– Ничего, мне хватит твоего рассказа. Ты ведь расскажешь?

Леверн кивнул. Наконец девушка заметила увесистый сверток, который лежал на столике.

– О, ты принес выпечку! – обрадованно воскликнула Клер.

– Я ведь обещал! Для тебя, милая сестренка, все самое лучшее! Ешь сколько хочется, только не ругайся потом, что в любимое платье не влезешь. Э-э-эй, за что?! – Получив легкий пинок в колено, рыцарь в притворной обиде отвернулся к постели больного и поймал заинтересованный взгляд Альваха. – Проснулся! – Рыцарь подлетел к другу и сжал его в медвежьих объятиях. Клер где-то над ухом пищала о том, что обнимать нужно полегче – словно не она получила вчера подобный выговор. – Аль, тебя ждет серьезное наказание, – наигранно сурово произнес Леверн, глядя в добрые глаза друга. – Мало того что ты тонешь, когда я тебе говорю не тонуть; заставляешь нервничать Клер, когда я тебе говорю: «Береги ее»; так ты еще и медленно идешь на поправку! Вот только встань на ноги, и я тебе первоклассно намылю шею, надолго запомнишь. А после мы закатимся в паб и сядем пить, пока зеленые феи не очаруют нас своими танцами и… – Вовремя получив подзатыльник от Клер, рыцарь прекратил озвучивать грандиозные планы. Настроение стало великолепным.

– Особо не разгоняйся, иначе роль зеленой феи исполню я. Поверь, мой танец тебе не понравится, – вмешался Винсент, помогая спуститься по лестнице принцессе. Адалин заинтересованно переводила взгляд с командира на рыцаря, придерживая длинными когтями полы халата, надетого поверх платья.

– О-о-о, – простонал Леверн, картинно изображая мучения. – Зачем я это представил. За что…

Клер, увидев принцессу, подскочила:

– Я думала, вы еще спите… Позвольте, я помогу вам уложить волосы и умыться.

После того как девушки удалились во внутренний двор, где стоял колодец, в комнату бодрой походкой вошла Доротея, на ходу запахивая ворот рабочего халата. Лекарка, кратко поприветствовав всех, начала осматривать Альваха.

– Леверн, пойдем пока за одеждой. Думаю, всем надоело ходить в разорванных грязных лохмотьях.

– Сначала завтрак, – потребовал рыцарь.

– Позавтракаешь позже, – бескомпромиссно подытожил командир, увлекая его на улицу.

Леверн чудом успел ухватить из пакета пару пирожков, через плечо крича Алю:

– Обязательно поешь, пока не остыли!

Едва оказавшись на улице, Леверн откусил еще теплого пирожка.

– Ты вообще знаешь, куда идти? – фривольничал он.

– Клер рассказала. Давай делись. – Винсент, ничего не ожидая со стороны рыцаря, выхватил из его рук второй пирожок. Командир как ни в чем не бывало уже жевал вкусную выпечку, пока воин, не находя слов, разглядывал своего начальника. Через секунду обоих пробрал хохот – выражение лица Леверна и тон Винсента довели обоих до того, что от смеха жгло легкие. – Ладно, прекрати ржать как конь, белобрысый. – Винсент откашлялся, напуская на себя суровый вид.

Мастерская, где заказы выполнялись в самый короткий срок, находилась неподалеку от дома злосчастного ювелира. Рыцарь, проходя мимо резных дверей, ведущих в царство драгоценностей, брезгливо поморщился – вчерашний визит оставил отвратительное впечатление. Совершенно иначе рыцарь воспринял портних: они сумели удивить его, такого привереду, вытащив на прилавок один за другим готовые наряды для путников. Он не мог взять в толк, как всего за день и две ночи этим милым женщинам удалось сшить одежду такого качества, да еще и на четверых человек. Леверн разглядывал жилетку, которая явно была сделана для него, – тонкая линия белых узоров по краю практически совпадала с узором на его разорванной сорочке. Винсент тоже был доволен – хлопковая рубаха с зауженными рукавами оказалась плотной, и в ней он не будет опасаться за каждое движение. Командир поинтересовался, сколько они должны за срочный заказ. Ответ его удивил.

– Девушка все оплатила вперед, – заверила самая молодая из портних, не скрывая кокетливой улыбки. – Она оставила множество указаний к нарядам, особенно к синему платью. Так странно: удлиненные рукава не в моде, но она настаивала сделать их едва ли не до пола. Что заказчик хочет, то и шьем, такова уж наша работа, – сокрушалась мастерица под возгласы помощниц. – Оплатила заказ, и мы тотчас работать начали. Времени ведь жуть как мало, поэтому мы немного добавили в цене.

– Она заплатила вперед? – удивился Леверн, ведь украшения Клер так и не продала.

– Верно. Заплатила сразу всю сумму, – подтвердила портниха.

– Что за… – Рыцарь с усилием воздержался от рвущихся с языка выражений.

Командиру пришлось догонять Леверна уже на улице – белобрысому чудовищу снова пришла на ум какая-то блажь, и тот стремглав бросился на противоположную сторону улицы.

* * *

Адалин наблюдала поверх чашки за Альвахом и не могла не заметить, что их раненому товарищу намного лучше. У принцессы отлегло от сердца – скоро их путешествие продолжится, а спутники станут немного спокойнее. Сейчас поправляющийся Альвах вселял в нее радость и надежду – насколько вообще радость позволительна для человека, направляющегося навстречу смерти. Но принцессе не хотелось думать о предстоящем. Сейчас, в этой небольшой комнате, в кругу этих людей она просто хотела насладиться коротким мигом счастья.

Раздумья прервал громкий звук хлопнувшей двери, и Доротея медленно направилась в комнату с прилавком выяснить, кто так неаккуратно заходит в ее лечебницу, но ответ появился на пороге минутой позже – Леверн замер, сжав губы в тонкую линию и буравя взглядом спину Клер. Командир, следуя за недовольным напарником, молча положил возле принцессы и Альваха свертки с новой одеждой и взглянул на Леверна.

– Клер, на два слова! – Холодный тон рыцаря заставил поежиться Адалин, и принцесса с сомнением на него посмотрела. Такую интонацию из его уст она слышала впервые.

– Что случилось? – Клер встала, следом приподнялся и Альвах – ему тоже не понравился холод.

– Не волнуйся, я сестренку не трону. Мы поговорим о медальоне, – промолвил рыцарь и направился на улицу.

Леверн остановился недалеко от дороги, щурясь от солнечных лучей. Он пытался утихомирить гнев, закипавший внутри, – хотелось выплеснуть все на Клер за ее открывшуюся выходку. Но Леверн все же чувствовал себя виноватым, и это злило еще больше.

– О чем ты думала? – обратился к сестре рыцарь. – Медальон отца. Единственная память о нем – все, что осталось у тебя и Альваха. Медальон, который дороже всех богатств в поместье Флоресов! Как ты посмела его продать?! – Леверн сорвался на крик. Клер стала похожа на виноватого ребенка – столько раскаяния и сожаления было в ее глазах.

– Я хотела как можно скорее купить лекарство и вернуться к раненому брату. Драгоценности продать не получилось, и я нашла другой выход. – Она пыталась оправдаться, но голос предательски дрожал.

– К чему крайние меры? Альвах и не из таких передряг выкарабкивался. Ты подумала о том, что почувствует брат, когда узнает? Что почувствую я? – Леверн говорил быстро. Крепко сжав ее плечи, он надеялся, что подруга поймет, насколько виноватым он себя чувствует. – По моей вине у вас больше нет отца, из-за меня вы оказались в этом путешествии, а теперь еще медальон, так небрежно отданный ювелиру. Ты подумала о том, как мне выдержать еще и это?!