохлая рыба. Но не тут-то было! Едва выскочив к полосе прибоя, Эдди издали заметил самые настоящие деревянные парусники – о таких целях можно было только мечтать!

После первого захода он от восторга даже прослезился – какой разлет обломков! Казалось, он слышал треск дерева.

Потом был второй заход, и снова настоящий букет! Желтая щепа, обрывки веревок, дымящиеся клочки – песня, а не атака!

«Эдди, так тебя разэдак, ты просто прирожденный художник!» – похвалил он себя после второго захода и снова расплакался от нахлынувших чувств.

Спустя четверть часа Эдди уже был над недавно развернутым лагерем. «Пифию» поставили неподалеку от пары холмов, годившихся для размещения наблюдателей. В сотне метров от нее угнездился «Ленокс», а между ними красовались восемь посадочных квадратов, залитых красной монтажной пеной.

Четыре машины, в том числе аппарат Теда, стояли на приколе, возле них суетились механики, а остальные «маскоты» были еще на задании.

Под самой стенкой «Пифии» стояли два «куксдога», еще одну пару Эдди заметил возле рощи, они сопровождали четверку броневиков, выдвигавшихся к деревне.

В паре мест у горизонта к небу поднимались столбы дыма, там уже хозяйничали другие отряды. Возможно, где-то им оказывали сопротивление, поскольку по едва приметной дороге на восток катили два танка и броневик.

– В чем дело, ноль-третий, какие-нибудь повреждения?

Это был диспетчер.

– Нет, папочка, я в полном порядке.

– Ну так сажай свою задницу, нечего мне тут экран замусоривать!

– О’кей, босс, уговорил… Придержи за мной эшелон…

Выпустив опоры и растопырив посадочные дюзы, машина Эдди стала опускаться на один из свободных квадратов. Раскаленные струи срывали клочки пожухлой травы и высекали из почвы крупный песок.

Механики на соседних квадратах прикрылись от молотящего по одежде мусора. Еще немного – и «маскот» коснулся опорами посадочного квадрата.

Не дожидаясь, когда прекратится свист остывающих турбин, Эдди распахнул дверцу и сел, свесив ноги, в ожидании, когда подтащат трап.

– Эй, Тед, иди сюда, я расскажу тебе, что я сейчас делал! – крикнул он, заметив своего приятеля, драившего изнутри остекление кабины. У опоры его истребителя стоял Жак Брисбен и внимательно следил за действиями проштрафившегося пилота. Можно было не сомневаться, что это занятие займет его надолго.

Не дождавшись трапа, Эдди спрыгнул на землю и направился в сторону «Пифии», где можно было получить остывший обед.

Чтобы найти подходящее укрытие от холодного ветра и опасности с воздуха, спасшимся пришлось совершить скорый марш на полторы мили.

Следом за прелатом и его группой к лесу вышли еще тридцать два гвардейца с лошадьми. Это было все, что осталось от ста двадцати человек десанта и более чем восьмидесяти матросов, которые до последнего момента оставались на кораблях.

Пока люди сушились и приходили в себя, Тревис настоял, чтобы прелат разделся и при помощи еще одного телохранителя поочередно выжал все вещи его светлости, при этом немилосердно растянув его мундир.

– Зато з-заметно суше, – улыбнулся прелат, у которого зуб на зуб не попадал. Впрочем, в такой же ситуации находились и остальные. Отжав одежду господина, телохранители взялись за собственные мундиры, и вскоре все солдаты выглядели как бродяги в одежде с чужого плеча.

Вместе с людьми мерзли и лошади. Чтобы привести их в чувство, гвардейцы хлопали животных по спинам и растирали пучками сорванной травы. Те, кто узнавал своих скакунов, обменивали их обратно, но таковых набралось немного.

– Что ты м-можешь рассказать об этих существах? – спросил прелат, обращаясь к Григу.

– Мне трудно сказать что-то определенное, ваша светлость, местами я что-то вспоминаю, но… – Григ развел руками. – Общей картины в моей голове еще не сложилось… Я лишь могу сказать, что это плохие люди, они хищники…

– Постой-постой, я ведь сп-просил тебя о тех чудовищах, что разорвали огненными языками мои корабли, при ч-чем здесь п-плохие люди? – спросил прелат, притопывая на месте и похлопывая себя по плечами и рукам.

Гвардейцы притихли. После того, что они пережили, каждому было интересно узнать, жертвой каких сил пали их товарищи. И хотя никто из солдат толком не понимал, о чем спрашивает прелат, они догадывались, что новичок знает какую-то большую тайну.

– Плохие люди они… – Григ сделал над собой усилие. С одной стороны, ему казалось, что он сейчас скажет какую-то чепуху, с другой – почти наяву видел то, о чем собирался рассказать. – Плохие люди – это пираты, ваша светлость, и они находятся внутри этих летающих кораблей, которые вы называете «черными колесницами».

Григ ожидал, что прелат поднимет его на смех или станет ругать, однако тот воспринял услышанное спокойно.

– Вот что мы сделаем, Григ, – сказал он, помолчав. – Сейчас я отправлю разведчиков в замки Гудроф и Кремион, чтобы иметь точные сведения об их судьбе и… судьбе моей семьи…

Прелат замолчал и, опершись о ствол дерева, вздохнул, не давая слезам покатиться из глаз.

– Мы тоже двинемся к замку Гудроф, но поедем не по старой дороге через Зем, теперь это небезопасно, а пойдем сначала по балке и выберемся к деревне Нуйм. Там я покажу тебе нечто такое, что поможет пробудить твою память.

– Ваша светлость, вы еще не просохли, а ветер с севера все крепчает, – вмешался Тревис. – Давайте доберемся до ближайшего замка, а завтра…

– Нет, ждать не имеет смысла. Это земли прелата Нельмара, но не думаю, что он сейчас в лучшем положении. Поэтому просить помощи у здешнего хозяина мы не будем и сразу двинемся в путь.

Прелат вышел в образованный гвардейцами круг.

– Судя по тому, что я не вижу среди вас старины Лойхерда, вам нужен новый сержант… Вот ты, кажется, тебя зовут Энбер, правильно?

– Так точно, ваша светлость! Энбер Руади!

– Поскольку не выплыл даже ни один капрал, я присваиваю тебе, Энбер, звание сержанта. Назначь по паре разведчиков в каждый из замков, и пусть отправляются туда немедленно. Мы же двинемся в путь тайными тропами и будем ждать их в Рионском лесу.