Вивьен бессознательно выгнулась, когда одна рука Эйдана опустилась ей на грудь и сжала ее. Желание пульсировало в ее теле, будто живое существо. Интуитивно Вивьен поняла, чем это все закончится, и позволила себе с головой окунуться в водоворот страсти, который она не могла контролировать. То, что должно было случиться, казалось ей неотвратимым.

Вивьен почувствовала, как лиф ее платья изо всех сил дернули, и прежде чем она осознала, что происходит, Эйдан уже обнажил грудь. Он наклонил голову и коснулся губами ее мягких полушарий. Когда его горячий язык принялся ласкать напрягшийся сосок, Вивьен застонала от наслаждения. Рот Эйдана пылал, обжигая ей кожу. Ее руки взметнулись вверх и вцепились в густые темные волосы, и Вивьен зарыла в них свое лицо, вдыхая знакомый запах.

Она опять была вместе с Эйданом.

Казалось, будто у него сотни рук; у нее было ощущение, что он ласкает ее повсюду. Одна его рука скользила вверх по внутренней поверхности бедра, поднимая юбку, а потом оказалась между ее ног. Эйдан гладил ее сквозь материю нижнего белья решительными, настойчивыми движениями. Вивьен со стоном задержала дыхание, когда его пальцы проникли за последний слой одежды и начали ласкать ее в самом интимном месте. Потом он положил ладонь на ее пульсирующую плоть. Один его палец скользнул внутрь лона.

– Ты готова принять меня, – прошептал он ей в ухо.

Вивьен выдохнула его имя. Да, она была готова... Ища поддержки, Вивьен вцепилась пальцами в обшлага его смокинга и судорожно вдохнула воздух. Послышался шорох материи, и к ногам Вивьен упала нижняя юбка и кринолин. Эйдан раздевал ее, и она ничего не делала, чтобы остановить го. Потому что Вивьен не хотела, чтобы он останавливался. Глупо, но это было именно так. Рядом с ней был Эйдан, которого она всегда любила.

Она была создана для него. Для Эйдана. Вивьен жаждала, чтобы это продолжалось дальше, до самого конца, и хотела наслаждаться каждым мгновением неожиданно выпавшего ей блаженства.

Вивьен вдруг осознала, что стоит почти полностью обнаженной. На ней не было ничего, кроме чулок с подвязками и ботинок на каблуках. Как Эйдану удалось это сделать? Наверное, его где-то специально обучали искусству быстрого раздевания женщин. Эйдан продолжал целовать ее, и она была рада, что все происходило в темноте.

На нем самом оставались рубашка и сюртук, но вот брюки зато исчезли. И опять Вивьен оставалось только гадать, как ему удалось проделать это так легко и незаметно. Ведь все это время он продолжал целовать ее, соблазнять своими прикосновениями. Когда его обнаженное тело коснулось кожи Вивьен, каждая клеточка ее существа наполнилась непередаваемой истомой. Первобытная, свободная от всяких условностей часть ее души проснулась, и Вивьен почувствовала себя настоящей женщиной. Она знала, что сейчас произойдет, и стремилась к этому всем сердцем. Знала, что сойдет с ума, если не получит этого. Этого ощущения единого целого с Эйданом.

Его голос, охрипший от желания, шепнул ей в ухо:

– Скажи мне, чего ты сейчас хочешь, Вивьен.

Он что, потерял разум? Разве мог Эйдан не знать, что ей сейчас было нужно? Разве она пыталась его остановить? Она ведь явно была согласна па все, хотя сначала Эйдан и затащил ее в кладовку против воли. Он должен понимать, какие чувства охватили ее, ведь она не сделала ни малейшей попытки отклониться от его ласк.

– Ах... я... я... я хочу, чтобы ты... – попыталась произнести Вивьен.

– Так что ты хочешь, чтобы я сделал? – продолжал мучить ее тихий голос Эйдана.

Вивьен охнула, когда он прижался к ней своим восставшим орудием.

– Э-это, – судорожно выдохнула она.

– Ты хочешь сказать – вот это? – с наигранным простодушием спросил Эйдан, глубоко входя в нее.

– Да, – с отчаянием выдохнула она. Но это короткое слово не успело еще сорваться с ее губ, как Эйдан вышел из нее, и Вивьен чуть не заплакала от чувства потери. Она выгнулась к нему, пытаясь опять слиться воедино, но Эйдан отодвинулся.

– Сначала скажи мне... – Он опять поцеловал ее в губы и положил руки ей на грудь.

Щеки Вивьен горели.

– Эйдан...

– Скажи мне, почему... – Он опять оказался внутри ее и вновь так же быстро вышел. – Скажи мне, – нежным тоном потребовал Эйдан.

– Я хочу, чтобы ты вошел в меня, потому что ты нужен мне там, – отбросив всякий стыд, выпалила она, еле дыша.

Эйдан выполнил ее просьбу, и на этот раз их тела соединились на более длительное время, но потом он все равно оставил ее.

– Скажи мне...

– Я скажу тебе все, что ты хочешь, Эйдан, только, пожалуйста, не останавливайся, – прошептала Вивьен. Эти слова, наверное, удовлетворили его, потому что он опять оказался внутри ее. На этот раз Вивьен обвила его бедра ногой, чтобы удержать на месте.

– О нет, – едва слышно рассмеялся он. – О нет, не скажешь.

Эйдан сделал одно глубокое движение. Потом второе, третье и вновь вышел. Он полностью контролировал себя, в то время как Вивьен дрожала и задыхалась от желания. Ей казалось, что она умрет, если Эйдан не продолжит дальше.

– Скажи мне, с кем еще ты была. – Его голос звучал требовательно, почти грубо.

– Эйдан! – выкрикнула она. Ее глаза широко открылись в темноте. Вивьен чувствовала на себе его пронизывающий взгляд.

– Говори. – Он нырнул в нее и еще раз покинул ее трепещущее лоно.

Вивьен прижалась к Эйдану и умоляющим голосом прошептала:

– Эйдан, прошу тебя... пожалуйста... – Она начала всхлипывать. Ей нужен был Эйдан. Вивьен чувствовала, что сходит с ума.

– Кто еще? – Эйдан прижал ее спиной к стене. Теперь его движения изменились, стали быстрыми и глубокими, даже отчаянными. Наконец-то она получила то, что хотела.

Ее слова, заглушаемые всхлипами, срывались с губ в такт ударам Эйдана:

– Больше ни с кем! У меня больше никого не было. Только ты, Эйдан. Только ты.

– Ох, Вивьен. – Он целовал ее лицо, волосы. – Почему, почему? – Эйдан прижался лбом к ее лбу.

– Мне всегда был нужен... только ты, – шептала ему Вивьен. – И всегда будешь нужен только ты. Только ты можешь дать мне счастье. Только тебя я люблю.

Эйдан целовал ее, заглушая всхлипывания, осушая горячие слезы на ее щеках, и продолжал давать то, что она хотела.

– Да, любовь моя. Теперь только я рядом.

Он терял самообладание, которое было у него до этого момента, погружаясь в тепло ее лона, и его движения становились все более мощными, более требовательными. Страсть почти достигла своего пика. Обладание, подчинение – эти первобытные чувства захлестнули их с головой. Вивьен принадлежала ему. Всегда принадлежала.

Потом она прошептала:

– А теперь ты скажи, Эйдан. Почему я?