Несмотря на жуткую скученность, никто не сталкивался, все танцоры двигались, словно много лет репетировали.

Я знала, что летний народ хорошо танцует, но только теперь поняла, что «хорошо» — это не совсем верное слово. Я как завороженная наблюдала за точными грациозными движениями, а мой музыкальный слух ловил мастерское исполнение музыки. С каждой секундой желание присоединиться ко всеобщему веселью росло, спасало только то, что правая нога почему-то приросла к земле, а сумка стала тяжелой, как камень.

Что за глупости? Нашла время развлекаться! У меня дома эльф умирает!

Я оглядела пляшущую толпу. Рыжеволосые мужчины и женщины всех возрастов в ярких легкомысленных нарядах. Да, одеты они для зимы слишком легко, но, наверное, им жарко от танцев. Фейки, как фейки. Ничего такого, что, по словам Урфина, можно «сразу понять». Значит, придется поискать.

Я стала пробираться вдоль палаток, пытаясь обойти пляшущую толпу. Не успела я сделать и нескольких шагов, как высокий статный фейк вдруг дернул меня за руку, втащив в хоровод.

— Тут все танцуют! Тут нельзя ходить! — весело воскликнул он.

Я почувствовала, что мое тело поддалось ритму. Кроме правой ноги, которая по-прежнему категорически отказывалась двигаться в ритм музыке. И все-таки я из вежливости немного покружилась, стараясь, правда, двигаться в сторону противоположного выхода, который уже можно было разглядеть.

— Где я могу найти Альдрованду? — крикнула я, наклонившись к партнеру по танцу.

— Понятия не имею, — засмеялся он, — не думай о всякой ерунде!

Ритм увлекал, и я с трудом заставила себя остановиться. Я же никогда особо не любила танцевать! И чего меня потянуло выплясывать в пуховике и сапогах? Похоже, тут действует какая-то фейская магия. Недаром Урфин меня предупреждал. Прижав к себе сумку, я стала пробираться к стене. В голове стразу прояснилось. Точно чары.

Надо найти Альдрованду и бежать отсюда! Вот только где эту зимнюю знахарку искать? Я с трудом протиснулась к просвету между палатками, отбиваясь от желающих поплясать со мной, и юркнула в него, надеясь снова выйти к рядам лавок, но увы — там оказались склады, причем склады довольно хаотичные и беспорядочные. Открытые полупустые контейнеры, горы мешков, нагроможденные друг на друга ящики и тюки. И никаких указателей. Освещали весь этот бардак тусклые фонари, привязанные к контейнерам и отбрасывающие множество теней.

Мне сразу вспомнились вещи Гвоздика, разбросанные по всей комнате. И как фейки тут вообще что-то находят? И с чего их знахарке пришло в голову сидеть в таком странном месте?

То, что я заблудилась, я поняла не сразу. Только когда после полчаса блужданий в лабиринте контейнеров решила вернуться и начать обход заново. Проход я не нашла. Более того, даже музыка, доносившаяся раньше с танцпола, стихла. Я ушла так далеко? Откуда тут вообще такие расстояния? Это же все находится на территории рынка! Обычного городского рынка!

Я прибавила шаг, слушая, как тревожно хрустит под ногами снег. Прошла вдоль хищно распахнутой пасти контейнера с какими-то черными мешками, мимо груды сваленных прямо на землю манекенов, которые напугали меня до чертиков сначала своим видом, а потом тем, что я наверняка запомнила бы их, если бы они встречались прежде. Значит, этой дорогой я еще не проходила. И куда меня занесло? Может, крикнуть? Позвать на помощь? Мысль была здравой, но я не смогла заставить себя нарушить царящую вокруг тишину. Вместо этого еще ускорила шаг. В душе зашевелился страх, грозящий перерасти в панику. И с каждым новым коридором лабиринта он нарастал. Я почти сорвалась на бег.

Мешок с рассыпавшимся зерном, контейнер, почти полностью заполненный теннисными мячиками, несколько ящиков, преграждающих дорогу, высокая куча песка прямо на снегу. Я все это видела в первый раз!

Насмешливый негромкий голос совсем рядом заставил меня подпрыгнуть от испуга:

— Дорогу показать?

На высоком ящике в нескольких метрах от меня сидел фейк, и я даже не сразу узнала в нем Гвоздика — настолько непривычно тот был одет. Столкнись я с ним на улице и, честное слово, приняла бы за человека. За мальчишку-подростка. Никаких цветов, кроме серого, куртка, простые брюки, шапка, полностью скрывающая рыжие волосы. Даже золотистые глаза потускнели. Нет, потемнели, стали серебряными.

Но это все равно был Одуванчиков!

— Гвоздик! — я не сдержалась и обняла фейка. — Как хорошо, что ты здесь!

— Ничего в этом хорошего нет, — рассмеялся фейк, неожиданно с готовностью ответив на мои объятия.

Блин, а чего я ждала? Это же Гвоздик! Он всегда готов повиснуть на любой подходящей дурехе.

— Ну, кроме обнимашек, — добавил он, даже не думая разжимать кольцо своих рук.

Тот факт, что его лицо находится в нескольких сантиметрах от моего, фейка нисколько не смущал.

— Что, Клык послал вас с Вандерштутелем подальше? — спросил он, обдав меня запахом какой-то ментоловой жвачки.

— Да. Клык сказал, что не лечит эльфов.

— А про хершт он что сказал?

Я замялась.

— А про хершт ты даже и не спрашивала? — догадался Гвоздик.

— Урфин сказал, что не стоит спрашивать Клыка прямо, — промямлила я.

— Урфин, как и все гномы, перестраховщик и зануда. С Альдровандой такой подход не сработает. Я отведу тебя к ведьме, но ты прямо скажешь ей, что тебе нужен хершт.

— А почему к ведьме? Я думала, она знахарка!

— Ну и это тоже, — не стал отрицать Гвоздик, наконец отцепившись от меня.

— Я рада, что ты пришел, — сказала я, шагая рядом с фейком.

— Если бы ты тут окончательно заблудилась, мне пришлось бы искать новую квартиру, — усмехнулся Одуванчиков, — но я все еще считаю, что мы зря в это впутались. Привет, Альдрованда.

Эту последнюю фразу Гвоздик произнес так неожиданно, что я даже не сразу поняла, что он это не мне. Оказывается, я не дошла до фейской знахарки каких-то полсотни метров!

В открытом контейнере стоял небольшой плетеный столик, на столике — лампа, рядом со столиком располагалось плетеное кресло, в кресле с трубкой во рту сидела пожилая дородная фейка. В многослойной цветастой юбке с рюшечками она напоминала куклу на самовар. Это точно была фейка, но только с какими-то расплывшимися фейскими признаками: ее волосы были, как и положено, кудрявыми, но не рыжими, а иссиня-черными, глаза отливали не золотом, а серебром, но главное даже не это, а само выражение ее с виду мягкого лица.

«Что-то не то».

Вандерштутель оказался прав на все сто процентов. Именно эта мысль и появилась у меня в голове, когда я увидела Альдрованду.

— Чего надо? — спросила знахарка, не выпуская трубку изо рта.

Голос у нее был тонкий и мелодичный, совершенно не вязавшийся ни с ее внешностью, ни с манерами.