– А вот и я!

Света во все глаза смотрела на него.

– Не ожидала? Зря!

Они оба рассмеялись. В плацкарте Светы еще находились пассажиры: пожилая старушка и мамочка с малолетним сыном. Разговаривать было неудобно, и молодые люди уединились в тамбуре.

Света рассказала Славе о своей жизни, о том, что она едет на море не просто отдыхать, а хочет «испытать себя».

– Что значит «испытать»? Ты что – космический корабль или робот?

Она улыбнулась.

– Слава, ты сейчас все поймешь. Вот скажи, ты делал что-нибудь в своей жизни для кого-то? Ну, то есть не только для себя?

– Конечно! Я в университет поступил для родителей! Сам-то собирался для начала в армию сходить… У матери – истерика! Пришлось уступить.

– Да нет, я не об этом… Помнишь, на истории проходили про пионерскую организацию, комсомол…

– Знаю! Слышал. Все взрослые только и говорят, что раньше у детей и молодежи цель была, идеалы. А теперь – секс, наркотики, алкоголь!

– Вот-вот. Про идеалы мне особенно нравится. Я подумала, а чем мы, теперешние, хуже?

– Да мы не хуже. Мы просто другие. А на мой взгляд, так даже лучше, чем те пришибленные пионеры!

– Слав, дай мне сказать. И вообще, мне не нравится твой настрой… Я хочу тебе объяснить, зачем все это, зачем я еду… Зачем ты, кстати, тоже едешь. А ты…

– Ну, все! Извини. Я внимательно слушаю. Так куда и зачем мы едем?

Света укоризненно на него посмотрела и продолжила:

– Мы, несколько человек с нашего курса, решили возобновить это движение…

– Какое движение?

– Ну, пионерское или комсомольское… В общем, не важно, как назвать. Просто мы хотим безвозмездно помогать людям, которые нуждаются в помощи…

– То есть? Я не понял! Собираетесь, что ли, бесплатно работать на радость лентяям?

– Ну, Слава! Что ты впереди трамвая бежишь? Ты всегда такой? – Света помолчала, потом все-таки продолжила: – У меня и так с трудом получается… донести до тебя суть дела, а ты еще перебиваешь… В общем, мы приедем в деревню какую-нибудь, разобьем палатки и будем там жить! С утра – купаться и загорать, а после обеда – ходить по дворам – предлагать свою помощь. Ну, там… прополоть грядки, помыть пол, починить что-нибудь, воды принести. Одним словом, все, что нужно будет, постараемся сделать.

Славу весьма удивили подобные порывы.

– Не понял. Вы что-то вроде «Тимура и его команды»?

Света радостно засмеялась:

– Ага, точно! Мы даже назваться так хотели? Потом передумали. Ребячество какое-то…

– Ясно. А в Москве не нашлось претендентов на бесплатную рабсилу? Надо было обязательно на моря ехать?

– Да в том-то и дело, что халявщиков у нас в Москве много! А нам бы хотелось реальную помощь приносить, понимаешь? Ну, ты смотришь телевизор? Видел, как в России люди живут? Все поохают, поахают, а конкретной помощи ни от кого не дождешься. Идеалы сменились. Теперь в приоритете не доброта, взаимовыручка, уважение, а деньги, товар и прикид! А мы хотим попробовать все изменить. Поставить с головы на ноги. Я понимаю, что мы, нас пятеро, – капля в море. Но ведь не это главное.

– А что тогда?

– Главное – испытать, вернее, узнать себя. Получить новые эмоции, почувствовать свою нужность, значимость. Здорово, да?

– Пожалуй, – неопределенно ответил Слава. У него это предложение энтузиазма особого не вызвало.

Света продолжила:

– Вот… Я поехала первая, а остальные должны подъехать на этой неделе. Здорово, что ты со мной поехал. А то одной как-то страшновато начинать. Да и в незнакомом месте…

– А почему именно под Феодосию?

Света улыбнулась:

– Чтоб совместить приятное с полезным! Сам подумай! Что за радость все время работать? И, наоборот, все время отдыхать? Ловко придумано? Моя идея!

До вечера они так и простояли в тамбуре. В вагоне – душно, а здесь – ветер постоянно врывался в разбитое стекло… Впрочем, Слава никак не мог полностью вжиться в свою новую роль. История его совершенно не вдохновляла. Ну да! Света – хорошая девушка, и ему, несомненно, нравится. Но даже поцеловать ее у Славы желания не появлялось. Они разошлись по своим местам. Спать не хотелось. Слава лежал и в который раз прислушивался к себе.

Поезд остановился на какой-то тихой станции. Вячеслав вышел покурить. Проводница предупредила:

– Стоим пятнадцать минут!

«Что я делаю, а?» – размышлял Слава.

Все последние события спровоцировали в нем непривычное непреодолимое чувство вины. И перед Стеллой, и перед этой юной девчонкой, и даже перед начальником, на которого он накричал, как последняя истеричка.

«Я становлюсь каким-то неадекватным, – подумалось Вячеславу, – пора с этим заканчивать!»

Он резко, чтоб не передумать, вскочил на подножку вагона, вернулся на свое место, быстро собрал вещи и вышел из поезда.

А через два часа уже ехал в обратном направлении – возвращался в Москву. Но и этот его поступок не прибавил спокойствия и радости.

Московская квартира встретила раскаленной жарой. Окна были плотно закрыты, шторы задернуты. Слава включил кондиционер, принял душ и завалился спать в надежде сном излечить свое уныние.

Забренчал телефон. Звонила опять Стелла.

– Слава, это я.

– Стелл, ты прости меня за вчерашнее…

– Не извиняйся. Короче, слушай… Я поговорила с Терентьевым. Он – не в обиде на тебя. Говорит, что с ним тоже такое бывало. Это – переутомление. Сказал, чтоб ты не дурил, а возвращался на свою должность… Только через две недели. Тебе в отпуск надо! Это его слова.

Слава молчал.

– Ты слышишь меня?

– Слышу.

– И еще. Терентьев сказал, что хорошими специалистами не разбрасываются, и порвал твое заявление. Что скажешь?

– Я за это что-то должен?

– Мне – нет! А Терентьеву – должен! Должен заявление об отпуске, но, по его словам, можно будет написать потом. – Стелла отключилась.

Вячеслав сидел и чувствовал себя совершенно подавленным.

«Вот и весь мой авантюризм! А назвался «странником», да еще «скользящим»! Только и умею скользить на одном и том же месте, по одной и той же проторенной колее… Да еще и с помощниками».

Но в душе почему-то разрасталась радость. Так долго унывать Слава не привык.

«Да какое кому дело. Ну, значит, я – такой! Как все. Живу, как удобно. И что? Скользящий Странник. Да фигня все это! Детский сад! Всю жизнь мне, что ли, служить этому придуманному образу? Сам его создал, сам и уничтожу!»

Он ходил по квартире и радовался. Все вставало на свои места! И все же надо было позвонить Дорохову. Тот, как всегда, отозвался сразу.