(27) Когда же теснимые эллины переходили в атаку, то, неся на себе тяжелое вооружение, они лишь медленно достигали вершины, и враги быстро убегали. (28) А при отступлении назад к остальному войску гоплиты подвергались такому же нападению, и то же самое произошло и на втором холме, так что, не доходя до третьего холма, решили не двигать туда солдат, прежде чем с правого фланга каре не приведут на гору пелтастов. (29) Когда пелтасты оказались выше следовавших за эллинами врагов, то последние не напали на спускавшихся с холма эллинов, боясь быть отрезанными и окруженными с двух сторон. (30) Таким образом, в течение остальной части дня одни шли дорогой по холмам, а другие параллельно с ними по горе, пока они не дошли до деревень. Эллины вызвали там 8 врачей, потому что было много раненых.

(31) Здесь они пробыли 3 дня, как из-за раненых, так и потому, что там было много продовольствия — пшеничной муки, вина и ячменя, заготовленного для коней в большом количестве. Все это было собрано для сатрапа той области. На четвертый день они спустились в равнину. (32) Так как Тиссаферн со своим войском настигал их, то они по необходимости разбили лагерь в первой попавшейся деревне, чтобы не идти дальше, одновременно сражаясь, тем более, что было много людей, не способных к бою — раненых, тех, кто их нес, и тех, кто принял оружие от несущих. (33) Когда они разбили лагерь, а варвары приблизились к деревне и начали стрелять, эллины имели большие преимущества, ибо совсем другое дело защищаться, делая вылазки из-за прикрытия, чем сражаться на ходу с наседающими врагами.

(34) Когда наступили сумерки, врагам пришла пора удалиться; ведь варвары никогда не разбивали лагеря ближе чем на расстоянии 60 стадий от эллинского войска, так как они боялись ночного нападения со стороны эллинов. (35) Дело в том, что ночью персидское войско становится непригодным (к бою). Ведь своих коней персы привязывают, а кроме того ноги у коней, по большей части, стреножены, чтобы они не убежали, оторвавшись. Поэтому при тревоге персу необходимо оседлать лошадь, надеть на нее уздечку и, облекшись в панцирь, сесть на коня. Все это трудно выполнимо ночью во время тревоги. Поэтому-то они и разбивали лагерь вдали от эллинов.

(36) Когда эллины заметили, что персы собираются удалиться и передают друг другу соответствующее приказание, то у них было объявлено через глашатаев приготовиться к походу, и притом так, чтобы это слышали враги. Тогда варвары в течение некоторого времени медлили с уходом, но поздно вечером они удалились, так как им не хотелось ночью сниматься с места, идти и разбивать лагерь. (37) А когда эллины увидели, что варвары в самом деле уходят, то и они, снявшись с лагеря, отправились в поход и прошли около 60 стадий. Оба войска отдалились друг от друга на такое расстояние, что враги не показывались ни на следующий, ни на третий день; а на четвертый день, зайдя ночью вперед, варвары захватили высоко расположенное укрепленное место, мимо которого эллины намеревались пройти, — вершину горы, через которую пролегал спуск в равнину.

(38) Когда Хирисоф увидел, что верхушка горы уже захвачена врагом, он вызвал Ксенофонта из арьергарда и приказал ему, взяв с собой пелтастов, пройти к нему в авангард. (39) Но Ксенофонт не взял с собой пелтастов, так как он заметил Тиссаферна, показавшегося со всем своим войском, а сам, проехав вперед, спросил Хирисофа: «Почему ты меня зовешь?» Тот ответил: «Это всякому ясно: ведь они раньше нас захватили гору, господствующую над спуском, и невозможно пройти там, не перебив их. (40) Но почему ты не привел пелтастов?» Ксенофонт ответил, что он не хотел оставить без прикрытия арьергард в виду неприятеля. «Однако, — сказал он, — надо посоветоваться о том, кто и как прогонит врагов с горы». (41) В это время Ксенофонт заметил горную вершину, расположенную над самым греческим войском, и дорогу, которая соединяла ее с той возвышенностью, на которой расположились враги, и сказал: «Для нас, Хирисоф, всего лучше будет как можно скорей подняться на эту вершину. Если мы ее захватим, то те люди, которые сторожат дорогу, не смогут удержаться. Если хочешь, останься при войске, а я хотел бы пойти вперед; но если ты этого желаешь, иди в гору ты, а я останусь здесь». (42) Хирисоф сказал: «Я предоставляю выбор тебе». Ксенофонт сказал, что младшему приличествует идти в наступление, и просил послать вместе с ним солдат из передних отрядов, так как вследствие дальности расстояния трудно было взять их из арьергарда. (43) Хирисоф послал с ним пелтастов из авангарда и вызвал также пелтастов из середины каре. Он приказал также следовать за Ксенофонтом тем отборным 300 воинам из переднего отряда каре, которые состояли при нем.

(44) Они двинулись вперед со всей возможной скоростью. А враги, стоявшие на возвышенности, поняв, что они направляются на верхушку горы, тотчас же, соревнуясь с ними, сами побежали туда. (45) Тогда поднялся громкий крик в эллинском войске, поощрявшем своих товарищей, и такой же крик послышался со стороны войска Тиссаферна, которое тоже ободряло своих. (46) Ксенофонт объезжал верхом ряды солдат и взывал: «Солдаты, вы сейчас соревнуетесь за возвращение в Элладу, к своим детям и женам; небольшое усилие — и мы без боев пройдем остальной путь». (47) Но сикионец Сотерид сказал: «Мы не в одинаковых условиях, Ксенофонт, ведь ты скачешь на коне, а мне очень тяжело нести свой щит». (48) Услышав эти слова, Ксенофонт сошел с коня, вытолкнул солдата из строя и, взяв у него щит, пошел вперед как можно скорей. Но на нем был также панцирь всадника, и ему потому приходилось туго. Все же, с трудом поспевая, он приказал передним идти вперед, а задним не отставать. (49) Солдаты принялись бить, толкать и ругать Сотерида до тех пор, пока не принудили его снова взять щит и идти вперед. А Ксенофонт, сев на коня, вел войско верхом, пока это было возможно, а когда местность стала непроходимой для конного, он оставил лошадь и поспешил вперед пешком. И таким образом они достигли вершины раньше врагов.

ГЛАВА V

(1) Тогда варвары, повернув обратно, побежали, кто куда мог, а эллины завладели вершиной горы. Войска Тиссаферна и Ариея отклонились в сторону и пошли другой дорогой, а войско Хирисофа спустилось вниз и расположилось лагерем в деревне, полной всяких благ. (2) На этой равнине у реки Тигра было много