Одиночный рисунок, выполненный более стандартным методом гравировки: с проработкой линий и штрихов, подписан Паулем Науманом, опытным гравёром, родившимся в Германии, но переехавшим в Лондон. Это изображение Холмса, замаскированного под «простодушного священника», пытающегося защитить Ирен Адлер от драки, развернувшейся у её кареты. Не совсем ясно, почему произошла подобная перемена, но все последующие иллюстрации, составляющие «Воспоминания о Шерлоке Холмсе», гравировались Науманом. Возможно, проблема заключалась в переменном качестве воспроизведения иллюстраций. Некоторые получались смазанными и пятнистыми, из чего можно заключить, что подводил процесс полутоновой фотомеханической гравировки или чернила на стадии печати плохо приставали к бумаге. Вероятность того, что подобное могло приключиться во время наумановского гравировального процесса, мала: его изображения всегда более чёткие, с большим количеством деталей. Вполне вероятно, гравировальный метод Наумана включал в себя некоторые фотографические процессы. В лучших своих работах он сохраняет текучесть Пэджета и плавность его линий, одновременно с этим повышая чёткость иллюстраций на печатной странице. Это видно при сравнении трёх изображений железнодорожного вагона.

«Мы заняли своё купе», «Тайна Боскомской долины», журнал «Стрэнд», октябрь 1891 г., Сидни Пэджет.

«Вид был совсем непривлекательный», «Морской договор», журнал «Стрэнд», октябрь 1893 г., Сидни Пэджет.

«Холмс ввёл меня в курс дела», «Серебряный», журнал «Стрэнд», декабрь 1892 г., Сидни Пэджет.

Гравюра фирмы «Свэйн» к рассказу «Тайна Боскомской долины», опубликованному в октябре 1891 года, весьма поверхностна, в то время как две работы Наумана: к «Серебряному», напечатанному в декабре 1892 года, и «Морскому договору» — в октябре 1893 года, более детальные и чёткие. Все три рисунка в целом успешно отображают сцену, но по-разному. Правда, немного пострадала достоверность: Пэджет сам довёл сцену до совершенства, посадив героев лицом друг к другу. На иллюстрации к «Серебряному» мы видим просторный вагон первого класса, а в конан-дойловском тексте уточняется, что в «Морском договоре» у Холмса и Ватсона было недостаточно места для ног, значит, они предпочитали путешествовать вторым классом.

Рисунки интересны так же и тем, что демонстрируют одежду, которую носили герои. На иллюстрации к рассказу «Тайна Боскомской долины» Шерлок Холмс впервые появляется в шапке охотника на оленей. Конан Дойл описывает его, предпочитающим «длинный серый дорожный плащ и плотно облегающую кепи».

Пэджет превращает её в шапку охотника на оленей, дополнив твидовым пальто. Это подходящая одежда для детектива, который, чтобы начать расследование, отправляется из столицы в пригород, намереваясь заняться слежкой и сбором улик. На иллюстрациях он изображён внимательно рассматривающим пару ботинок, а потом — лежащим на земле, кропотливо изучая следы. Одежда используется, чтобы продемонстрировать другого Шерлока Холмса, который сменил свою привычный городской наряд на охотничий:

Мой друг совершенно преображался, когда шёл по горячему следу. Люди, знающие Шерлока Холмса только как сдержанного мыслителя и логика с Бейкер-стрит, никогда бы его не признали. Лицо его краснело и мрачнело. Брови вытягивались в две жёсткие чёрные линии, а глаза светились из-под них стальным блеском. Голова опускалась, плечи сутулились, губы сжимались, и вены, словно канаты, вздувались на длинной жилистой шее. Его ноздри расширялись, как у хищника, захваченного азартом погони, задача, стоящая перед ним, так его поглощала, что на обращённые к нему вопросы он или совсем не отвечал, или нетерпеливо рычал что-то в ответ.

Конан Дойл лишь изредка уделял внимание одежде, которую носили Шерлок Холмс, доктор Ватсон и другие персонажи. Впрочем, Пэджет заполняет образующиеся в этом отношении пробелы. Его Холмс всегда носит простой галстук-бабочку и отложные воротнички, а Ватсон — воротнички-стойки и более замысловатые галстуки. Этот аспект, а также их внешность и телосложение позволяют читателям мгновенно отличить их друг от друга, когда они изображены рядом.

Для читателей конца девятнадцатого века, вероятно, не составляло никакого труда расшифровать различия в гардеробе героев, но для аудитории двадцать первого века не так очевидно, что они говорят об этих двух мужчинах.

«Какая прелестная роза», «Морской договор», журнал «Стрэнд», октябрь 1893 г., Сидни Пэджет.

«Он по-прежнему сжимал в зубах трубку», «Человек с рассечённой губой», журнал «Стрэнд», декабрь 1891 г., Сидни Пэджет.

По тому, как Шерлок Холмс носит бабочку и воротник, можно было сказать, что он более небрежный и менее модный, чем Ватсон. Однако, надевая костюмы-визитки и пальто, оба героя демонстрировали свою принадлежность к классу респектабельных, элегантных джентльменов, которых можно было встретить в Вест-Энде и в финансовых и коммерческих районах столицы. Когда речь заходит о повседневной одежде, Шерлок Холмс чаще всего предпочитает пиджак и жилет, а также халат с карманами. Причём халат ассоциируется сразу с двумя противоположными чертами его характера.

Халат предполагает, с одной стороны, расслабленное и комфортное состояние, позволяющее аналитическому уму Шерлока Холмса функционировать на пике возможностей. К тому же он становится для детектива одеждой для курения, во время которого он мысленно прокручивает несколько линий расследования, используя табак в качестве стимулятора, а также, чтобы блокировать отвлекающие факторы, сосредотачиваясь сугубо на задаче:

— Курить, — ответил он. — Это проблема на три трубки, и я прошу вас не говорить со мною в течение пятидесяти минут.

Он устроился в своём кресле, подтянув худые колени к ястребиному носу, и сидел так с закрытыми глазами, выставив вперёд чёрную глиняную трубку, напоминающую клюв некоей странной птицы. Я пришёл к выводу, что мой друг заснул, и сам начал было клевать носом, как вдруг он вскочил с видом человека, сделавшего важно умозаключение, и торжественно положил трубку на каминную полку.