Мма Рамотсве взглянула на свой список, вздохнула, и листок выскользнул у нее из руки. Проблемы все, как одна, были трудными и не предполагали никакого вознаграждения. Наибольшей изворотливости требовала, несомненно, проблема шантажа, и теперь, когда мма Рамотсве убедилась, что Поппи вряд ли угрожает увольнение с работы – причем, надо сказать, больших трудов это не потребовало, – никакой финансовой заинтересованности в дальнейшем у нее не было. Разумеется, оставалась нравственная сторона проблемы, которая, конечно, необыкновенно важна, но победа добра над злом далеко не всегда приносит денежное вознаграждение. Мма Рамотсве вздохнула, но это не был вздох сожаления; она знала, что обязательно будут другие клиенты – те, которым можно будет послать счет и которые хорошо заплатят. И разве они с мма Макутси только что не разослали целую пачку счетов? И рядом, в мастерской, не кипит работа, гарантирующая деньги в кассе и вкусную еду на столе? Поэтому мма Макутси могла позволить себе потратить время, если хотела, на эти так сказать недоходные дела, и она не должна была сожалеть об этом.

Мма Рамотсве снова взяла в руки список и проглядела его. Дело с шантажом было слишком трудным. Она вернется к нему, это было понятно, но сейчас ей хотелось заняться чем-нибудь полегче. Ей бросилось в глаза слово Моколоди. Она взглянула на часы. Три. У нее не было никаких дел (если не считать все, что она только что записала), а поехать в Моколоди и поговорить с родственником и, возможно, выяснить, что там происходит, было бы приятно. Мма Рамотсве могла бы взять с собой мма Макутси, но нет, это будет совсем невесело при теперешнем состоянии духа ее помощницы. Она может поехать и одна, но тут ей пришел в голову другой вариант – она возьмет с собой мистера Полопетси. Мма Рамотсве очень хотелось научить его выполнять время от времени какую-нибудь работу для агентства, как сейчас для мастерской. Он интересный собеседник и сумеет развлечь ее во время недолгого пути на юг.

– Я никогда не был там, – сказал мистер Полопетси. – Я слышал об этом месте, но там не был.

Они находились не более чем в нескольких минутах езды от главных ворот Моколоди: мма Рамотсве за рулем фургончика, мистер Полопетси – рядом, на пассажирском сиденье; он с интересом разглядывал окружающий пейзаж.

– Я не очень люблю диких зверей, – продолжил мистер Полопетси. – Мне нравится, что они здесь, но не нравится, когда они слишком близко.

Мма Рамотсве рассмеялась.

– Большинство людей будут согласны с вами, – сказала она. – Есть такие дикие звери, что я предпочла бы, чтобы они не появлялись.

– Львы, – произнес мистер Полопетси. – Мне не нравится думать, что есть существа, которые не прочь мной позавтракать. – Он вздрогнул. – Думаю, они сначала примутся за вас, мма Рамотсве, а потом уже за меня.

Он сказал это не думая, в шутку, но тут же понял, что шутка вышла неудачная. Он быстро взглянул на мма Рамотсве, прикидывая, вдруг она пропустила мимо ушей то, что он сказал. Она не пропустила.

– Да? – удивилась женщина. – А почему лев предпочтет съесть меня, а не вас, рра? Почему?

Мистер Полопетси посмотрел на небо.

– Я уверен, что ошибаюсь, – начал он. – Я подумал, что они могут начать с вас, потому что… – Он чуть было не стал объяснять, что он мог бы бежать быстрее мма Рамотсве, но понял, что причина, по которой он мог бы опередить ее, это ее слишком большие размеры, и тогда она будет думать, что он имел в виду ее фигуру, что, собственно, и вызвало его неудачную реплику. Разумеется, любой лев предпочтет мма Рамотсве, как любой покупатель в лавке мясника выберет сочный стейк из огузка, а не постный кусок. Но этого он тоже не мог сказать, поэтому замолчал.

– Потому что у меня традиционная фигура? – подсказала мма Рамотсве.

Мистер Полопетси поднял руки, словно защищаясь.

– Я этого не говорил, мма, – запротестовал он. – Не говорил.

Мма Рамотсве ободряюще улыбнулась ему.

– Я знаю, что не говорили, рра, – сказала она. – Не беспокойтесь. Я не обижаюсь. Знаете, я тут подумала и решила, что могу сесть на диету.

Мма Рамотсве и мистер Полопетси подъехали к воротам Моколоди, где два каменных рондавеля словно охраняли вход в селение. Эти ворота вызвали облегчение у мистера Полопетси: больше не надо было говорить о львах или диетах. Но он решил запомнить потрясающую новость, которой мма Рамотсве мимоходом поделилась с ним и которую он, затаив дыхание, сообщит мма Макутси, как только увидит ее. Эта новость имела огромную важность: если мма Рамотсве, стойкий и красноречивый защитник прав полных женщин, задумывается о том, чтобы сесть на диету, что же станет с людьми традиционного сложения? Их ряды поредеют, решил он.

Мма Рамотсве сказала мистеру Полопетси, что в Моколоди что-то назревает. Она не могла сформулировать свою мысль яснее, поскольку это было все, что она знала, и раздумывала, сумеет ли мужчина ее понять. Ей казалось, что мужчины часто не улавливают нюансы происходящего и могут считать, что все в порядке, когда совершенно ясно, что это не так. Это относится не ко всем мужчинам, среди них есть люди с очень тонкой интуицией, но большинство мужчин, увы, ею не обладают. Мужчин интересуют факты, но иногда факты отсутствуют и приходится иметь дело с ощущениями.

Мистер Полопетси казался озабоченным.

– И что вы хотите, чтобы я делал? – спросил он. – Зачем мы приехали?

Мма Рамотсве терпеливо объяснила.

– Частное расследование предполагает полное погружение в происходящее, – сказала она. – Надо говорить с людьми. Смотреть во все глаза. Тогда ощущаешь, что что-то происходит. А затем делаешь выводы.

– Но я не представляю, к каким выводам должен прийти, – возразил мистер Полопетси.

– Просто следите за тем, что почувствуете, – объяснила мма Рамотсве. – Я собираюсь поговорить со своим родственником. А вы просто… просто походите кругом, словно приехали в гости. Выпейте чашку чая.

Посмотрите на животных. Вдруг вы что-нибудь почувствуете.

Мистер Полопетси все еще сомневался, но полученное задание увлекло его. Это, подумал он, было похоже на то, как действуют шпионы, и в то же время на некое испытание. Мальчишкой он однажды играл в шпионов, прятался под окном соседа и слушал разговоры в доме. Он записывал, что говорилось (разговор по большей части шел о свадьбе, которая должна была состояться через неделю), и за этим занятием его застала женщина, вышедшая из дома; она накричала на него. Затем женщина стукнула его метелкой, и он убежал и спрятался в небольшой роще пау-пау. Удивительно, подумал он, вот он делает то же, что делал мальчишкой, хотя плохо представляет себе, как будет сидеть, скорчившись, под каким-нибудь окном. Если мма Рамотсве ждет от него именно этого, то ничего не выйдет, пусть сама прячется под чужими окнами, но он ни за что не станет этого делать даже ради нее.

Родственник мма Рамотсве, племянник (от второго брака) ее старшего дяди, был контролером в ремонтных мастерских. Оставив мистера Полопетси на парковке, где он стоял в растерянности, раздумывая, что делать, она пошла по дороге к мастерским. Дорога тянулась мимо стоящих в тени домиков сотрудников заповедника, отделанных теплой землей, с удобными окнами традиционного типа – это глаза дóма, подумала мма Рамотсве, глаза, благодаря которым домá очеловечиваются и выглядят так, как и должны. А потом, в конце дороги, рядом с конюшнями, находились мастерские, разбросанные по двору здания. Старый трактор, детали двигателя, металлические прутья клетки для животных, ожидающей сварки, – все это слегка напоминало мастерскую «Быстрых моторов на Тлоквенг-роуд», и можно было ожидать, что в подобном месте жена механика будет чувствовать себя как дома. И мма Рамотсве так себя и чувствовала. Появись сейчас в дверях сам мистер Матекони, вытирающий тряпкой руки, она бы не удивилась. Но вместо него в дверях оказался ее родственник, который, удивленно посмотрев на нее, расплылся в широкой улыбке.