— Не приписывайте мне свои слова, — грубо перебил он. — Лучше ответьте на мой вопрос. Какое вам до этого дело? Или, может, у вас болезненный интерес к любовным отношениям других людей?

— У меня одна-единственная причина, — повысила голос Лара. — Вы ворвались ко мне в дом и обозвали шлюхой за те же подвиги, которые совершили сами.

— И, тем не менее, это совсем другая вещь.

— Неужели? В чем же разница?

— Мы с Дарси никому не причинили вреда.

— Не причинили вреда?! — воскликнула Лара. — Дарси замужняя женщина. Вы же утверждаете, что именно это моя самая тяжкая вина.

— Нет, ваша самая тяжкая вина в том, что вы позволили себя поймать.

— Значит, пока муж Дарси ничего не подозревает, ваша интрижка может спокойно продолжаться?

— Ну, не совсем спокойно. И все же не следует делать из этого трагедию. Больше всего в этом деле страдают сами грешники.

— Не совсем так, мистер Такетт. Вы подняли на ноги весь город из-за «волны преступлений», в действительности не существующей.

— Это не моя вина. Фергус перепугался, когда Дарси начала кричать и стрелять из пистолета. Просто он несколько переборщил.

— Или использовал мифического грабителя, чтобы заглушить собственные подозрения.

У Кея тоже возникли подобные мысли, но он решил их оставить при себе.

— Я не отвечаю за то, что ему взбрело в голову.

— Разве вас не беспокоит, что вы заставили дрожать от страха целый город?

— От страха? — насмешливо переспросил он. — Какого еще страха? Людям нравится, чтобы их немножко попугали. Они жить без этого не могут. До празднования Дня труда далеко, им нечем развлечься, а тут еще жара, так пусть хоть это их немного повеселит. Шериф Бакстер мне сказал, что со всего города хлынули сообщения о попытках взлома и подозрительных личностях. — Кей рассмеялся. — Возьмем, к примеру, мисс Винни Ферн Льюис, она живет в старом обветшалом доме на Кэннон-стрит. Когда мы мальчишками ходили по домам перед Днем всех святых, мы нарочно обрывали у нее во дворе бельевые веревки, потому что она очень жадная и прижимистая и никогда не давала нам ничего, кроме самых дешевых конфет. Так вот, вчера Эльмо мне рассказал, что эта самая мисс Винни Ферн сообщила, что уже шесть вечеров подряд какой-то тип подглядывает в окно, когда она раздевается. Она утверждает, что не может его описать или что-то о нем сообщить, так как он прячется за кустом шиповника и, как она объяснила Эльмо, «доводит себя до сексуального возбуждения». Не представляю себе, как Эльмо удержался от смеха. Скорее можно поверить, что на Луне живут люди, чем вообразить, что кто-то подглядывает за мисс Винни Ферн. Но для нее это целое событие, она его ждала всю жизнь, так что же в этом плохого?

— Одним словом, вы считаете, что оказали обществу услугу?

— Очень возможно. Люди в таком маленьком городке, как Иден-Пасс, нуждаются в развлечениях. — Он подвинулся ближе к ней и почувствовал запах ее духов. — А как насчет вас, доктор? — спросил Кей, понизив голос. — Как насчет того, чтобы устроить развлечение, раз в Иден-Пасс нет законодателей, которых вы могли бы совращать?

Лара задрожала от возмущения, и Кей понял, что в ней привлекало брата. Гнев красил Лару Маллори. Она стояла с гордо откинутой назад головой и в этой позе могла бы украсить нос старинной бригантины.

Только помимо гордости в ней чувствовалась еще и мягкость. Он замечал эту мягкость, когда ветер поднимал пряди ее волос, играл складками платья. Мягкими и нежными были ее губы.

Кей попытался прогнать эти мысли.

— Вы уже наметили следующую жертву?

— Кларк не был жертвой!

— Вы оказались единственной замужней женщиной, с которой он связался.

— Это доказывает, что он был разборчивее вас.

— Или наоборот.

В ярости она повернулась, чтобы пойти прочь, но он удержал ее за плечо.

— Раз вы все это начали, вам придется выслушать меня до конца.

Лара отбросила назад волосы.

— Я вас слушаю.

— Вы сказали, что мои обвинения в ваш адрес несправедливы.

— Я могу повторить это еще раз. Они абсолютно несправедливы. Вы ничего не знаете о моих отношениях с Кларком, кроме того, что прочитали в газетах или измыслили своим грязным умом.

Кей усмехнулся. Она попалась, она ступила своей стройной ногой в ловушку.

— Вы тоже ни черта не знаете о моих отношениях с Дарси или еще с кем другим. Вы устроили мне засаду и теперь с жаром читаете проповедь, словно я грешник, а вы достойная защитница библейских заповедей. Если я ошибаюсь насчет вас, то почему вы так легко, без суда и следствия, посылаете меня на виселицу?

Прежде чем она успела ответить, он отпустил ее плечо, сел в желтый «линкольн» и завел мотор.

— Вы не только неверная жена, вы еще и фарисейка, — бросил Кей через открытое окно.

Лара ехала куда глаза глядят. Ночь стояла ясная и теплая. Ветерок не охлаждал, а, наоборот, приносил тепло, излучаемое широкими пустынными просторами.

Техас.

— Техас не просто местность, — любил повторять Кларк. — Это особое состояние ума. Райский уголок, где живут ковбои.

Лара впервые увидела Техас, когда полгода назад приняла завещанный ей подарок. Она привезла с собой представление о Техасе, созданное голливудскими фильмами: голая, продуваемая ветрами земля, однообразие которой нарушают лишь шары перекати-поля, как в фильмах «Гигант», «Хад» и «Последнее кино». Эти фильмы точно передавали атмосферу штата. Но только его западной части.

Восточный Техас — зеленая страна. Темные стройные стволы сосен стоят ровными шеренгами, словно по линейке рассаженные природой. Весной густая зелень лесов оживляется нежными красками цветущих диких фруктовых деревьев и яркостью кустов кизила. Стада коров пасутся на тучных лугах. Реки и ручьи, часто выходящие из берегов, питают полные рыбы озера.

И всюду простор, свобода, обширные земли, что техасцы принимают как должное, пока не попадают на густонаселенный северо-восток, который большинство из них считает рассадником алкоголизма, гомосексуализма и других пороков. Для техасцев янки — никчемные люди.

Дети техасцев присягали на верность флагу Соединенных Штатов Америки, но уроженцы штата считали себя в первую очередь техасцами и только потом американцами. Кровь защитников Аламо текла в их жилах. Их прошлое изобиловало легендарными фигурами, и, хотя техасцы оставались добрыми прихожанами, в обиходе они гордились бандитами и злодеями, ставшими фольклорными героями. Чем печальнее знаменита личность, тем более многочисленны холившие о ней легенды.

Если Лара все еще не могла свыкнуться с психологией местных жителей, то она сразу полюбила их землю.