Самое ужасное было в том, что какая-то правда в словах урожденной Стентон все же имелась – одну ночь я частично действительно провела в постели с лордом Давернетти, и… это было ужасно.

— Мисс Ваерти, стоит ли так тревожиться из-за слов вздорной женщины? — миссис Макстон ободряюще похлопала меня по ладони.

— А они не вздорные, слова эти, они продуманные, — Бетси откусила ломоть от хлеба, торопливо прожевала и, сглотнув, поведала: — Старая леди Арнел бережлива, и как сестра нашего профессора вдовой стала, так и содержание ей выдается вдовье. А это вроде и много, как для меня, но как для леди — маловато. Леди матушка Арнела хотела бы в столицу, на балах блистать и всякое такое, у нее по переписке два возлюбленных сразу, да только старая леди Арнел не дает, а у нее строго все, и коли взбрыкнет вдова, так и содержание ейное тут же и перекроют, от того она сильно обрадовалась, когда наш профессор умер. Видать мечтала получить долю, раз уж не женат был профессор, и в столицу уехать, разгульный образ жизни вести, а тут слух дошел, что вы наследница-то. Вот и беленится леди.

Слова Бетси частично подтвердил и мистер Уоллан:

— На момент вступления в наследство профессор Стентон возглавил достаточно бедный род. По меркам драконов бедный. Если вы обратили внимание, на территории Железной Горы профессор не обладал никакими землями, помимо тех, на коих расположен его дом. Но правильно распорядившись средствами, профессор не раз делал успешные вложения, сотрудничал с императорским двором и сделал немало открытий, тем самым многократно преумножив свое состояние. И в этой ситуации я полностью солидарен с желанием лорда Стентона сделать своей наследницей вас, мисс Ваерти, потому как… — он оборвал себя на полуслове и добавил: — Это по справедливости.

Ох, знала бы я, чем для меня обернется эта справедливость! И тем больнее осознавать, что вот как раз профессор это точно знал. Он, несомненно, все это знал…

Судорожно выдохнув, я подвела итог:

— Леди Арнел урожденная Стентон нам не друг.

— Абсолютно верное замечание, — поддержал меня профессор Наруа, и маг был явно горд, что на сей раз он был допущен к участию в… пожалуй в заговоре. — Но в то же время, тетя лорда Арнела — нам определенно друг.

— А я бы не был так в этом уверен, — тихо произнес мистер Оннер, вглядываясь в свой кинжал, который я ему вернула, едва распечатала письма. — Леди Каролина Арнел уже потеряла троих дочерей, и в случае необходимости, ради сохранения остальных, без зазрения совести подставит мисс Ваерти. Есть такие женщины, которые никогда не пойдут по грязи, но превосходно ходят по головам.

— Ваша правда, — задумчиво произнесла миссис Макстон. — Но она рекомендовала нам лорда Гордана, а тот весьма достойный молодой человек.

— Надеюсь, не слишком достойный, — поделилась своими ожиданиями я. И добавила: — Но мы еще вернемся к моей идее посетить морг позже.

Идея явственно не нашла отклика в душе моих домочадцев, но об этом действительно можно было поговорить и позже, сейчас же следовало сосредоточиться на ином.

— На кухне для приготовления завтрака, в потайном шкафу, имеются травы от зачатия, — как-то даже буднично сообщил мистер Оннер. И едва все мы на него посмотрели, пояснил: — Их дают дамам рода Арнел. Практически всем, кто не замужем. На регулярной основе. В тайне от девушек… в смысле драконниц. Распоряжение старой леди Арнел, поступившее чуть более четырех лет назад.

И снова эта дата «четыре года». О, как бы мне хотелось задать вопрос лично старой леди Арнел, но, боюсь, она не ответит. Как практически ушел от ответа генерал ОрКолин. Как до последнего хранил все в тайне лорд Давернетти.

Что ж, последним, на кого мы все выразительно посмотрели, был мистер Илнер.

Конюх заговорил не сразу. Для начала он обстоятельно доел рагу, потом вытер губы салфеткой и произнес:

— На ночь конюшни запираются. Приказ старой леди Арнел. И ему тоже нескольким более четырех лет. А еще я вам больше скажу — всех своих домочадцев, старая леди из столицы вытащила, как за вожжи потянула. Всех. В этом поместье сейчас весь род Арнелов, а так-то ранее считайте что один лишь лорд Арнел и жил, а мать и старая леди за ним приглядывали. И я вам так скажу — что-то все эти драконы знали. Что-то они точно знали, неспроста старая леди всех при себе держит. А еще с магией тут нелады, но об этом вероятно мистер Наруа знает больше меня.

Боевой маг нахмурился и сказал:

— Нет. Не знаю. Поясните, если вас это не затруднит.

Мистера Илнера это не затруднило, однако он как-то слишком уж мрачно взглянул на профессора, и лишь после нам сообщил:

— Три боевых мага в поместье. Лошадей после заката разрешено брать только им, да и собственно лорду Арнелу, хотя кто ж ему запретит. Так вот конюхи говаривают, что у боевых этих магов задача одна – с вечера замести снегом все за забором, а поутру — проверить, нет ли следов.

И нам частично стало ясно, от чего мистер Илнер так поглядывал на профессора. Речь шла о боевых магах. О боевых магах, которых открыто наняли. А для боевых магов даже въезд на территорию империи был запрещен, что уж говорить о найме — став нанимателями, Арнелы подставляли уже себя под удар. Суверенитет суверенитетом, но… подобное являлось непростительным даже для драконов.

— Как вам стало известно, что это именно боевые маги? — ровным тоном спросил профессор Наруа.

— Призрачные гончие, — просто ответил мистер Илнер. — Они пускают их по следу. Если найдут след.

Итак, какие выводы можно сделать из всего этого?

— Четыре года назад, еще до первого убийства, старая леди Арнел знала, чего ожидать, — произнесла я, постукивая пальцами по вскрытым письмам.

— Да, — подтвердил профессор Наруа, — случилось что-то, что должно было понести определенные последствия, и драконы знали какие.

— Кто-то из драконов, — задумчиво ответила я.

Миссис Макстон, воспользовавшись моим молчанием, произнесла:

— В поместье, из семидесяти пяти каминов по утру горели лишь семьдесят два, но уже к вечеру огонь радостно трещит во всех каминах. Вам не кажется это странным?

Мы переглянулись.

— Ох, миссис Макстон, я уже не знаю даже, что во всем этом мне может показаться нормальным, — с тяжелым вздохом сказала я.

Отодвинув тарелку с недоеденным рагу, и придвинув ближе глинтвейн, сделанный для меня профессором Наруа, и оказавшийся незаменимым средством в деле восстановления магических сил, я достала блокнот, выпрямила спину, воссоздавая ту идеальную осанку, что отличает «воспитанную мисс, от дурно воспитанной», и начав писать, попутно делилась своими наблюдениями с моими домочадцами:

— Итак. Начнем с главного – герцога Карио. Он, — я оглядела присутствующих, — тоже о чем-то знал. Не просто знал — он к этому готовился. Девушка, что оставила на пороге нашего дома записку с обещанием утопить весь этот город в крови – определенно одна из его незаконнорожденных дочерей, или Эмбер Энсан, или Лаура Энсан. И, они находятся в Вестернадане как раз четыре года. Они же, я полагаю, и начали все эти ритуальные убийства.