— Вы не скажете, где дом Борисовых?

Варвара напрягла зрение, чтобы хорошо разглядеть незнакомца.

— Я вас первый раз вижу, вы кто? — спросила Варвара.

— Я — фермер.

— Развелось вас тут, — произнесла Варвара с недовольством. — Она скорчила лицо и отвернулась.

— Чему же вы не рады? — возмутился фермер. — Народ кормим.

Варвара иронично засмеялась.

— Мне хорошо видно, как вы это делаете, — возмущенно глядя на фермера, произнесла Варвара, — особенно эти… как их называют…

— Инвесторы?.. — подсказал фермер.

— Да, они самые, — с облегчением проговорила Варвара. — Понимаете ли, эти — у них только один интерес — зерно. Ликвидаторы. Разобрали на кирпичи двенадцать оборудованных свиноферм, где колхоз выращивал тридцать тысяч свиней, и сегодня развалины стоят как символы вандализма. Они, кроме всего прочего, даже присвоили себе часть местной лечебной амбулатории и вырубили свет. Ужас и издевательства. Получается, что все работают на одного, а этот один празднует где-то заграницей. Не нравится мне все это. Раньше, какой девиз был?

— Не знаю, — помотал головой фермер. — Я забыл.

— Ну, один за всех и все за одного, так же? — спросила женщина. — Коллективизм: человек без народу — что дерево без плоду.

— Наверное, — словом поддержал Богдан, чтобы не обидеть новую знакомую, которая может стать полезной.

— А теперь что? — продолжала натиск Варвара.

— Один против всех и все против одного? — произнес Богдан. — Вы это хотите услышать?

— Точно!

— Мы это уж слышали, — сказал фермер, — другие времена, мать. — Мужчина подошел поближе, осмотревшись по сторонам: — Вы смогли бы мне помочь, и я бы не остался в долгу. Надо узнать, не продают ли они поле. — Политические взгляды старой женщины его не интересовали.

Варвара сделала вид, что пропустила предложение мимо ушей, но зафиксировала в голове, прокручивая варианты соблазна. Она оглядела его как бы с другой стороны, способен ли этот человек на пожертвование. Голос — властный, лицо — волевое, глаза — карие, в теле по молодости кипела сила — широкие плечи и длинные руки. Наглец, который в молодости, наверное, покорял женщин и сейчас думает, что ему все подвластно.

— Не знаю. Может, и продают. Раз мужа нет, зачем ей поле? Хотя, кто знает — она уже научилась водить машину, а там, видишь, и трактор освоит. — Варвара пока оставалась на стороне соседки.

— Ну, а вы повлияйте на нее, — Богдан упорно продолжал отстаивать свои интересы.

— Как? — недоуменно спросила Варвара.

— Уговорите ее. Тем более, сейчас она столкнется с трудностями, — проговорил Богдан. Он облизнул языком губы в предвкушении успеха.

— Какими?

— Уборка — дело серьезное, — констатировал Богдан.

— Ошибаетесь: она уже договорилась с Буслаем, — сухо сказала Варвара.

— Буслай не будет убирать, — с уверенностью сказал Богдан. — Пауза. Варвара задумалась. — Еще, чтобы не было неожиданностей, пожалуйста, держите меня в курсе, если кто-нибудь вдруг захочет купить и опередить меня.

— У каждого своя судьба и предначертание, — пролепетала Варвара.

— Что вы сказали?

— Я говорю, что у нее есть сын, — сообщила Варвара, слегка растворяясь в сомнениях. — Наследник

— Он же маленький, — теряя уверенность, произнес Богдан.

— Из малого выходит великое, — произнесла Варвара

— Острый же язык у вас, мать, — сказал Богдан, выпрямляясь и оглядывая улицу, задержав взгляд на доме Борисовых.

— Спросите сами, — отчужденно предложила Варвара. — А там видно будет, раз вы такой щедрый.

Наследник

Утром ясного июльского дня Галина Семеновна, женщина сорока лет со светлыми волосами, собранными в хвостик, и глазами цвета морской волны, после завтрака мыла посуду, когда прозвенел звонок в калитку.

— Сережа, — окликнула она сына, который ходил в пятый класс.

Молчание. В это время Сергей у себя в комнате сидел за компьютерным столом, впившись большими глазами в монитор, где он играл в войну танков. Он победил и, соскочив со стула, громко проорал:

— Ура!

Дверь резко открылась и вошла мать. Она стояла молча, сверля сына пронзительным взглядом — ей надоело увлечение сына играми.

Сережа, придя в себя, отвел взгляд застенчивых глаз на окно. Там росло одинокое вишневое дерево — на нем он задержал свое внимание, хотя понимал. что оно ему не помощник.

— Извини, мам.

— Твой отец не был таким, сынок, — с укоризной произнесла Галина, — в кого же ты пошел. — Длинная нравоучительная пауза. — Там кто-то стучится в дверь, пойди, посмотри.

Сережа побежал, радостный оттого, что избежал наказания. Мама наказывала по-разному: могла шлепнуть, состроить обиду, а самое страшное — могла игнорировать его несколько дней подряд. В такие дни ему казалось, что жизнь остановилась.

— Мама, там какой-то дядька тебя спрашивает, — оповестил Сергей, вернувшись со двора через некоторое время, и прошмыгнул в свою комнату.

Галя на мгновение задумалась: кто это может быть? Она сняла фартук, вытерла руки о полотенце, критически оглядела себя в зеркало, слегка поправила волосы и вышла во двор.

За калиткой стояла белая «Нива» и незнакомый мужчина. Она смерила его взглядом с ног до головы.

На ногах грязные ботинки, в не совсем чистой рубашке.

Лицо в красных прожилках.

— Здравствуйте, — произнесла Галя, подняв вверх взгляд красивых глаз, — слушаю вас.

— Извините за беспокойство, мадам, — произнес незнакомец басистым голосом. — Меня зовут Богдан. Я хорошо знал вашего мужа. И примите, пожалуйста, мои соболезнования. Мне очень жаль, что так случилось.

— Спасибо, — быстро проговорила Галя, не желая слышать подробности, потому что каждое напоминание о муже с болью отзывалось в ее сердце. — Спасибо. — Галина сделала шаг назад, давая понять, что церемония окончена.

— Подождите, — сказал Богдан деловито, хватаясь за калитку, — у меня к вам один вопрос.

Галя напряглась. Фермер явно тянул с объяснениями, столкнувшись с уверенным взглядом уверенной в себе женщины.

— Видите ли, я тоже фермер и соседствую с вашим полем, — с тактом начал Богдан, — я хотел вас спросить, не желаете ли вы продать свое имение.

Галина впала в ступор, почувствовав опасность. «Откуда ему известны мои трудности», — сжалась она.

— Нет, — не раздумывая, ответила Галя решительно, — нет. Гм! Почему это я должна делать?

Богдан вскинул голову.

— Вы маленькая и слабая женщина…

— Муравей невелик, а горы копает, — тут же с гордостью произнесла Галина. Богдан растерялся и проглотил очередное подготовленное слово.

— Что ни говори, а работать на земле тяжело, — аргументировал свое обращение Богдан, выкручиваясь, — у фермера должны быть железные нервы, выносливость, как у лошади, и мозолистые руки

— Ничего тяжелого: сеешь и пожинаешь, — не отводя глаз, ответила Галя.

Затем она машинально посмотрела на свои мраморного цвета руки, где на правой кисти зияла мозоль от работы в огороде, и ей стало неудобно, когда фермер поймал её взгляд.

Богдан в усмешке сдвинул губы.

— Скоро у вас уборка, и когда вы вступите в