ее комнату, я замечаю ее снова под одеялом. Ее ужин все еще стоит на тумбочке нетронутым.

— Убирайся! — Бриэль кричит из-под одеяла.

— Тебе нужно поесть, — отвечаю я сквозь сжатые челюсти. Мое терпение с ней сейчас опасно на исходе.

— Я не голодна! — она заканчивает со мной говорить. Я хватаю покрывало той рукой, которая больше не держит тарелку с блинами, и срываю их с нее. Она ахает и выпрыгивает из кровати.

— Ты такой долбаный придурок, ты знаешь это? Как ты можешь похищать меня, а потом ожидать, что я с радостью сделаю все, что ты скажешь! — Она подходит ко мне, ее голова откидывается назад, чтобы все еще смотреть мне в лицо, учитывая, как близко она находится. Я действительно могу сказать, насколько она меньше меня, из-за того, где она стоит.

Я также вижу синяки на ее лице со вчерашнего дня, когда она впервые попала сюда. Сквозь мой гнев пробивается крошечная волна вины. Если бы кто-нибудь другой пометил ее подобным образом, я бы убил его, не задумываясь.

— А ты маленькое человеческое отродье! Любой в здравом уме съежился бы передо мной из-за сил, которыми я обладаю!

— Прости, что задеваю твое эго, ты, большой ребенок, но я тебя не боюсь! — Она тычет меня в грудь, хмурое выражение на ее лице только подчеркивает гнев, горящий в ее глазах. Даже сквозь мой собственный гнев я замечаю, что крошечное местечко, в которое она меня ткнула, теперь нагрелось от ее прикосновения.

— Ты невозможна! Умри с голоду, мне все равно! — Я бросаю блинчики на ее комод и вылетаю из комнаты, хлопнув за собой дверью.

Невероятно.

Я должен был убить ее, как только у меня появился шанс. Я до сих пор не совсем понимаю, почему я этого не сделал. Из-за этих метаний туда-сюда в моей голове мое и без того слабое терпение к ней почти иссякло.

19

БРИЭЛЬ

Раскачиваясь взад-вперед, я пытаюсь дышать сквозь свой гнев. Как он посмел ворваться в комнату, ОН запер меня, требуя от меня чего-то! Как будто я сама выбираю быть здесь.

Я бы все отдала, чтобы иметь еще один шанс вонзить один из моих кинжалов ему в шею. Я прекращаю расхаживать и смотрю в сторону двери. Я помню, что не слышала щелчка замка после того, как он захлопнул его.

Облегчение охватывает меня, когда я поворачиваю ручку, и дверь со щелчком открывается. Просовывая голову сквозь нее, чтобы посмотреть, есть ли он где-нибудь поблизости, я на цыпочках выхожу, когда его не вижу. Осторожно закрываю за собой дверь.

Я продолжаю тихо идти по коридору. Как только я добираюсь до конца этого зала, я попадаю в один огромный зал, разделенный на разные секции. Я бросаю взгляд на лестницу, ведущую вниз, но с другой стороны от меня есть лестница, ведущая наверх, которую я вчера не заметила.

Я раздумываю, в какую сторону пойти, прежде чем мое любопытство окончательно берет верх надо мной, и я решаю подняться. На самом верху лестничного пролета я натыкаюсь на большое отверстие, похожее на площадку с фонтаном внизу. Вместо дополнительной лестницы, на другом конце этого проема есть только две очень высокие деревянные двойные двери с обвитыми вокруг них железными лозами.

Убедившись в последний раз, что поблизости никого нет, я на цыпочках подхожу к дверям и толкаю их, открывая.

У меня отвисает челюсть от открывшегося передо мной захватывающего зрелища. В этой комнате находится самая красивая библиотека, которую я когда-либо видела. Она огромная, с внутренним балконом, опоясывающим комнату и создающим второй этаж с книжными полками.

Радужные оттенки сияют по всей комнате. Я следую за ними и рассматриваю стену, сделанную из самого красивого витражного стекла. Свечи — это единственное, что освещает углы, до которых не доходит солнечный свет.

На куполообразном потолке изображено ночное небо. Каждое созвездие, о котором вы можете подумать, идеально расположено на картине.

Никогда еще я не видела библиотеки, подобной этой. Здесь, должно быть, сотни тысяч книг. Проводя пальцами по корешкам, я вдыхаю сладкий запах старых книг. Мой любимый запах.

Когда я прохожу вглубь библиотеки, мое внимание привлекает большая черная колонна, на которой держится нечто похожее на стеклянную витрину со странным кинжалом внутри. Я медленно подхожу к темному и блестящему кинжалу длиной с предплечье. Я понимаю, что никогда раньше не видела ничего подобного. Вместо того, чтобы быть двусторонним, как у всех моих кинжалов, у него три острые грани, переходящие в очень острое острие. Я поднимаю руку, чтобы коснуться стекла, но останавливаюсь.

— Ты нашла мою любимую комнату в доме. — Голос Азры пугает меня, но я не смотрю в его сторону. Я все еще очень зла на него. Я поворачиваюсь и снова начинаю просматривать полки, пытаясь определить, у каких книг больше всего складок, указывающих на то, что они самые любимые.

Наконец, я добираюсь до раздела всех классических авторов. Джейн Остин, Чарльз Диккенс, Шекспир, Эдгар Аллен По, у любого автора, которого вы могли бы назвать, вероятно, есть здесь по крайней мере одна книга.

— Я шокирована, что ты вообще умеешь читать. — Я выплевываю, продолжая просматривать классические книги передо мной. Он хихикает.

— Такая порочная женщина. — Я поворачиваю голову и смотрю, как он приближается ко мне. Он наклоняется надо мной и хватает книгу по крайней мере с трех полок выше, чем я могу дотянуться. Его аромат сандалового дерева и сосны окутывает меня. Восхитительный аромат. Его голубые глаза холодны, но не так, чтобы казаться опасными, а так, чтобы чего-то жаждать. Чего-то большего, чем то, чему он был свидетелем в своей жизни. Мне слишком хорошо знаком этот взгляд.

Азра протягивает мне книгу, которую он схватил, и выводит меня из транса.

— Может быть, начать с чего-нибудь вроде этого. Когда-нибудь тебе придется освоить новые техники, чтобы владеть одним из них. — Он кивает в сторону кинжала, который поймал мой взгляд.

— Древние боевые стратегии, — читаю я название вслух. Бросив на него неприязненный взгляд, я прищуриваюсь. — Я прекрасно справляюсь в бою, спасибо. — Протискиваясь мимо него, я бросаю его неудачную идею шутки на кофейный столик посреди гостиной. Как раз перед тем, как я выхожу за двери, Азра окликает меня.

— Между прочим, это ангельский клинок.

Я поворачиваюсь на каблуках и приподнимаю бровь. Теперь мое любопытство достигло пика.

— Ангельский клинок? — Спрашиваю я, скрещивая руки на груди, но пока не двигаясь к нему.

— Да, это единственное, что может убить ангелов. Это мой. — Он