— Я хочу, чтобы вы доверяли мне, Виллен, — сказала Эвирайя, — вам придется дать клятву хранить молчание. Речь идет о будущем Симбалии. Поклянетесь ли вы сохранить в тайне то, что услышите от меня?

Виллен помедлил.

— Ну же? — настаивала принцесса. — Говорите как есть, это слишком важно, чтобы соблюдать протокол.

— Миледи, я должен заранее сказать, что если вы попытаетесь отговорить меня от вынесения ультиматума королю…

— Ни в коем случае! — поспешила заверить его принцесса, — здесь север в своем праве, и я надеюсь разъяснить вам почему. Итак, вы будете слушать?

— Как скажете, — ответил Виллен, заинтригованный ее словами. Эта встреча более всего походила на то, о чем пишут в книгах. — Но если я не вернусь к своему спутнику до заката, он отправится домой один, и доставка провизии в Надлесье прекратится.

— Я не задержу вас. Смерть ребенка — это трагедия. Если вы правы и виновны в этом фандорцы…

— Мой сын нашел тело в скалах, — сказал Виллен, доставая из кармана два ярких осколка. — Я думаю, она собирала ракушки, когда на нее напали.

— …тогда все мы в ужасной опасности, — продолжала Эвирайя. Она мельком взглянула на осколки ракушек в его ладони и жестом показала ему убрать их. — Сомневаюсь, что у Надлесья сейчас есть правитель, который мог бы достойно противостоять невзгодам. Те, кто сейчас у власти, мечтают использовать страну в своих собственных целях.

— О чем это вы? — спросил Виллен.

— Вот о чем: Ясветр и Керия с помощью генерала Воры намереваются использовать Симбалию в своих собственных целях, возможно, в союзе с югом.

Виллен уставился на нее, не веря своим ушам.

— Король Эфрайон, — продолжала принцесса, — очень болен, Виллен. Он уже был болен, когда выбирал Ясветра королем. Эфрайон выживает из ума, в этом уверены все, кто слышал его речи. У него нет ни жены, ни детей, а леди Грейдон, его любимая младшая сестра, продолжает скрываться на севере в добровольном изгнании. Ясветр все это прекрасно осознает. Он был удостоен чести и возведен на трон за героизм, проявленный в шахтах, и ухватился за возможность втереться в доверие. Оказавшись в замке, он и его любовница, цыганка Керия, опутали лестью выжившего из ума короля. Король стар и болен, ему пригрезилось, что рудокоп — его сын. Как еще чужак мог попасть в королевскую семью?

Виллен завороженно слушал.

— Я сама из Семьи, но вначале я не восставала открыто против Ясветра. Зато теперь мне становится все яснее, что он слаб. Он не правит Симбалией, он редко говорит с народом, он пустышка, кукла в чужих руках. Это Керия дергает за ниточки, а ее поддерживает генерал. Страшная картина вырисовывается, Виллен. Ясветр, к примеру, не сделал ничего, чтобы отбить удар или подготовиться к войне во время предыдущих происшествий с фандорцами…

— Простите, миледи, — неуверенно перебил ее Виллен, — но каких предыдущих происшествий?

— Это слишком сложно, чтобы обсуждать сейчас. Как вы сами говорите, у нас нет времени. Я просила вас довериться мне, разве нет? — сказала Эвирайя с обезоруживающей улыбкой. Не дожидаясь ответа, она продолжила: — Ясветр — марионетка Керии. Никто не знает ее истинного происхождения, кроме того, что она райанка. У вас на севере разве не бывало стычек с райанами?

— Как не бывать! — с готовностью отозвался Виллен. — Воры и бродяги, вот кто они! Ни за что не станут честно работать, когда можно…

— Именно так, — Эвирайя прервала его так ловко, что он и не заметил. — Но они хитры, очень хитры. Король делает все, что хочет честолюбивая райанка. Я должна знать, кто они такие на самом деле. Для этого мне нужна ваша помощь. Мне нужна помощь людей, которые не испугаются потребовать справедливости даже от короля Симбалии.

— Я понимаю, — сказал Виллен.

— Хорошо, очень хорошо. Пожалуйста, помните, что этот разговор должен остаться в тайне, но если вы достаточно доверяете кому-нибудь у себя дома, поговорите с ними, подумайте вместе о том, что делают Ясветр и Керия. Я боюсь, что леди Грейдон настроена слишком снисходительно по отношению к Ясветру, и я прошу вас поклясться ничего ей не говорить.

Виллен нахмурился. Не говорить леди Грейдон? Как он мог?

Почувствовав его беспокойство, Эвирайя добавила:

— Ведь Ясветра избрал королем ее брат. Вряд ли она сочтет возможным восстать против решения брата.

Виллен кивнул. Это было логично. Принцесса говорила так убедительно, гораздо лучше всех тех людей из Надлесья, с которыми ему приходилось беседовать раньше. И все же в глубине души тревога не покидала его. Ему было трудно довериться человеку, у которого есть ответы на все вопросы.

Эвирайя наклонилась к нему.

— Вспомните, — сказала она шепотом, — что говорят о райанах. Они кочевники. Они запросто могли жить раньше в другой стране, разве нет? Возможно… в Фандоре?

Виллен отклонился назад и посмотрел на молодую женщину. Он думал о землях за проливом Баломар. Эвирайя взмахнула рукой.

— Это всего лишь догадки! Но… об этом стоит подумать. Возвращайтесь домой, посланник севера, и ждите от меня вестей. Симбалия в опасности.

Виллен снова кивнул. Затем он встал, повернулся, чтобы уйти, но вспомнил, что должен поцеловать ее руку. Принцесса улыбнулась ему, и, очарованный этой улыбкой, он произнес:

— Вы можете рассчитывать на меня, миледи.

Затем он поспешил скрыться в лесу.

Эвирайя смотрела ему вслед, тщательно пытаясь сохранять спокойствие. Потом в тишине раздалось шуршание листвы, и на поляну вышел Мезор. Теперь принцесса дрожала.

— Ты слышал? — спросила она.

— Почти все, — ответил ее помощник, — очень убедительно.

Она вздохнула:

— Надеюсь. Трудно построить подозрения на таком неубедительном материале. Думаешь, он что-нибудь заподозрил?

— Сомневаюсь. Он простой мужик, помните об этом, а вы очень ловко использовали свое обаяние. Вы могли бы рассказать ему, что во дворце обитают драконы, и, очень может быть, он бы поверил.

Мезор помедлил перед тем, как спросить:

— А что это за предыдущие происшествия с Фандорой, которые так неосмотрительно проигнорировал наш король-рудокоп?

— Ах, несуществующие, конечно, — с улыбкой ответила принцесса. Она встала, подошла к своему советнику и положила голову на его плечо, совсем как ребенок, ищущий утешения. В этом жесте не было ничего от стремления соблазнить, и Мезор не чувствовал никакого влечения к ней, когда он гладил ее плечи и бормотал что-то утешительное. Это просто было частью его работы.

Она тихо проговорила.

— Я стремлюсь действовать, но и боюсь… Ах, Мезор, что если он меня подозревает, что если он расскажет леди Грейдон? Что если мои обвинения дойдут до Ясветра?

— Этого не случится, — резко ответил он. — Ваше дело плести паутину. Скоро рудокоп и Керия так в ней запутаются, что уже не будет иметь значения, узнают ли они о вашем участии или нет… Они будут ваши. Дворец будет вашим.