– Скотч с содой, если у тебя есть.

Она стала наливать, никак это не прокомментировав.

– Льда?

– Нет, нормально.

Она щедро налила и вручила ему стакан. Он не осушил его в один глоток, но слабая дрожь в руках говорила, что он очень хотел бы так сделать. Внезапно она поняла, что, возможно, он пьет скорее потому, что обеспокоен, а не разгневан. Это остудило ее волнение, но лишь немного.

– Все в порядке? – спросила она.

– Ты в курсе нашего затруднительного положения. – Это был не вопрос. Просто констатация факта.

– Какого затруднительного положения?

Он невозмутимо посмотрел на нее и вытащил из нагрудного кармана сложенный листок. Фиби сразу узнала в нем чек, который вчера выписала для Вики. Котята-принцессы смотрели на нее, посмеиваясь над ней в своей сладкой невинности.

– Зачем ты прикидываешься? – спросил Рон.

Она вздохнула.

– Окей, ладно. Я помогла твоей жене, когда она плакала, понятно? Она сказала мне, что у вас проблемы, и я предложила небольшую временную помощь. Это задевает твою мужскую гордость?

Он нахмурился. Казалось, он смущен.

– Она не просила тебя об этом? Скажи правду.

– Конечно, нет! С чего ты взял?

Он надолго склонил свою голову, будто в сосредоточенной молитве. Когда он снова посмотрел на нее, было похоже, что к его уже старому и выцветшему облику добавилось еще десять лет.

– Знаешь, на самом деле это неважно. Я все равно возвращаю его. Пришло время прекратить это безумие раз и навсегда. Нам не нужна твоя помощь. Я сам прекрасно позабочусь о своей семье. Может, ты забыла, но я врач.

– Нет, я не забыла. Вики сказала мне, что у тебя… профессиональный кризис. – Она ясно помнила, что Вики использовала слово «шарлатан». Фиби, может, и не знала, что именно за этим стояло, но, если бы она увидела врача, который, входя в кабинет, выглядел бы, как Рон сейчас, она убежала бы оттуда без оглядки.

Его глаза заблестели и прищурились. В них был гнев. Было нужно совсем немного, чтобы он выплеснулся.

– Будь осторожна с этим. Ты вообще ни черта обо мне не знаешь.

– Ты прав. Не знаю и не хочу знать. Но я видела достаточно, чтобы понять, что ты сволочь. Ты блокируешь кредитки своей жены, когда она идет в магазин за мелкими покупками. Еще я видела синяки у нее на руках.

Она была готова к тому, что он взорвется, у нее наготове был телефон. Но он всего лишь уставился на нее на секунду, а потом снова опустил голову и покачал ею.

– Боже мой, удивительно, как она запудрила тебе мозги. Надо отдать ей должное. Думаешь, только у нее синяки?

Он расстегнул верхние три пуговицы своей рубашки и показал плечо, исполосованное царапинами. Ее голову наводнили самые разные вопросы. Действительно ли это Вики поцарапала его? Что еще он может сказать про нее? Но спрашивать не было смысла, потому что он наверняка тоже соврет. Истина лежит где-то между ними, и у Фиби не было сил докапываться до нее. Было бы лучше, чтобы они оба оставили ее в покое. Как в той поговорке: «Не мой цирк, не мои обезьяны». Не ее.

– Знаешь что? Мне надоело. Я просто пыталась помочь. Она была благодарна за эту помощь. Кажется, только тебе что-то не нравится. Здесь не я плохой парень!

– Хватит придуриваться, дорогуша. Яблоко от яблони недалеко падает, а твоя – насквозь прогнила. Я учуял это с самого начала. Я сказал жене, что заводить дружбу с кем-то из Ноблов – это последнее дело, но, конечно, она никогда не слушает.

Она вздрогнула, услышав свою фамилию. Конечно же, Рон знает, кто она такая, потому что знает Вики. Наверняка они однажды утром заговорили об этом, обмениваясь бесполезными сплетнями, так же, как и она иногда разговаривала с Уайаттом, когда они еще общались. Под пристальным взглядом Рона она внезапно почувствовала себя голой и прозрачной. На нее смотрели глаза врача, изучающего МРТ ее души и видящего злокачественное образование, о котором даже она ничего не знала.

– Я хочу, чтобы ты сейчас же ушел. – Если он не встанет, она позвонит в полицию. Если он пойдет в ее сторону, она всего в одном прыжке от кухонного островка, где стоит подставка с ножами.

На мгновение показалось, что он, в соответствии с ее ожиданиями, отказывается. Выражение его лица говорило, что никто не говорит ему уйти – это он говорит тебе, когда он готов. Но где-то в беспокойном кипении своего ума он ухватился за какой-то остаток здравого смысла, желание бороться постепенно исчезло, и его спина безвольно согнулась в дугу. Он осушил стакан и поставил его на стол, прежде чем встать.

– Ты права. Лучше я уйду, пока это не зашло слишком далеко. – Он направился к двери. Перед ней он остановился и обернулся. – Думаю, не нужно объяснять, что тебе стоит держаться подальше от моей жены. И моего сына. Особенно от него. Понимаешь меня?

Она открыла рот, но не смогла ничего сказать. Похоже, это его удовлетворило. Когда он ушел, она закрыла дверь и повернула замок. Адреналин, который поддерживал ее последние несколько минут, схлынул, и она соскользнула на пол, притянув колени к груди, чтобы успокоиться. Она едва не положила большой палец в рот, как делала в детстве. Теперь ее большой палец – это вино или полная ложка мороженого. Или уединение и дрянные книги возле бассейна. Простых вещей всегда было достаточно. До смерти Дэниэла. До синей машины. До крушения ее брака. До появления Нейпиров.

Она услышала шаги по лестнице и подпрыгнула. Это был Джейк – она забыла, что он дома.

– Что случилось? – спросил он. – Это был мой папа, да?

– Да, но это тебя не касается.

– Окей. – Он явно не считал, что все окей. Он был сбит с толку, как будто посмотрел пьесу с перепутанными сценами. – Но звучало плохо.

– Конечно. Потому что такая у меня жизнь в последнее время. Кажется, все плохое ищет меня. Наверное, вселенная решила, что пришел мой час.

Он уставился на нее с явно возрастающим интересом.

– Что он тебе сказал? Он… знает про нас?

– Нет. – По крайней мере, она так не думает, хотя его предупреждение насчет Джейка особенно въелось ей в память. Она была готова рассказать кое-что из того, что случилось, но не ее делом было взваливать на него проблемы родителей. Это никогда не было ее делом, как ей только что напомнил Рон. Лучше было не совать свой нос, хотя она и встречалась с их сыном. – Не важно.

Он наклонился, чтобы прикоснуться к ее рукам, но она твердо остановила его.

– Лучше меня сейчас не трогать.

Он уязвленно отпрянул, будто его укусил любимый щенок.

– Хорошо. Как скажешь. Чем я могу помочь тебе?

Она посмотрела на него, проигрывая в голове их недавнюю идею, что Джейк мог бы остаться и все было бы в порядке.

– Тебе нужно ехать в Стэнфорд, Джейк. Уезжай отсюда. Тебе не нужно быть здесь. Все слишком сложно, и будет только хуже.