На углу Московской и Комсомольской Таша вышла из маршрутки, перешла на другую сторону улицы и скрылась за углом. Я не могла развернуться, потому что Московская – улица с односторонним движением. Пришлось бросить свою «девятку» на парковке у ближайшего магазина и побежать, расталкивая прохожих, вдогонку за Сысоевой. Когда я свернула за тот же угол, Ташин след уже простыл. Я пролетела по инерции еще несколько метров вперед, затем остановилась и перевела дыхание. Неожиданно впереди замелькал знакомый костюмчик канареечного цвета – Таша вышла из продуктового магазина и направилась в сторону жилого массива, кажется не подозревая о том, что за ней привязался «хвостик». Я пасла Сысоеву до самого подъезда типовой одноподъездной девятиэтажки, но в какую квартиру она намеревалась зайти, это выяснить не удалось.

Оглядевшись, я увидела вдалеке здание четвертой гимназии и догадалась, что Сысоева пошла домой. Покрутившись немного во дворе, я поняла, что дальше мне здесь делать нечего, и пошла к машине. Если уж и надо было у кого-то выбивать показания, так у Славы Семенова. Наверняка он находился сейчас в таком состоянии, что просто мечтал излить кому-то душу. Почему не мне?

В тот момент, когда я садилась в «девятку», раздался звонок мобильника. Номер звонившего не был мне знаком.

– Алло, – ответила я.

– Лиля? – спросил неизвестный мужской голос.

«Кто бы это мог быть? – лихорадочно соображала я. – Неужели Сергей дал кому-то мой номер?» Медлить с ответом было неприлично, поэтому я ответила:

– Да, я.

– А это – Миша. Помните, мы позавчера встретились с вами при очень пикантных обстоятельствах?

Мою память почему-то заклинило, и я никак не могла вспомнить никакого Мишу, а уж пикантные обстоятельства тем более. Может быть, мы встречались не позавчера, а несколько раньше? Но почему он тогда назвал меня Лилей?

– Да, Миша, конечно, я вас помню. Здравствуйте! – сказала я, продолжая теряться в догадках.

– Вы просили позвонить, если я вдруг снова увижу что-то подозрительное, вот я и звоню. – После этих слов мне сразу стало ясно, что Миша – это композитор, к которому обычно приходит вдохновение в подземном гараже.

– Да, да, я вас внимательно слушаю.

– Я сейчас шел домой и обратил внимание, что один пацан опустил письмо в почтовый ящик моего соседа, Сысоева.

– Какой пацан? Когда это было? Неужели можно так легко зайти с улицы и бросить письмо? Интересно, куда же смотрела ваша консьержка? – Я буквально забросала композитора вопросами.

– Никуда она не смотрела. Пацан-то этот на двенадцатом этаже живет, как раз над Сысоевым. Он из своего ящика газеты вынул, а в чужой ящик конверт бросил. Это было минут десять назад и показалось мне странным.

– Спасибо, Миша, это очень ценная информация. Звоните, если еще что-нибудь заметите.

– Хорошо, – ответил композитор и отключился.

Звонок Михаила немного менял мои планы. Прежде чем встречаться со Славиком, неплохо было бы прочитать очередное письмо, да и поговорить с пацаном с двенадцатого этажа тоже не мешало бы. Увы, без помощи Сергея Эдуардовича заполучить письмо было невозможно. Я долго колебалась, звонить ли Сысоеву или ждать, когда он вернется с работы домой и обнаружит письмо. А вдруг он прежде сообщит об очередном послании Мельникову, а не мне? Нет, это будет несправедливо! Сделав глубокий вдох, я набралась решимости и позвонила на сотовый своему клиенту.

– Да, Лилечка, слушаю тебя, – ответил Сысоев практически сразу.

– Сережа, у меня есть для тебя очень интересная информация. Мы можем сейчас поговорить?

– Да, одну минуточку. Марина, бери эти бумаги, поставь печати, я тебя потом позову, – сказал Сергей секретарше, а потом обратился ко мне: – Что случилось?

– У меня есть информация, что тебе пришло еще одно письмо.

– Кто тебе это сказал? – удивился Сысоев.

– Сорока на хвосте принесла.

– Что за дурацкий ответ! – вдруг вышел из себя банкир. – С Андреем ты, кажется, не нашла общего языка. Значит, это не он сказал тебе. Кто тогда?

– Какая разница! Главное – оно лежит в почтовом ящике, и мне известно, кто его туда бросил.

– Наверно, ты подкупила консьержку. Зачем? – процедил сквозь зубы Сергей. – Она же может про тебя кому-нибудь рассказать. Я же просил тебя не лезть не в свои дела!

– У меня другой, а главное – безопасный источник информации. Сережа, разве ты не хочешь как можно быстрей прочитать письмо?

Сысоев молчал. Я понимала, что ему нужно время на размышления.

– Хорошо, я поеду на обед домой.

– Мне хотелось бы с тобой встретиться.

– Ладно, приходи ко мне домой к половине второго. Извини, Лиля, сейчас у меня неотложные дела.

Разговор с клиентом меня, в сущности, удовлетворил, и я поехала домой. Мне надо было снова перевоплотиться в Лилию Томич. По дороге я размышляла о том, кто мог попросить парнишку поработать «почтальоном».

Первым в списке кандидатов на роль автора письма был Слава Семенов. Возможно, расставшись с Ташей, он тут же напечатал очередное письмо и поехал к дому Сысоева, чтобы встретиться с пацаном и передать ему конверт. Конечно, было маловероятно, что отвергнутый любовник все это так быстро провернул, но чем черт не шутит.

На второе место, чисто из уважения к бывшим заслугам Мельникова, я поставила собирательный образ банковской оппозиции. В чьем обличье он выступал, на данном этапе это было не так уж важно.

Третьим кандидатом мог быть кто угодно. Я даже не исключала возможности, что пацан с двенадцатого этажа не просто «почтальон», а что он сам печатает эти письма под чью-то диктовку. Но вот под чью? Конкретного ответа на этот вопрос не было. Имелось только предположение, что существует некая третья сила, заинтересованная в смерти Сысоева. Но у этой силы есть противник, который заранее предупреждает Сергея Эдуардовича о покушениях.

Чем больше над всем этим я думала, тем больше склонялась к мнению, что и я сама, и Андрей, мы оба заблуждаемся, а потому идем по ложному пути. В упрямом стремлении доказать собственное превосходство мы с едва ли не маниакальным рвением бросились отрабатывать свои версии, к слову сказать, лежавшие на поверхности. Но покушение на члена правления банка очень рискованное дельце. Окажись оно удачным, наверняка возымело бы широкий общественный резонанс. Следовательно, организатор и исполнитель этого преступления должны быть очень и очень осторожными, чтобы свести риск разоблачения к минимуму.

А что же было на самом деле? Семенов и Ярцин намекали на что-то, а на что именно, это мы с Сергеем домыслили сами. Вряд ли бы они стали так опрометчиво себя вести, если бы на самом деле замыслили убрать Сысоева. Сегодняшнее поведение Таши и Славы было очень уж эксцентричным, что совершенно недопустимо для расчетливых и коварных убийц. Других подозреваемых у меня не было.