иных слов-маркеров в постах, по запросам и лайкам определяется сфера интересов человека, по общению – степень его одиночества. Ну а далее, можно легко навесить на юзера ярлыки – моднее сказать хэштэги – «взрослый» или «подросток», «образованный» или «простофиля». Для тех, кто плотно сидит в сети, точность идентификации почти идеальная – провести нас невозможно. Да и тэги для внутреннего использования у нас куда как изощрённее и полнее. Навскидку, самые забавные: «лом» – лидер общественного мнения, «лох», «дурёха», «оппозиционер», «государственник». В общем, на любой вкус и запрос. А есть ещё особый ярлык – нечасто выпадает – «обречённый». Вот на таких и смотрит Кирилл и собирает из них наших кандидатов. Так он нашел Марту – девушку с синдромом интернет-зависимости. Что касается Агаты Смолиной… Узнав о своем смертельном диагнозе, Агата опубликовала в сети у себя на странице «пост отчаяния», прощаясь с родными и знакомыми. Этот пост провисел совсем недолго – позже Агата стерла его и даже удалила свою страницу, однако в сети ничего никогда не удаляется. Агата засветилась как «жертва», нуждающаяся в помощи, и мы попробовали ей помочь. На этом принципе, собственно, и строится работа агентства «Четверг».

– О, да, вы постоянно говорите о своих благих намерениях, но благими намерениями вымощена дорога, ведущая известно куда, – покачала головой Ая. – Даже благие намерения не могут оправдать такие методы!

Четверг, однако, ничуть не смутился, лишь невозмутимо пожал плечами:

– Мы опять возвращаемся к тому же. Я могу привести вам те же аргументы, и вы по-прежнему не сможете мне вразумительно возразить. Так что мы ходим по кругу. Взгляните лучше на шахматную доску – вы в опасном положении…

Ая оценила ситуацию на своем поле – да, за разговорами она упустила ход игры. Четверг, игравший черными фигурами, разыграл хитрую комбинацию и поставил ее в весьма затруднительную ситуацию. Белая королева Аи оказалась под угрозой.

– Мне нравятся ваши духи, – вдруг заметил Четверг без всякого перехода, – они идут вам.

– Спасибо, – Ая не скрыла иронии, – это же ваш подарок. Кстати, зачем вы мне их подарили? Вы же знали, что это любимые духи моей матери? Хотели загадать очередную загадку? Признаться, с первого дня встречи с вами меня не покидает чувство, что я брожу впотьмах по лабиринту Минотавра – распутываю клубок тайн и ищу выход.

– Какое у вас образное мифологическое мышление, – рассмеялся Четверг, – сказки, мифы: лабиринт, минотавр. А может, все проще? И это другая история? Помните сказку про красавицу и чудовище? Ну, вы, бесспорно, – красавица, а я, так и быть, согласен выступить в роли чудовища.

– И какова моя роль в этой сказке? Что я должна делать?

– Поцеловать чудовище и полюбить его; тем самым расколдовать – снять с него злые чары.

– А вас кто-то заколдовал?

– В определенном смысле, это можно назвать злыми чарами. Боюсь только, сказки у нас с вами не получится. Не думаю, что кто-то может полюбить такое чудовище, как я. Хотя вроде достаточно и просто поцелуя?! Но вы – то, моя дорогая гостья, ведь тоже неправильная принцесса? Не какая-то Герда с горячим сердцем? Вы – Ледяная Дева. Вас бы саму кто расколдовал, или обогрел?

– Я прошу вас не говорить со мной в подобном тоне! – вспыхнула Ая.

– Ладно, оставим сказочные сюжеты незадачливым клиентам нашего агентства. Будут у нас еще и золушки, и спящие красавицы, и правильные каи, и исключительно правильные герды, и даже гуси-лебеди.

Где-то наверху пробили часы.

– Однако время позднее, – заметил Четверг, – мы засиделись. Так что, Ая, вы удовлетворены нашим разговором? Вы получили ответы на свои вопросы?

– Нет, самый важный я приберегла напоследок, – с вызовом сказала Ая, но голос ее дрогнул. – Откуда вы узнали подробности той ночи из моего прошлого?

Четверг долго молчал, нагнетая напряжение, а потом тихо, почти шепотом спросил:

– В том букете было десять роз, да?

– Замолчите! – крикнула Ая. Страшное воспоминание – тигром – выпрыгнуло из темноты и схватило ее за горло.

…Ночь, завывания ветра, лай Найды во дворе, шаги на лестнице, розы в руках убийцы. Убийца проходит мимо застывшей на лестнице Аи, улыбается ей и шепчет: «Тихо-тихо, не надо кричать, я принес Дине розы, десять красивых роз, тссс… молчи». Потом он идет в комнату Дины. Ая покорно молчит, скованная животным страхом. Вскоре Ая слышит крик Дины. В ушах у нее звенит так, что рвет перепонки. Дикий ужас заполняет ее всю, раздувает как шар. Это невозможно выдержать. Она слышит крик Дины уже двадцать лет.

Ая глубоко, как перед обмороком вздохнула: все прошло, все было давно. Сейчас она здесь – в странном замке, с человеком, любящим загадывать загадки, среди которых самая страшная и неразрешимая та, что прозвучала сейчас.

– Вижу, вам и теперь нелегко вспоминать о тех событиях, – сказал Четверг. – Ладно, не буду вас мучить. Кстати, время нашей встречи подходит к концу. У вас есть еще пять минут.

Усилием воли Ая подавила рвущуюся с губ гневную тираду, и почти спокойно спросила:

– Ну раз вы не ответили на предыдущий вопрос, задам другой. Почему именно я? Почему на роль криэйтора агентства вы выбрали меня?

Четверг не спешил отвечать, и Ая не выдержала:

– Нас что-то связывает в прошлом? Есть какая-то связь помимо социальной сети, да?

– А вот на этот вопрос я пока не готов ответить. Не все можно рассказать в первый же вечер, – Четверг издал короткий смешок, – будем считать, что эту шахматную игру выиграл я. Вам – мат, я съел вашу Белую королеву. Вы проиграли, Ая.

Ая молчала. Это было красноречивое молчание.

– Не огорчайтесь, это всего лишь игра, сегодня выиграл я, завтра, возможно, выиграете вы. Главное, не останавливаться и продолжать играть. Ну что ж, полагаю, для первой встречи достаточно. Простите, меня ждут дела. Вас отвезут в город.

– Мы еще встретимся? – спросила Ая, поднимаясь.

– Возможно, – усмехнулся Четверг, – ну и в любом случае, нас объединяет общее дело, так что мы будем поддерживать связь.

Ая уязвленно заметила, что, когда она выходила, он не встал из кресла.

* * *

Время – относительное понятие; пока остальные герои нашей истории пересекали пространство на Урале, в Карибском море, в виртуальном мире и в своих воспоминаниях, заточенный в плен своей болезненной любви Егор Осипов наматывал круги возле дома Аи Кайгородской. Его личное время сейчас замкнулось в этот лунный круг. Часы, что он провел у дома Аи, дожидаясь ее, стали для Егора настоящей снежной вечностью. И находясь в центре циклона этой снежной вечности, Егор вдруг вспомнил слова одного