создавать двойника!

— Ага… — натянуто согласился Ахимас. — Сейчас я разведу костер, и мы отдохнем, поговорим. Помоги мне собрать хворост или наломай веток.

Мальчик бойко побежал куда-то в руины, видимо, выполнять просьбу Ахимаса. Сам же наемник принялся ломать сухие ветки. Благо местные деревца доживали свой век, и большинство их веток было высушено словно руки скелетов. Из кустов вышел Тим Дорио. В руках он нес большую кучу хвороста и сухой травы.

— Ого! Молодец! Много собрал. Выйдет хороший костер! — похвалил мальчика Ахимас.

— Прошу прощения, господин Ахимас, а у вас, случаем, нет чего-нибудь поесть? — жалостным голосом спросил Тим

— Поесть? — переспросил Ахимас

— Да. Я по вашему совету не показывался сегодня ни на рынке, ни у «леворуких». Ничего не ел со вчерашнего дня.

«А ведь, верно. Я мог бы и накормить его чем-нибудь. Но я совершенно об этом забыл. Да что уж, я вовсе об этом не думал!»

Ахимас осмотрелся. На каменной, поросшей травой, стене сидело два пустынных ворона.

«Это руины древнего поселения старосферов Унку. В них часто растут необычные травы и встречаются клубни проклятий. Да, клубни проклятий подойдут!»

— Нет, я ничего не взял с собой, — честно ответил Ахимас. — Но ужин у нас будет! Я покажу тебе как в подобных этому местах, можно найти еду.

— Подобных этому? — с недоумением переспросил Тим. — А что это за место? Какие-то руины.

— Да, руины города старосферов унку. Слышал о них что-нибудь?

— Да, взрослые говорили о них иногда. В основном нехорошее.

— Сейчас я разведу костер и покажу тебе, как найти еду.

Ахимас прошел мимо валунов, оставшихся от строений, и остановился в центре. Здесь, похоже, когда-то было сердце города или площадь. Кустов тут росло мало и можно было разбить лагерь не опасаясь, что сухая растительность воспламенится. Наемник сложил весь собранный хворост и ветки в маленький шалаш и подложил сухой травы. Затем сходил к лошади и взял из седельных сумок огниво. Когда костер занялся, наемник сказал:

— Мы ищем одно необычное растение.

— Как оно выглядит?

— Оно напоминает картофель, но с багряно-красными листьями.

Ахимас и мальчик принялись за поиски пресловутого картофеля. Наемник нагнулся и начал внимательно ощупывать траву перед собой. Руками он раздвигал большие и малые зеленые кустики, пока, наконец, не отыскал то, что ему было необходимо. Это оказалось маленькое алое растение ботвой похожее на картофель.

— Нашел! — сказал Ахимас. — Тим, иди сюда.

Мальчик сел рядом.

— Вот оно. Совсем небольшое, — сказал Ахимас. — Чаще оно крупнее.

Ахимас начал осторожно рыть землю, стараясь не повредить растение. Верхний жесткий слой почвы поддавался плохо, но когда он добрался до сухой песчанистой почвы в глубине, дело пошло быстрее.

Ладонью Ахимас нащупал в глубине округлой формы клубень и очень нежно потянул его на поверхность. Он был красновато-телесного цвета и сильно походил на толстого человека — картошку.

«Фтя-я-я!!» — недовольно сказал корень, открывая малюсенький ротик.

— Он на жирного человечка похож, — сказал Тим, тыкнув в корень пальцем.

«Фыр!» — недовольно фыркнул корень. Снизу и с боков словно ноги и руки из клубня выходили четыре толстых коротких корня. Сжав клубень в ладони, Ахимас поднялся на ноги.

«Фня-я-я-я-я! Фтю-ю-ю-ю!» — завопила картофелинка, почувствовав приложенную к ней силу. Ахимас разжал ладонь и сказал:

— Но-но, спокойно!

Вернувшись к лагерю, он сел у костра, скрестив ноги. Мальчик присел рядом.

Наемник повертел в руках недовольно фыркающий клубень. Взял в руку кинжал и вырезал на клубне особый знак, напоминающий скрещенные молнии. А затем, зажав в правый кулак верхнюю ботву, подвесил клубень перед собой, словно голову в петле.

— Мора веда издаро, — сказал он.

Символ на мгновение блеснул белым огнем и исчез. Рукой Ахимас легонечко дернул левый нижний корень.

«Фняу-у-у! Фя-якхф!» — запищал клубень.

— Ага! — серьезно, словно вынося вердикт, сказал Ахимас и сразу резко дернул за правый нижний корень.

«Ах!» — сказал клубень человеческим голосом и испустил дух.

— Пол дела сделано, — сказал Ахимас, глядя на удивленного Тима. — Сможешь еще таких найти?

— Да, я смогу! — уверенно ответил мальчик и побежал к тому месту, где они выкопали клубень.

Скоро он вернулся, держа в руках, три пищащих клубня.

— Ты учишься налету! — похвалил его Ахимас. — Теперь сделай с ними то же, что я сделал с первым, — сказал он и, взяв в руку тростинку, нарисовал в песке символ из скрещённых молний.

— Этот символ называется «издаро». Вырежи его. Вот тебе кинжал, — наемник протянул мальчику кинжал.

Тим, повторил все действия с клубнем.

— Ну как? Получилось? — спросил он.

— Кривовато, но должно работать, — ответил Ахимас, оценивая работу Тима и снова произнес: — Мора веда издаро.

Два символа на клубнях вспыхнули и погасли. С третьим же ничего не произошло.

— Да, тут ты неправильно изобразил символ, — сказал Ахимас. — Поэтому он не съедобен.

Ахимас отложил клубень в сторону. В трех же других наемник проковырял глубокие отверстия в тех местах, где недавно росли корни, похожие на конечности. Проделав все эти не замысловатые, но странные для стороннего наблюдателя действия, Ахимас закопал картофелины в пепел на краю костра, оставив снаружи, те их части, где были сделаны отверстия и стал ждать. Через некоторое время из дырочек повалил густой пар.

— Клубни готовы к употреблению, — сказал Ахимас, доставая их из золы.

Кинжалом он разрезал один из них надвое и протянул Тиму. Мальчик, недолго думая, начал есть мякоть телесного цвета с темными прожилками.

— Похоже на картошку, но вкуснее. Она словно картошка с мясом, но без мяса, — сказал Тим.

— Называется это картофелина — клубень проклятий, — объяснил Тиму, Ахимас.

— Почему так? На вкус-то она хороша!

— Да мне тоже нравится ее вкус, — мягко улыбнувшись сказал Ахимас. — Про то, откуда произошло ее название, нет однозначного мнения. Но есть несколько теорий.

Во многих глухих лесных деревнях, где еще сохранились старые верования, бабки — колдуньи делают заговор на этих клубнях и подбрасывают их молодым матерям, чтобы их чада или они сами подхватили какой-нибудь недуг или хворь. Иногда, наоборот, добрые целители лечат больных, переводя их недуги на клубни.

Но есть и другое объяснение такому странному названию. Оно в том, что незадачливые крестьяне иногда по незнанию, как правильно готовить сей деликатес, травятся им и умирают в муках, выкрикивая страшные проклятия. Вот, видимо, от сюда-то и название такое.

— Пхе-е-е! Кфе-фе-фе! — выплюнул мякоть клубня Тим. — Фу! — гневно выкрикнул он. И уже готов был засунуть два пальца в рот, чтобы выблевать проглоченную пищу, но Ахимас его остановил.

— Тим, постой! Неядовитая она!

— Как? — глухо спросил Тим, держа два пальца наготове у рта.

— Ну… если ее