— Что-то случилось? — спросила Джулия. — Ты кажешься… ты какой-то… другой.

Он проигнорировал вопрос, садясь на край кровати.

— Ты прекрасно выглядишь в простынях. Тебе следует их чаще носить.

— Я это и планирую. — Она потянулась и выгнулась, как сонный котенок. — Открою новую моду в Палм-Бич. Ты знаешь, я видела тебя во сне.

Он ласково улыбнулся.

— Правда? Расскажи мне.

Джулия села на кровати, простыня сползла с груди. Но ей не пришло в голову поправить ее. Она никогда в жизни не чувствовала себя более свободной и более защищенной.

— Это было прекрасное повторение того, что произошло сегодня днем внизу. Да будет тебе известно: ты снова был неотразим.

— Сегодня днем… — медленно повторил за ней Билли, взял ее маленькую изящную ладонь, переплетя свои и ее пальцы. Тронутый до глубины души, он смотрел на их соединенные руки. — Я ведь был не очень нежен? Такое со мной впервые. Я не устаю удивляться самому себе все время, пока я с тобой. Так ты считаешь, это было прекрасное повторение, а не кошмар?

Джулия серьезно кивнула, хотя в ее глазах искрилась шаловливая улыбка.

— Вполне. Хотя смотрю на тебя и думаю, что мне следовало бы быть немного аккуратней. У тебя на шее синяк.

Он усмехнулся, слегка напомнив ей того живого и дерзкого Билли, которого она знала.

— Знаю. Последний раз такое было в школе. А ты знала, что можешь быть арестована за то, что поставила синяк офицеру полиции?

— Ой, арестуй меня, — замурлыкала Джулия. — И запри в крошечной комнате со слабым освещением наедине с тобой, а потом допроси. Обещаю, это будет самый приятный из всех твоих допросов.

Выражение его лица не изменилось, но глаза вдруг потемнели, и в них ничего нельзя было прочесть.

— Мне нужно сказать тебе кое-что.

— Я первая. — Она сдула прядь светлых волос, упавших ей на глаза. — Ты помнишь про список моих желаний? Все то, о чем я мечтала в жизни, но никогда не могла бы себе позволить?

— Разве я мог забыть? Не многие люди имеют в списке желаний боулинг.

— Ну так вот. До меня сегодня кое-что дошло. Мы все исполнили. Мы сделали все, о чем я мечтала. Я не только чувствую полное удовлетворение… Перестань ухмыляться, я не это удовлетворение имела в виду… ну, впрочем, это тоже, но…

— Ты перескакиваешь с одного на другое.

— Иногда люди ищут чего-то, но не знают чего. Такое происходило и со мной. Теперь я знаю, что всю жизнь я искала не свободу. Этим словом я называла одиночество. И это все приключение оказалось не тем, что я хотела получить в действительности.

— И теперь она смеет говорить мне об этом!

— Билли, мне не хватало чувства. — Джулия нахмурила брови. Она хотела, чтобы он понял, как сильно изменил ее жизнь. — Меня всегда опекали сверх всякой меры, и я не знала, что значит жить, как живут все. Я так много узнала за последние несколько дней. Жизнь далека от скуки, и ее не надо бояться. Она просто великолепна. И не имеет значения, кто ты — официантка, балерина или сторож в зоопарке. Главное — искать радость в каждой минуте. Ожидать. Радоваться. Доверять. И если ты чувствуешь это, если ты этим живешь, тебе не нужен никакой список желаний. Вот что ты дал мне, Билли. Возможность быть собой.

Сознание Билли задержалось на одном-единственном слове: доверять. Он отвернулся, притворившись, что смотрит в окно.

— Ничего я тебе не дал… Просто все время ты носила это в себе, Джулия. Ты недооцениваешь себя.

Джулия обеспокоилась, услышав странное напряжение в его голосе.

— Что произошло? — спросила она тихо. — Ведь что-то же случилось. Я заметила, когда ты вошел в комнату… Я сказала что-то не так?..

— Нет. — Это слово он смог произнести с трудом. — Ты здесь ни при чем.

Она попыталась улыбнуться.

— Билли, не пугай меня. Неужели ты не видишь, что мое сердце у тебя в руках.

Билли тяжело вздохнул и закрыл глаза, пытаясь зацепиться за что-нибудь у себя внутри. Пришло время сказать ей все. Немедленно.

— Я люблю тебя, — прошептала девушка.

Земля перестала вращаться.

— Что ты сказала?

Джулия сглотнула комок в горле, пугаясь своего собственного безрассудства. Откуда это все? Она ведь сразу влюбилась в Билли Лукаса, с самого начала их знакомства, но признаться в этом, как она только что сделала, и так открыто… Даже ее саму произнесенные ею слова застигли врасплох. Она вытянула дрожащую руку и нежно прикоснулась к его щеке.

— Извини. Теперь напуган ты. Просто забудь о том, что я сказала.

— Забыть? — Это не милая болтовня о списке желаний. Это уже было больше, чем то, на что он мог когда-либо надеяться, больше, чем он позволял себе вообразить. Такая женщина, как Джулия Ропер, могла бы завладеть любым мужчиной на земле…

И она любила Билли Лукаса, мужчину, который никогда не верил в то, что его можно полюбить.

— Я не ждал этого, — прошептал он. — Даже через миллион лет.

Он тут же заметил, что сморозил глупость. Она покраснела и натянула простыню до самого подбородка.

— Знаешь, говорят, дураки всегда спешат… Прости, офицер. Иногда я болтаю лишнее. Знаешь, я хочу есть, просто умираю от голода. Я бы съела стейк по-татарски или порцию креветок. Давай где-нибудь поужинаем. — И прежде чем Билли успел опомниться, она встала с постели, завернувшись в простыни, как в сари. — Я пошла в душ, — продолжила она, произнося слова как-то быстро и надрывно. — Прекрасный вечер. Ты не находишь? Жалко проводить его дома…

— Джулия…

Она притворилась, что не слышит его, направляясь в ванную.

— Может, принять хорошую ванну? Я просто обожаю расслабляться в джакузи.

Вот черт, она снова стала говорить как избалованная малышка из Палм-Бич. Опять их разделила стена, и Билли не мог ее в том винить.

— Джулия, если бы ты только чуть-чуть подождала…

Она махнула рукой, словно отделываясь от него.

— Поговорим потом. Я долго не задержусь. Может, ты тоже решишься принять душ? Ты весь в песке…

И Джулия устремилась в ванную, словно в спасительное убежище, захлопнула за собой дверь, а потом прислонилась к ней. Ей казалось, что ее тело стало хрупкой засыхающей скорлупой, полностью отделившейся от души. Ее лихорадило, и она почти сходила с ума от сожаления. Она была готова расплакаться, но не из-за того, что сказал Билли.

Ей хотелось плакать из-за того, чего он ей так и не сказал.

На протяжении всего обеда Джулия чувствовала себя жутко подавленной, хотя ничем себя не выдавала. Она умела вести себя так, словно ничего не случилось.

Но Билли обо всем догадывался. Каждый раз, когда он смотрел на нее, его глаза, казалось, напоминали девушке о грубой ошибке, которую она совершила, признавшись ему в том, что любит его. Внезапное отчуждение пролегло между ними, как оголенный провод, постоянно грозящий болезненным шоком, если они попробуют приблизиться друг к другу. Он улыбался, она улыбалась, официант приходил и уходил. Они обменивались ничего не значившими фразами, и никто из них не говорил о том, о чем оба страстно хотели высказаться.