– А вы, Теодор, тоже работали? – желчно поинтересовался Руперт.

– Писал статью, – лаконично ответил тот.

– Совсем команда разболталась на этом «Колоссале»! – продолжал следователь. – Безобразие…

Остальные понимающе переглянулись, когда стюард поставил перед Бессмертных тарелку дымящейся овсянки. Отступивший было гастрит вновь дал о себе знать. Овсянка – это вовсе не дурно, но когда в меню столько деликатесов…

– Слабоват ты стал, Руппи, – хлопнул приятеля по плечу комиссар. – Вот, помню, когда мы с тобой только познакомились…

– Не за столом! – решительно остановил его следователь. – И не при дамах. Кстати, как у тебя?

– Минус треть дюйма, – нахмурился тот. – Измором взять хотят, канальи!

– Ничего-ничего, – успокаивающе покивал Руперт. – Не выйдет.

– Это уж точно! – осклабился Розен и положил себе в чашку шесть кусочков сахару. Подумал и добавил седьмой. – Бывало и хуже…

Вит-Тяй, аккуратно вкушавший тост с фирменным джемом, покосился на Дэвида. Тот молитвенно возвел очи горе и блаженно улыбнулся. Поручик удовлетворенно кивнул и продолжил трапезу.

– А вот помнится… – начал было комиссар, но в этот момент в коридоре раздался исполненный такого отчаяния вопль, что он едва не расплескал кофе. – Эт-то что?

Вопль повторился, но на сей раз вопили двое. Вернее, один вопил, а второй, а еще точнее, вторая, яростно визжала.

– Либо кто-то кого-то с кем-то застукал, – задумчиво произнес следователь, – либо произошло преступление.

– Если так, то рано или поздно обратятся к нам, – пожал плечами Берт.

– Именно. Так что завтракайте поскорее. Кстати, кто выиграл вчерашнее пари?

– Я, – лаконично ответил султан Мглистых островов.

– Я так и думал, – довольно сказал Бессмертных.

Им удалось спокойно завершить трапезу и даже подняться на палубу, где уже юный Хоффхаузен уже готовился запечатлеть спокойное море и чистое небо. Выглядел он крайне довольным собой.

– А вот это, похоже, за нами, – заметил Ян.

К компании быстрым шагом приближался хорошо знакомый плот-капитен Буквальны. Но как быстро он ни шел, его обогнало нечто, сперва показавшееся кометой, но быстро трансформировавшееся в мужчину в ослепительно-алом пиджаке и галстуке в горошек.

– Господин генеральный следователь!! – вскричал он и артистично рухнул на колени перед комиссаром.

От неожиданности Сидельских откусил сразу половину сигары.

– Это не я, это он, – ткнул он второй половиной в Бессмертных.

– Господин генеральный следователь! – повторил тот и пополз в сторону Руперта, широко расставив руки, словно собирался его ловить. Следователь на всякий случай отступил назад, но странный человек не останавливался. – Только вы можете меня спасти!

– Возможно, – согласился тот. – Но только если вы внятно сформулируете, что именно вам от меня понадобилось.

– Верните мне мои усы! – возопил незнакомец, и только тут в нем удалось признать дона Фелипе. Да, без усов он даже в своем шутовском наряде был не очень узнаваем. – Это трагедия! Катастрофа!..

– Но я не брал ваших усов, – серьезно ответил Руперт, разглядывая живописца. Под носом у того топорщились жалкие остатки былого великолепия. – Господа, а вы?

– Мы тоже не брали, – за всех ответил Ян. – Зачем они нам?

– Ах, не вы, конечно, не вы! Это кто-то, позавидовавший моему таланту, моей славе, моему…

– Молчать, ничтожество, – прошипел женский голос, и перед ними предстала маркиза де Буполь в сопровождении двух стюардов весьма впечатляющей наружности. – Своей славой ты обязан моему капиталу и моим связям! Впервые я сделала столь неудачное вложение средств! – Она повернулась к стюардам и скомандовала: – Отведите моего пока еще супруга в его каюту. Он болен и нуждается в покое!

– Нет! Оставьте! Мои усы! Мои полотна!.. – Дон Фелипе пытался вырваться, но его решительно унесли в каюту.

Плот-капитен, ставший свидетелем этой сцены, нервно утирал пот со лба.

– И какой-то негодяй осмелился лишить меня долгосрочных инвестиций?! – Маркиза в ярости разорвала носовой платочек. – Выставил меня… на посмешище!

– Ну, не переживайте так, госпожа де Буполь, – успокаивающе произнес Бессмертных. – Конечно, богатые тоже плачут, но…

– Я?! – изумилась та. – Плакать из-за этого ничтожества – никогда! Тем более, с остриженными усами он мне совершенно не интересен. Мазила!

– Но усы ведь отрастут, – осторожно заметил следователь.

– Мне некогда ждать, – отрезала маркиза.

– Желаете разыскать злоумышленника? – поинтересовался он.

– Вот еще! Пусть подавится этими усами, – фыркнула она. – Наверняка это очередная бездарность, позавидовавшая успехам моего мужа! Что с такого возьмешь? Нет уж, я не собираюсь даром терять ни свое, ни ваше время!

– А что же вы намерены предпринять? – спросил Берт.

– Отправлюсь к портному и закажу траурное платье, – отрезала маркиза. – У нас в роду, видите ли, действует проклятье. Если кто-то надевает черное платье – хотя бы клочок черного шелка, – то у этой женщины погибает супруг или жених, или просто симпатичный молодой человек. Моей прабабушке подкинули черный платок… Это была такая трагедия!

– Ужасно! – согласилась Каролина.

– Да, из-за этого обстоятельства даже приходится нарушать этикет. Впрочем, для нашего семейства делают исключение. Иногда, – маркиза обворожительно улыбнулась, – это бывает очень удобно. Что ж, всего доброго. Надеюсь, это останется между нами.

– Не извольте сомневаться, – усмехнулся следователь, глядя вслед удаляющейся маркизе. – Н-да… вложение капитала, значит?

– Боюсь, с платьем у нее ничего не выйдет, – удрученно сказала Каролина.

– Отчего же?

– Ну… портные сейчас чрезвычайно заняты, – загадочно ответила она. – Она, конечно, маркиза, но я-то – дочь императора!

– Ничего, она всегда может надеть черные перчатки, – фыркнул Ян. – Но правда, интересно, кто это сотворил?

– Дэвид? – посмотрел на стажера следователь. – Желаете заняться расследованием? Это вполне по вашей части: интриги, тайные недоброжелатели, злоумышленники с Юпитера, похитившие государственное достояние…

Дэвид насупился. Найти преступника очень хотелось, но что-то подсказывало ему, будто здесь всё не так просто. Но и не принять вызов он не мог!

– А впрочем, – сказал вдруг Бессмертных нарочито громко, глядя на юного мариниста у борта, – не будем страдать ерундой. Подумаешь, усы! К тому же я более чем уверен: тот, кто сыграл эту шутку, наверняка не оставил ни единого следа.

Выпускник «школы юных чудовищ» Карл Иероним Хоффхаузен обернулся и с улыбкой отсалютовал генеральному следователю парочкой отличных новехоньких кистей…