Но выбора нет. Последний раз испуганно взглянув на окровавленное лицо друга, Билли кинулся за помощью.

– Вперед, Сэм! – Ветер бил ему в лицо, ноги скользили по мокрой земле. – Надо торопиться!

Ее внимание привлек лай собаки. Непрерывный и тревожный лай отчетливо слышался за гулом дождя и шумом деревьев. В доме горело два фонаря, дров хватит, чтобы топить камин до самого утра. Ребекка была напугана и решила сегодня не ложиться.

Лай…

Она подбежала к окну, вгляделась в темноту, но ничего не увидела, кроме сплошной завесы дождя и раскачивающихся веток. Горы вдали казались сказочными чудовищами.

Лай послышался ближе.

И вдруг она разглядела маленькую бегущую фигурку, а рядом – большого рыжего пса.

«Что бы это значило?» – подумала Ребекка, бросаясь к двери.

Мощный порыв ветра пригнул к земле верхушки деревьев и чуть было не сбил с ног мальчика, но тот, хотя и спотыкался на каждом шагу, все же не останавливался, и собака лаяла еще неистовее.

Когда они взбежали на крыльцо, девушка широко распахнула перед ними дверь, прислонилась к косяку, пропуская в дом мальчика с собакой.

Господи, ему же не больше десяти-одиннадцати лет. Красная фланелевая рубашка прилипла к худенькому телу, с головы вода течет прямо в глаза.

– Нужна помощь, – выпалил он, встав перед ней как вкопанный. И, словно подтверждая серьезность его заявления, собака дважды гавкнула.

– Входи! Что случилось?

Ребекка взяла мальчика за руку, потянула за собой, но он отпрянул и замотал головой.

– Со мной все в порядке, плохо Джоуи. – Худой темноволосый мальчик умоляюще смотрел на нее огромными серыми глазами. Казалось, он не замечал, что насквозь промок, вымазался в грязи, что от холода у него посинели губы. Но Ребекку больше взволновало напряженное, отчаянное выражение его лица. – Кажется, он сильно ранен. Он упал с лошади, когда ударила молния. Он там, за холмом, мэм, лежит и не встает. Вы должны ему помочь.

– Подожди минутку.

Ребекка чуть ли не бегом поспешила в кладовку, достала из ящика сложенный плащ и, одеваясь, посмотрела на мальчика с собакой.

– Ты оставайся здесь. Сними все мокрое, возьми в спальне одеяло и закутайся в него. Я найду твоего друга.

Он замотал головой. Его рот и выражение лица казались ей странно знакомыми. Мальчик решительно сказал:

– Нет. Будет скорее, если я вам покажу. Ребекка кивнула:

– Идем.

Вскоре они нашли Джоуи, который успел прийти в себя и стонал, лежа на грязной траве. Позже Ребекка не могла понять, как ей удалось поднять и донести его на руках до самого дома. Темноволосый мальчик и его собака шли рядом. Гроза по-прежнему свирепствовала.

Казалось, прошла целая вечность, пока они вошли наконец в дом.

– С ним все будет в порядке, – выдохнула усталая Ребекка, положив раненого на диван. Осматривая кровоточащий висок, она говорила второму мальчику: – Снимай одежду, пока не простудился до смерти. Иди в спальню, найди в комоде фланелевые рубашки, надень одну сам, а другую принеси ему. И захвати с кровати одеяло. Вы оба сможете в него завернуться. – Увидев его озабоченную физиономию, Ребекка ободряюще улыбнулась: – Не волнуйся, рана неглубокая. Сейчас перевяжу, и все будет хорошо. Как его зовут?

– Джоуи.

– Джоуи, – сказала она, растирая его холодные руки. – Джоуи, ты меня слышишь?

Тот перестал стонать и удивленно посмотрел на нее.

– Все в порядке, Джоуи. Не шевелись. Ты поправишься.

Ребекка сняла с него мокрую одежду, надела и застегнула на все пуговицы рубашку, которая закрывала ему колени. Пока второй мальчик и собака отогревались у камина, наблюдая за ней, она промыла рану и смазала ее мазью.

Когда Джоуи охнул, мальчик у камина улыбнулся.

– Похоже, он будет жить, – уже почти весело сказал он и погладил собаку по влажной голове.

– Похоже, – спокойно ответила Ребекка и достала бинт. – А не выпить ли нам горячего чая?

Через минуту оба мальчика держали в руках по кружке, над которыми вился пар, распространяя вокруг мятный аромат.

Дети сидели на диване, тесно прижавшись друг к другу под одеялом.

– Так, имя одного я знаю. Может, и ты скажешь, как тебя зовут? – предложила она темноволосому мальчику.

Ребекка чувствовала себя очень уютно, сидя в теплой гостиной и слыша неослабевающий шум грозы за окном. Размышляя о своих чувствах, она удивлялась тому, насколько светлее и радостнее стало в доме, когда тут появились двое мальчишек.

Темноволосый отхлебнул из кружки, с довольным вздохом облизнул губы и ответил:

– Меня зовут Билли Бодин.

Ребекка замерла на своем жестком стуле и еще крепче сжала в ладонях кружку. Этот мальчик – сын Вольфа?

Ну конечно. Те же глаза, еще по-детски невинные, но такие же серьезные и умные, та же манера пристально смотреть на окружающий мир.

Она постаралась беззаботно кивнуть.

– А я Ребекка Ролингс.

– Знаю.

– Правда? Откуда? – Говорил ли Вольф про нее в присутствии жены и сына? Или, может, о ней упоминала Кетлин…

– Все знают, – сказал Билли, и улыбка осветила его маленькое красивое лицо.

«Из него вырастет настоящий сердцеед. Как его…» – Ребекка не стала додумывать свою мысль.

– Откуда? – продолжала допытываться она.

– Ну так. Весь город про вас говорит.

– Ему сказал папа, – вставил Джоуи. Раненый оправлялся на глазах, к веснушчатому лицу вернулся румянец, глаза начали весело блестеть. – Бэр Ролингс натворил в здешних краях много всяких дел. Мама говорит, он…

– Цыц, Джоуи! – Билли вдруг понял, как неприятно будет Ребекке узнать, почему сегодня в городе собрание и что Миртль Ли предлагала выгнать ее из Паудер-Крика. Вот и лицо у нее стало бледнее, чем минуту назад. С их стороны нехорошо пересказывать городские слухи. Билли вдруг ощутил стыд за затею со шпионством. Это была дурная, жестокая игра, хотя они вовсе не собирались обижать Ребекку. – Джоуи, не надо сейчас заводить об этом речь, – поспешно сказал он. – Мисс Ролингс нет никакого дела до слухов, я уверен.

– Напротив. Все в порядке, Билли, я не расстраиваюсь, что бы про меня ни говорили. Расскажи, какие ходят слухи?

Мальчик колебался, но ее ласковый взгляд и спокойный голос заставили его подчиниться.

– Ну…

Нет. Он не мог.

– Это из-за ограбления банка, – снова встрял Джоуи. Опустошив свою кружку, он откинулся на спинку дивана и важно добавил: – Когда убили мою двоюродную сестру Лотси.