— Он мог нанять кого-нибудь.

— Мы бегаем по кругу, — вздохнул Ник.

— Давай подойдем с другой стороны. Как только Тантрис заграбастает дом, он вскроет эту нору.

— Несомненно. Но я сомневаюсь, что он обнаружит в ней витраж Суда из Сент-Неота.

— Я тоже. — Эндрю хитро ухмыльнулся. — Но почему бы не выяснить наверняка?

Эндрю притащил из сарая инструменты: кувалду, стамеску, лом, лопату. Ник не смог бы остановить брата, даже если бы захотел. Интуиция шептала ему, что, прежде чем действовать, надо бы хорошенько подумать. Но Эндрю уже завелся, и дело было не только в том, что ему хотелось решить очередную загадку. Он желал взять реванш за долгие годы презрения и унижений. Отца больше нет, и сын волен делать все, что ему вздумается.

— Он нас всю жизнь доставал, — озвучил Эндрю мысли Ника, пока братья спускались в погреб с инструментами в руках. — Нет, не Анну с Ирен, конечно. А вот нам с тобой и с Бэзилом досталось. Умел наш папочка сыновей воспитывать, ничего не скажешь.

— Я давно перестал обвинять в своих собственных бедах отца, — отозвался Ник.

— Молодец. Но это вовсе не значит, что он в них не виноват.

— Может, и не значит. Но какой толк валить все на него?

— А мне помогает. — Эндрю стянул свитер и закатал рукава рубашки. — Посмотрим, что тут у нас.

Он присел на корточки у плиты и поскреб ее стамеской, сдирая краску и обнажая поверхность.

— Похоже на гранитный порфир. Хватит одного хорошего удара. — Он выпрямился, схватил кувалду и замахнулся.

Одного удара оказалось недостаточно. От плиты полетели осколки, со звоном ударились в металлические стойки стеллажей. Только после третьего удара братья услышали громкий треск. Эндрю опустил кувалду, Ник шагнул поближе и осветил фонарем извилистую трещину посереди плиты.

— Почти готово, — произнес Эндрю, отступил на шаг и снова стукнул, целясь в разлом.

Новый удар расколол наконец плиту, один крупный обломок свалился вниз, другой завис над отверстием. Эндрю поддел его кувалдой и отбросил. В плите образовалась дыра со ступню величиной.

— Дай фонарик.

Но стоило Эндрю потянуться за фонариком, как Ник отскочил, обескураженный — из отверстия поднялась туча мелких мошек. В тот же миг погреб наполнил резкий запах — не просто спертый воздух, а отвратительная вонь.

— Черт возьми! — Эндрю отмахнулся от мошек. — Что ж там…

Ник шагнул вперед, отгоняя насекомых, словно комаров в жаркий летний полдень. Направил луч фонаря на дыру в плите и увидел… человеческие ребра. Скелет.

— Боже правый! — прошептал Эндрю. — Ты видишь то же, что и я?

— Боюсь, что да.

— Отойди. — Эндрю бросил кувалду и схватился за лом. — Сейчас узнаем наверняка.

Он подсунул лом под край плиты и приподнял. Захрустел, рассыпаясь, цемент. Ник вытянул голову над плечом брата и посветил в отверстие.

Там, прямо над ребрами, скалился череп, без сомнения, человечий, а вездесущие мошки вились над костями и остатками плоти.

Но не они заставили Ника сдавленно всхлипнуть: «О Господи!» Над левой глазницей черепа зияла большая неровная дырка. Похоже, покойник, кем бы он ни был, покинул этот мир не по собственной воле.

Тело захоронили тщательно, даже с почтением — судя по тому, что стенки углубления были обшиты досками. Выкопать под полом примитивную дыру было бы проще и быстрее. Однако им открылось настоящее тайное погребение, что делало находку еще более загадочной.

Ник и Эндрю накрыли разбитую плиту найденным в гараже куском брезента и водрузили стеллаж на старое место. Тихо вышли из погреба и закрыли за собой дверь.

— Отец врезал замок только для того, чтобы мы с Бэзилом не лазили в погреб и не били бутылки, — пробормотал Ник, чтобы разогнать гнетущую тишину. — Там нечего было прятать.

Эндрю отозвался не сразу. Он вернулся в гостиную, подкинул в камин полено и налил два стакана виски. Отхлебнул из своего и привалился к каминной полке, где красовалась позолоченная рамка с фотографией родителей. Снимок сделали в 1989-м, на рубиновой свадьбе, отец и мать старательно изображали идеальную пожилую пару на фоне фамильного сельского дома.

— Думаешь, это уже тогда там лежало? — спросил Эндрю, постукивая по фотографии. — Как считаешь, мама знала?..

— Вряд ли.

— Такое трудно не заметить. Труп в погребе. Не говоря уж о том, как этот бедолага стал трупом.

— Мы не в силах догадаться, что случилось давным-давно.

— Зато мы в силах догадаться, отчего он погиб. От дыры в черепушке. И вряд ли он получил ее по чистой случайности.

— Я не патологоанатом, Эндрю. Ты тоже. Мы даже не можем установить, мужчина это или женщина.

— А мошки откуда взялись? Как они туда попали?

— Я и в энтомологи не записывался. В погребе спрятаны человеческие останки. Вот все, что мы можем сказать точно.

— Не все. Мы знаем, что о подобных происшествиях положено докладывать в полицию. Они привезут с собой эксперта. Он установит пол, возраст, причину смерти, примерную дату — все.

— Совершенно верно.

— И мы доложим?

— Думаю, да.

— Серьезно? — Эндрю оттолкнулся от камина и рухнул в кресло напротив Ника. — А если подумать? Полицейские обыщут не только дом. Они начнут копаться в отцовском прошлом — нашем прошлом. Кем бы он ни был, этот мистер Скелет, кто-то же его прикончил? И на кого подумает полиция? Я вариантов не вижу: отец — первый подозреваемый. А за ним — мы. Не удивлюсь, если нас возьмут на заметку как возможных преступников.

— Ерунда. Мы не стали бы откапывать тело и вызывать полицию, будь мы убийцами.

— Уверен? Даже если вспомнить о кругленькой сумме, предложенной Тантрисом? Очнись, Ник. Они заглянут во все углы, уцепятся за любую версию. А там и журналисты подоспеют. Не успеешь сказать: «Без комментариев», они уже выдернут из архивов и заново распишут твои пять минут славы в Кембридже.

— Быть не может.

Произнося эти слова, Ник уже понимал, что Эндрю прав. Такую шумиху поднимут — не отвяжешься.

— Ну ладно. Возможно, так все и будет. Но…

— А как же Тантрис? Богатого зануду могут спугнуть заголовки газет, пестрящие словом «убийство». А полицейское расследование наверняка задержит сделку. Или вообще сорвет.

— Да, наверное. Но где же выход, Эндрю?

— Мы можем… — Эндрю подался вперед и понизил голос, хотя вряд ли объяснил бы, кто мог их подслушивать. — Мы можем снова зарыть его. Притвориться, что и не находили.

— И оставить это сокровище Тантрису?