Толпа зрителей медленно заполнила поляну. Музыканты продолжали играть, а дети — бегать вокруг с криками и визгом, бросая друг в друга мячами или смотря, как тянутся вслед за ними воздушные змеи в форме кораблей. Всадники ветра, выглядевшие торжественно в темной парадной форме, стояли невозмутимой группой несколько обособленно от остальных с таким видом, словно то, о чем они переговаривались, не могло быть доступно простым смертным.

Король Ясветр и принц Кайерт поднялись на сцену, и возбужденный гул толпы сменился тишиной. Бледное лицо принца резко выделялось на фоне глубокой синевы его мундира. Он не смотрел на людей, устремив взгляд в небо из смущения и чувства неловкости.

Ясветр поднялся на возвышение. Он медленно обернулся, глядя на собравшийся народ. Керия восхищенно смотрела на него, отметив, как он величествен в простой одежде без украшений. Раздались приветственные возгласы и аплодисменты. Никто еще не знал, что главным действующим лицом скоро станет не король, а тот, кто спрятался в густой листве дерева, нависающего над сценой.

Ясветр начал говорить, тщательно подбирая слова. В присутствии королевской семьи ему хотелось показать, что за время правления его ораторское искусство существенно улучшилось.

— Мы собрались здесь, чтобы воздать почести Кайерту, принцу Симбалии, — начал король. — В течение пяти лет, с тех пор как не стало его отца Эйлата, принц возглавлял всадников ветра, защитников Симбалии. Братья ветра патрулируют наши берега и границы, они доставляют жизненно важные сообщения по всей стране, так же как и в дальние страны. Без них мы бы остались без средств связи. Они также следят за нашими драгоценными лесами, предупреждая нас о пожарах, наводнениях и других стихийных бедствиях.

Не все члены Семьи чувствовали себя обязанными хранить молчание во время выступления короля.

— Взгляни-ка на Кайерта, — прошептала баронесса Алора мужу, — у него потрясающее самообладание, но он все равно краснеет. Бедный мальчик, его смущает такое внимание!

Барона это, однако, не позабавило.

— Я бы не стал принимать ярость за смущение. Ты слышала, что Ясветр сказал? Он расписал всадников как гонцов и смотрителей за лесами! Я не удивлен, что Кайерт вне себя. Я тоже, будь я главой всадников ветра, на его месте разозлился бы.

С бароном полностью согласился почетный генерал Гиброн.

— Зачем Ясветр так настойчиво подчеркивает эти достоинства всадников, умаляя при этом их стратегическое, военное предназначение?

Король Эфрайон, стоящий прямо перед ними, обернулся и пояснил:

— Мы больше века не сражались. Всадники ветра больше не воины. Мы должны этому радоваться, Гиброн. А Ясветр всего лишь хочет напомнить всем о том, что роль всадников в жизни страны в мирное время по-прежнему огромна.

Барон и генерал Гиброн кивнули, но не похоже было, что они согласились. Леди Эссель, которая внимательно прислушивалась к словам брата, повернулась к дочери.

— Ты с Ясветром, конечно, нередко споришь, но, согласись, он хорошо говорит о Кайерте.

— Он всего лишь втирается в наш круг, как будто умение говорить льстивые речи сделает из рудокопа короля! — прошептала Эвирайя на ухо матери.

— Втирается в наш круг? Ты последнее время все повторяешь за Мезором! — нахмурилась леди Эссель. Принцесса ее уже не слушала, она снова сосредоточилась на том, что происходило на возвышении.

— Награждая принца Кайерта и высоко оценивая его заслуги, — продолжал тем временем Ясветр, — мы отдаем дань уважения постоянным усилиям отважных всадников ветра по поддержанию мира и спокойствия в Симбалии.

Керия, стоящая в первом ряду зрителей, посмотрела по сторонам. Казалось бы, не было никаких причин вглядываться в темную глубину листвы, окружающую платформу, никаких, кроме смутного чувства тревоги, исходящего, как ей казалось, от деревьев. Она помедлила, раздумывая, стоит ли рассказать о своих опасениях, а через минуту было уже поздно. Голос, чуть дрогнувший, но сильный и звонкий, выкрикнул:

— Нет мира и спокойствия в Симбалии!

Все взгляды тотчас устремились к дереву слева от сцены. Человек в коричнево-зеленой одежде сидел на высоком суку, нависающем над возвышением платформы. До того как кто-либо успел пошевельнуться, он швырнул в сторону Ясветра нечто похожее на два серых шара. Король и принц Кайерт инстинктивно отпрыгнули в сторону, когда первый шар, оказавшийся камнем, ударился о лакированную поверхность платформы и покатился, оставляя глубокую царапину. Толпа ахнула. К камню был привязан бечевкой кожаный мешок.

Еще до того, как камень ударился о платформу, несколько стрел, выпущенных стражей, полетели в сторону дерева. Виллен, однако, успел укрыться за стволом.

И одновременно поняв, что предчувствие ее не подвело, Керия метнулась вверх по ступеням, чтобы заслонить любимого от катящегося по деревянной поверхности камня. Если б она только подумала, если б она подождала секунду и успела увидеть, что нечто, привязанное к камню, не было оружием, она бы осталась на месте. Но она не стала ждать.

Она сразу сама поняла, что натворила, чтобы осознать это, ей не нужно было слышать общий вздох изумленного народа и начавшуюся тотчас же волну шепота. Теперь то, что раньше было только слухом, — то, что она не только советник королю, подтвердилось. Ни Эфрайон, ни генерал не бросились на защиту короля с такой готовностью, даже стража только сейчас начала стрелять. Ясветр посмотрел ей в глаза, и она увидела в них понимание, а он прочел в ее взгляде сожаление и беспокойство.

Гиброн повернулся с ухмылкой к барону Толчину:

— Я же говорил! Они любовники!

Толчин смотрел на драму, разворачивающуюся у всех на глазах на возвышении.

— Да, — пробормотал он, — ты был прав, хотя жаль это признавать.

Пальцы Эвирайи сомкнулись на плече Мезора, и он почувствовал, как ее длинные ногти впиваются в тело через плотную ткань туники.

— Мезор… — прошептала она.

— Я вижу, миледи, — спокойно ответил он, — это наш… ваш шанс.

Стражники положили новые стрелы на тетивы луков, но король жестом остановил их.

— Отставить! Это не нападение!

Он повернулся к генералу, который, тяжело дыша, поднялся на возвышение, подобрал мешок, открыл его, повозившись с завязками большими непослушными пальцами, вытащил мятый сверток ткани и, не разворачивая, протянул королю, заметив, что на пальцах остались крупинки засохшей крови.

Ясветр быстро развернул и осмотрел измятый сверток. Это было детское платье, изорванное в клочья и покрытое засохшими пятнами крови так, что невозможно было разобрать, какого оно было цвета. Над поляной повисла тишина, слышался только отдаленный шепоток вдали, там, где люди, стоящие слишком далеко, чтобы разглядеть содержимое мешка, расспрашивали о нем стоящих ближе.

Ясветр всматривался в листву дерева.

— Покажись! — выкрикнул он. — Тебя никто не тронет.