их прощает. «Иона сильно огорчился этим и был раздражен. И молился он Господу и сказал: „О, Господи! Не это ли говорил я, когда еще был в стране моей? Потому я и побежал в Фарсис, ибо знал, что Ты – Бог благий и милосердный, долготерпеливый и многомилостивый, и сожалеешь о бедствии. И ныне, Господи, возьми душу мою от меня, ибо лучше мне умереть, нежели жить“» (Иона 4:1–4). Иона отличается от остальных пророков тем, что им не движет сострадание и ответственность.

Самый ясный пример проявления принципа невмешательства Бога и роли пророка может быть найден в описании отношения Бога, когда евреи просят Самуила дать им царя.

«И собрались все старейшины Израиля, и пришли к Самуилу в Раму, И сказали ему: вот, ты состарился, а сыновья твои не ходят путями твоими; итак поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов. И не понравилось слово сие Самуилу, когда они сказали: дай нам царя, чтобы он судил нас. И молился Самуил Господу. И сказал Господь Самуилу: послушай голоса народа во всем, что они говорят тебе; ибо не тебя они отвергли, но отвергли Меня, чтоб Я не царствовал над ними. Как они поступали с того дня, в который Я вывел их из Египта, и до сего дня, оставляли Меня и служили другим богам; так поступают они и с тобою… И пересказал Самуил все слова Господа народу, просящему у него царя» (1 Цар. 8:4–8, 10).

Самуил описывает, как царь будет их эксплуатировать, использовать мужчин как воинов, а женщин – как служанок, как будет забирать десятую часть их собственности: «Восстенаете тогда от царя вашего, которого вы избрали себе; и не будет Господь отвечать вам тогда» (1 Цар. 8:18).

«Но народ не согласился послушать голоса Самуила, и сказал: нет, пусть царь будет над нами; И мы будем, как прочие народы: будет судить нас царь наш, и ходить пред нами, и вести войны наши. И выслушал Самуил все слова народа, и пересказал их вслух Господу. И сказал Господь Самуилу: послушай голоса их и поставь им царя. И сказал Самуил Израильтянам: пойдите каждый в свой город» (1 Цар. 8:19–22). Все, что может сделать Самуил, это «послушать голоса их», после того как возражал и указал на последствия действий людей. Если несмотря на это люди решают в пользу царства, это их решение и их ответственность. Другими словами, история имеет собственные законы, и Бог не вмешивается в них. Одновременно это и законы Бога. Человек, поняв законы истории, понимает Бога. Политические действия – это религиозные акты. Духовный вождь – это политический лидер[86].

Библейская концепция мессианского времени[87]

Для обсуждения концепции мессианского времени представляется необходимым суммировать нашу дискуссию о «падении».

С изгнанием из рая исходное единство было разрушено. Человек обрел самосознание и осознание другого человека как незнакомца. Это осознание отделило его от другого человека и от природы и сделало его чужаком в мире. Стать чужаком, впрочем, не означает стать грешником и тем более сделаться развращенным. Нигде в Библии не содержится мысль о том, что природа человека изменилась или испортилась, «падение» – это не метафизически-индивидуальное событие, а событие историческое.

Христианские теологи считают третью главу Бытия красочным описанием того, как человек грешит, отказавшись верить в слово Божье. Ключевые тексты для их доктрины исходного греха содержатся в Посланиях Св. Павла – Первом Послании к Коринфянам (1 Кор. 15:21 и далее) и в особенности в Послании к Римлянам (Рим. 5–7). Грехопадение больше рассматривается не как единичное деяние, а как состояние, в котором человек находится с момента падения. Хотя католическое учение утверждает, что, как бы ни пострадал человек от последствий первородного греха, природа человека не изменилась. Основополагающее верование христиан, отражающее как строгую августинскую традицию, так и преувеличенный пессимизм реформаторов, делает упор на развращенности. Лютер и Кальвин утверждали, что первородный грех полностью уничтожил свободу и сохраняет свое действие даже после крещения. У католиков также лишь акт Божьей благодати, его явление на земле как Христа, его сына, умершего за грехи человеческие, может спасти человека. Как мы увидим ниже, взгляд, согласно которому суть человека не искажена, снова и снова подчеркивается в мессианско-пророческой традиции и позднее, когда утвердилась надежда на историческое спасение, как, например, в гуманизме Ренессанса или в философии Просвещения XVIII века[88]. Нельзя понять ни философские и политические идеи этих веков, ни мессианскую идею пророков, если не осознать тот факт, что их концепция первого «греха» человека совершенно отличается от концепции «первородного греха» в представлении церкви.

Рассматриваемый с точки зрения библейской философии, исторический процесс является процессом, в котором человек развивает силы своей любви и разума и становится полностью человечным, в котором он возвращается к себе. Он вновь обретает гармонию и невинность, которые утратил, однако это новая гармония и новая невинность. Это гармония человека, полностью себя осознающего, способного различать добро и зло, человека, избавившегося от заблуждений и вышедшего из полусна, человека, который стал наконец свободен. В историческом процессе человек сам себя рождает. Он делается тем, чем потенциально является, он обретает то, что змей – символ мудрости и восстания – обещал и чего не желал патриархальный, ревнивый Бог Адама: чтобы человек сам стал как Бог.

Мессианское время – следующий шаг в истории, а не ее прекращение. Мессианское время – это время, когда человек полностью родится. Когда человек был изгнан из рая, он потерял свой дом, в мессианское время он снова будет дома – во всем мире.

Мессианское время не будет результатом акта благодати или внутреннего порыва человека к совершенству. Оно наступит в силу экзистенциальной дихотомии человека: он часть природы и тем не менее ее превосходит, животное, однако превосходит животное состояние. Дихотомия порождает конфликт и страдание, и человек стремится находить все новые пути разрешения этого конфликта, пока не разрешит, полностью очеловечившись, и не достигнет искупления.

Между раем и мессианским временем существует диалектическое отношение. Рай – это золотой век прошлого, как это изображают легенды многих культур. Мессианское время – золотой век будущего. Эти два века – одно и то же в том смысле, что являются состоянием гармонии. Они различаются, потому что в первом из них гармония существовала как результат того, что человек еще не был полностью рожден, в то время как во втором состояние гармонии – следствие полного рождения человека.

Мессианское время есть возврат к