— Отличный план, — ответил Финн и поцеловал ее. — Во сколько встретимся?

— Сразу, как только ты достанешь из своей сумки то, что нужно, а я расстегну бюстгальтер.

— В этом нет необходимости, — улыбнулся он. — Даже бойскауты младшей дружины умеют справляться с застежками бюстгальтеров, так что я во всеоружии.

— Нет, пока не нашел сумку, — пробормотала она, отталкивая его. — Давай скорее.

— Да, мэм, — ответил он, подплыл к краю ямы, открыл свою сумку, достал из нее маленький пакетик из фольги и повернулся лицом к Рейчел.

Она времени даром не теряла. Она полулежала на песчаной отмели, полностью обнаженная. От ее красоты у него захватило дух.

— Скоро Джейсон засвистит, — сказала она с улыбкой. — Плыви ко мне.

Его не пришлось долго упрашивать.

Свистка все не было. Причину было трудно установить. То ли пещеры оказались интереснее, чем ожидалось, то ли пожилые экскурсанты устали, и группа сделали остановку на обратном пути. А может, Джейсон был настоящим романтиком и позволил влюбленным подольше побыть наедине друг с другом.

Единственное, что Рейчел могла сказать наверняка, — это то, что она была счастлива как никогда. Они с Финном лежали на нагретом солнце песке, в объятиях друг друга и отдыхали после бурной близости.

Она чувствовала себя любимой и желанной. Встреча с Финном — лучшее, что произошло в ее жизни. Он отдал ей всю себя без остатка. Он честный, настоящий.

Выходя замуж за Рамона, она знала, что часть его никогда не будет принадлежать ей.

— Я артист, — предупредил ее он. — Мне необходимо личное пространство.

Позже она узнала, что это пространство заполнялось другими женщинами.

Рамон растоптал ее чувства, погубил ее ребенка, и она уже думала, что больше никогда никому не сможет доверять. Что больше никогда никого не полюбит.

И вот сейчас она здесь с Финном, и он возвращает ей надежду на счастливое будущее.

Она пошевелилась в объятиях Финна, и он так нежно ее поцеловал, что каждая клеточка ее тела затрепетала. Ей казалось, что они две половинки одного целого и ближе быть уже невозможно.

— Возможно, у Джейсона сломался свисток, — пробормотала она.

— Велика беда, — рассмеялся он. — У нас полно пресной воды. Я умею добывать огонь, а ты жарить ящериц. Что еще нам нужно?

— Через некоторое время у нас закончится солнцезащитный крем, да и еще кое-что у нас уже закончилось.

— Я лучше подготовился, чем в прошлый раз. У меня с собой спутниковый телефон. Всего один звонок — и нам с вертолета сбросят груз.

— С презервативами?

— Ага.

Рейчел рассмеялась.

— Ты хоть представляешь себе, во сколько нам обойдется доставка груза на северную конечность плато Кимберли? Чем мы будем расплачиваться? Жареными ящерицами?

— У меня с собой кредитная карта, — ответил он, покрывая поцелуями ее шею и грудь.

По ее телу снова прокатилась огненная волна желания.

— Подозреваю, что у университетского преподавателя и офицера службы безопасности не хватит средств на оплату такой посылки, — сказала она. — Думаю, нам придется рискнуть.

К ее удивлению, Финн перестал ее целовать и слегка отстранился. Их уединение по-прежнему ничто не нарушало, свистка не было. Так что же произошло?

Он не мог этого сделать. Он не ожидал, что эта женщина так ему доверяет, что готова пойти на риск. Он даже мечтать о таком не мог.

Рейчел рассказала ему о себе все, а он был с ней не конца откровенным.

Если он любит эту женщину и хочет построить с ней будущее, он должен прямо сейчас сказать ей правду.

* * *

— Мы здесь одни, как Адам и Ева в раю, — прошептала Рейчел. — Почему ты медлишь? Что-то не так?

— Рейчел, дорогая, я должен кое в чем тебе признаться. Мне следовало сделать это раньше. Я просто не ожидал, что наши отношения будут развиваться столь стремительно.

— Ты собираешься сказать мне, что ты женат? — Это была шутка, но ей не удалось убрать дрожь из своего голоса.

— Я не женат, Рейчел, но я был с тобой не до конца откровенен. Я не офицер службы безопасности.

За этим последовало молчание, во время которого Рейчел вглядывалась в его лицо, пытаясь угадать, что он скажет дальше.

— Значит, ты полицейский? — наконец произнесла она. — Но ты же говорил, что ты не…

— Да, я не коп.

— Тогда кто? — Какое значение имеет его род занятий? Главное, что рядом с ним она чувствует себя счастливой.

— Владелец компании, организующей морские круизы, — ответил он, и внутри у нее все замерло. — Мне принадлежит «Кимберли Темптресс» и семь других круизных кораблей. Мой отец унаследовал компанию от моего деда. При деде компания процветала, но отец был плейбоем и потратил большую часть своего состояния на женщин и развлечения. Когда я унаследовал бизнес, он был в плачевном состоянии, но мне удалось его реорганизовать. Поначалу я хотел отказаться от наследства, но мои сводные брат с сестрой нуждались, и мне пришлось переступить через свою гордость.

Ошеломленная, Рейчел молчала. Ей казалось, что прошлое вернулось и жестоко обрушилось на нее. Лишив ее будущего.

Глядя на лицо Финна, она отчаянно пыталась убедить себя в том, что его признание ничего не меняет, но воспоминания оказались сильнее здравого смысла.

«Ну и что с того, что я тебе солгал? Подумаешь, какое дело. Сейчас я говорю тебе правду, и ты можешь мне верить».

Она так часто слышала это оправдание от своего лживого бывшего мужа, что выучила его наизусть.

— Ты… ты лгал мне. — Эти слова дались ей с трудом после того, как она поклялась себе, что больше никогда их не произнесет. Что больше не окажется в унизительном положении, не позволит ни одному мужчине ее обманывать.

— Я не лгал, просто кое-что недоговаривал.

Эта уловка тоже была ей хорошо знакома.

— Ты заставил меня поверить в то, что ты сотрудник службы безопасности, — прошептала она.

— Я отправился в этот круиз как обычный пассажир, чтобы выяснить, что происходит на борту, поэтому в каком-то смысле меня можно считать сотрудником службы безопасности. Я не хотел, чтобы кто-то узнал, кто я на самом деле. Но есть более важная причина, по которой я не хотел ничего тебе говорить. Когда я познакомился с тобой, мне почему-то захотелось стать тем, кем я был раньше. Финном Киннардом, простым кораблестроителем, зарабатывающим хлеб насущный физическим трудом. Я знал, что стать тем человеком невозможно. В глубине души я понимал, что мое признание не должно было ничего изменить, но все равно боялся, что оно негативно повлияет на наши отношения, которыми я слишком дорожил.