Ее преследовал страх того, что Мэтт упадет. Она думала, что уже не будет больше ни к кому так относиться, как к Филиппу, но Мэтт стал для нее таким родным и так много для нее значил. Теперь она знала наверняка, что любит его, и так хотела поехать к нему прямо сейчас.

Жанна Мари хотела видеть его, дотронуться до него, успокоить себя мыслью, что он выжил и все будет хорошо. Она смотрела на часы с нетерпением. Рене не будет еще сорок пять минут. Она не знала, выдержит ли столь долгое ожидание. Она надеялась, что ему вкололи обезболивающее и он не чувствует боли. Она должна попасть к нему как можно раньше.

Рене приехал ровно в три.

Через две минуты она уже шла к машине. Поездка в Марсель словно длилась целую вечность. Каждый километр давался с трудом. Когда она подъехала к больнице, она быстро вошла внутрь и спросила его палату.

– Он еще в операционной, – сказала медсестра в приемном покое, проверив. – Ему надо вправить руку и зашить несколько порезов. Скоро он будет в палате. Вы родственник?

– Нет, я его друг. Но мне очень надо увидеть его.

Медсестра кивнула:

– Второй этаж, западное крыло. Там послеоперационная комната ожидания, вас позовут, когда он придет в себя.

Она уже была близка, но еще не рядом с ним. Жанна Мари присела на стул в комнате ожидания. Она не могла представить себе ничего, кроме Мэтта, лежащего у подножия скал. «Кто нашел его? Насколько опасны его раны, если ему понадобилась операционная?» – думала она. Вопросы не иссякали, было столько всего, что бы она хотела узнать сейчас.

– Мадам Россе? – в проходе появилась медсестра.

– Да! – вскочила Жанна Мари.

– Вы можете увидеть месье Соммера. Кстати, он спрашивал о вас.

Она последовала за медсестрой в палату Мэтта. Его правая рука была в гипсе, везде были порезы и ссадины, левая сторона головы была в бинте. На щеке и левой руке было несколько зашитых порезов.

– Что случилось? – спросила она, встав справа от его кровати. Она взяла его за руку, чтобы ощутить, что он жив. – Полицейский напугал меня до полусмерти. Я подумала, что ты… – Она не закончила фразу, он был жив и поправится.

– Извини, – сказал он тихо.

– Я очень рада, что ты поправишься.

– Падать, конечно, не входило в мои планы. Может, год назад мне было все равно, но теперь нет.

Она нежно сжала его руку и кивнула:

– Конечно, ты не хотел. Все хорошо. Ты поправишься и снова будешь покорять вершины… – Ее сердце сжалось от боли.

Она знала, как это тяжело – потерять любимого человека. Она бы никогда не подумала, что когда-то Мэтту было все равно, погибнет он или нет. Он думал, что если упадет, то так и должно было случиться. Жанна Мари была рада, что он больше так не думает.

Он ненадолго закрыл глаза:

– Моя голова и тело болят невыносимо.

– Ты поправишься, просто нужно время.

Он опять закрыл глаза.

– Я оставлю тебя, чтобы ты отдохнул, – сказала она, хотя на самом деле не хотела оставлять его одного. Ему нужен был отдых. Теперь она могла идти – она увидела его.

Его пальцы сжали ее руку.

– Пожалуйста, не уходи. Я закрыл глаза просто потому, что у меня все двоится в глазах. Прямо сейчас я все равно не засну. Меня только что разбудили после анестезии.

– У вас есть еще пять минут, потом мы перевезем его в палату, где вы сможете его навещать. – Медсестра подошла к кровати Мэтта. – Как вы себя чувствуете?

– Так, будто я упал со скалы.

Жанна Мари еле заметно улыбнулась. Страх за его жизнь немного отступил на задний план. Она надеялась, что он скоро поправится, его рука заживет и после падения не останется никаких следов.

После того как медсестра вышла, Жанна Мари опять сжала его руку:

– Мэтт, ведь ты же мог разбиться или получить какие-нибудь серьезные травмы.

– Мог, но ведь со мной все в порядке. Дождь начался раньше, чем я предполагал. Я уже почти был внизу. Я не хотел, чтобы так вышло, честно.

– Я знаю.

Он посмотрел на нее и спросил:

– Для меня важно, чтобы ты знала это.

– Я знаю это. Закрой глаза и немного отдохни. Я еще недолго побуду здесь.

Пока Мэтта перевозили в другую палату, Жанна Мари позвонила родственникам и сказала, что заберет Александра позже назначенного срока. Потом отправилась искать его новую палату.

Она взглянула на него, лежащего на больничной койке. Дождь за окном все лил. Его лицо было все в синяках и ушибах, рука – в гипсе. Он обернулся, посмотрел на нее и улыбнулся. Он выглядел, словно что-то решил для себя, что-то действительно важное.

– Ты осталась?

– Я же обещала, – ответила она мягко, подошла к кровати и присела на стул для посетителей прямо перед ним.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хуже, чем раньше. Чем больше проходит времени после анестезии, тем больше я начинаю ощущать, как болит каждый сантиметр моего тела, – сказал он со слабой улыбкой. Он будто черпал силы от ее присутствия.

– Что сказали врачи?

– Сказали, что головная боль скоро пройдет, так же как и двоение в глазах, но они не знают точно, когда это будет.

– Закрой глаза. Ты можешь разговаривать с закрытыми.

– Да, так лучше, – ответил Мэтт, закрывая глаза.

– Когда тебя выпишут?

– Через несколько дней, в зависимости от того, станет ли мне лучше. И при условии, что есть кто-то, кто присмотрит за мной.

– Ты поедешь домой? – спросила она. Конечно, он отправится домой, ведь больным дома и стены помогают.

– Я не знаю. Дорога достаточно дальняя. Сейчас я не могу даже сидеть, что уж говорить о нескольких часах подряд.

Повисла тишина, он не шевелился, и Жанна Мари подумала, что он заснул. Она не хотела, чтобы Мэтт возвращался домой. Она хотела, чтобы он остался с ними.

Она сказала тихо:

– Ты можешь остаться в комнате Александра. У него там стоят две кровати, они, конечно, не особенно большие, но я думаю, что тебе подойдет.

– Спасибо за заботу, но я не думаю, что из меня получится хороший пациент.

Она рассмеялась:

– Все мужчины такие. Сейчас это лучше для тебя, чем дорога домой. Конечно, если ты не настаиваешь. Я знаю, Александр любит поболтать, но мы найдем ему другие занятия. Ты можешь читать, общаться с другими гостями, вообще делать все, что захочешь, пока не поправишься.

Он открыл глаза и посмотрел на нее:

– Я буду для тебя лишней заботой. Ты ведь сама говорила, что сейчас у тебя все так, как бы тебе хотелось.