«Шарль Бурнье? – екнуло сердце у Мари. – О, святые, живой. А ведь двое, судя по слову «кирдык», не совсем…»

– Ждать ей дальше не было смысла, – ворчливо повествовал Сайед. – Выползла из кустов – и по оврагу. А потом мистика какая-то… Она уверена, что никто ее не видел. В тот же вечер показала снимки редактору – а тот мужчина нормальный, здравомыслящий. Испугался, но интерес проявил. Ведь надо же, у нас в Хомсе, под боком, такие дела творятся… Отобрал фотоаппарат, приказал помалкивать. Видно, решил прикинуть, какую выгоду для себя получит. Получил – утром на работу не вышел, труп нашли в доме – внезапный сердечный приступ. В годах мужчина был. Вот и гадай, кто его – то ли свои, то ли натовские агенты, которых в Ливии больше, чем грязи… Зейнаб – девчонка сообразительная, ей такие приступы ни к чему, рванула к тетке в Бени-Валид, оттуда позвонила, все рассказала, уверяет, что люди там надежные, в обиду не дадут. Но я боюсь за нее, если честно, – дрогнул мускул на лице паренька. – Пора в Европу девчонку определять… Такие вот дела, Мари, – заключил ливиец. – Документальных подтверждений нет, хочешь, верь, хочешь, не верь…

«Девчонка сильно испугалась, – подметила про себя Мари, – раз позвонила и все выложила открытым текстом». Хорошо, что человек, слушавший разговор, не был связан с коалицией, а кое-что был должен Мари…

– Держи. – Она бросила на стол конверт, вложенный в рекламную брошюрку, живописующую красоты Колизея и Форума. – Будь осторожен, Сайед. Могу тебя, впрочем, успокоить – чем большее количество людей посвящено в тайну, тем длиннее у них жизнь.

Сайед испарился, как мираж в пустыне. Мари перехватила укоризненный взгляд официанта – дескать, кушать надо, синьора, а не болтать. Но кушать не хотелось. Она сунула под чашку купюру нужного достоинства и поднялась. План работал. Она уже знала, что случилось с самолетами и где томятся летчики. Осталось узнать, что за оружие применили в небе Ливии.

Из автомата на углу Виа дель Коронари она позвонила в Париж. Пока проходил гудок, Мари осмотрелась. Из застекленной будки просматривалась вся улица. Ползли машины по брусчатке, ревели смешные мокики, туристы бесчисленными стадами мерили древний город. На будку таксофона никто не покушался – прогресс шагнул в такие дали, что телефоны-автоматы никого не интересовали и существовали, видимо, только для тех, чей сотовый прослушивался.

– Это я, подлая и эгоистичная сука, – представилась Мари.

– Твою мать! – взорвался вместо приветствия Жискар Бургон. – Мари, это что за фокусы? Ты звонила два дня назад из Сицилии – взвинченная и испуганная – не говори, что это не так! И пропала, что я должен думать? Что тебя уже прирезали и бросили в море? Где тебя носит?!

Мари мысленно усмехнулась. Через море, через лес мы идем в страну чудес…

– Спокойно, Жискарушка, спокойно, – пробормотала она. – У кого поднимется рука на бедную девушку? Ты уверен, что этот телефон не прослушивается?

– Да! – рявкнул редактор.

– Отлично. Могу тебя порадовать – я уже перешагнула за порог открытия. Будешь слушать или орать?

– Ладно, говори, – успокоился Бургон. Выслушал, поворочал извилинами, проворчал: – И кто, интересно, этот злой гений?

– Ну, почему сразу злой? – возразила Мари. – Большинство летчиков живы, а то, что двое погибли, вина не его, а горячего западного темперамента. Когда пилот нашего бомбардировщика сбрасывает бомбу на ливийский танк, как ты думаешь, он рассчитывает на то, что в танке останутся живые? Ну, вроде того, что железо развалится, а экипаж выйдет – обновленный, прозревший и постигший всю сокровенность западной гуманистической мысли, так, что ли?

– Так, ты мне тут вражескую пропаганду не насаждай, – проворчал Жискар. – Может, на «Зеленую книгу» Каддафи помолишься?

– Боже упаси, Жискар, я лояльна нашим ценностям, как Папа Римский – кресту. Хотя подумай сам. События в Ливии, учиненные на пустом, уверяю тебя, месте, порождают волну мирового кризиса. Они происходят в стране, которая является экспортером нефти и газа в Европу. А еще через Ливию проходят нефтяной и газовый трафик из остальной Африки в Европу. И тут эта страна взрывается. Последствия? Минимум нарушение трафика – и как ни крути, серьезные экономические проблемы. Вместо того чтобы мирно договориться с законной властью, поддерживают откровенных террористов в Киренаике – что выльется в серьезные политические проблемы. Жискарушка, кто тут предатель?

– Ты не из дворца Каддафи случайно звонишь? – проворчал Бургон. – Да что с тобой, Мари? Ты в конкурсе «Сибирская язва» случайно не побеждала?

– Не знаю, что со мной, – вздохнула Мари. – Прилетело что-то… А достоверность официальной информации, Жискар? Прости, злость берет. В СССР и то больше правды говорили! Мировые СМИ нагнетают обстановку в Ливии и выдают за реальность ложные факты. Вся их информация – это данные «Аль-Джазиры» и «Аль-Арабии», то есть полное вранье. Достоверных сведений из зоны конфликта – никаких. Убедительных доказательств репрессий против мирного населения – нет в принципе. Возникает опасение, что никаких репрессий и НЕ БЫЛО, а мятежники в Бенгази сами разорили свой город. Если это не так, то где доказательства? ВСЕ информационное поле – искаженная, преувеличенная, недостоверная или непроверенная информация. Докажи, что это неправда: впервые в массовом масштабе применяется организованная и скоординированная ложь в массмедиа с целью задурить голову обывателю. Что на самом деле происходит в Ливии? Даже Хиллари на сессии Совета ООН проговорилась: у США нет неопровержимых данных о событиях в Ливии… Вот черт… – Она вдруг застыла.

На брусчатом тротуаре напротив трансформаторной будки мялся белобрысый тип в клетчатой рубахе и мешковатых пестрых бриджах. У типа была широкая, приплюснутая физиономия, бегающие зеленые глаза. Он стоял с праздным видом, сунув руки в карманы, обратив лицо к проезжей части, что-то жевал – типичный турист, глазеющий на архитектурные красоты Рима. Банальная «мыльница» висела на шее, подтверждая эту мысль. Но Мари была уверена – этого типа она уже сегодня видела. Он был одет иначе, вид имел не праздный, но эта лоснящаяся физиономия… Похоже, у пасущей ее организации дефицит с невзрачными типами. Это плохо, сотрудники спецслужб не должны выделяться из общей массы…

«Турист» скосил глаза и как бы невзначай мазнул взглядом содержимое телефонной будки. Худшие опасения подтверждались. И снова страх удушливой волной – да как они ее все время вычисляют? «Жучка» на ней нет, постоянно проверяет свою одежду, сотовый отключен!

– Все хорошо? – забеспокоился в Париже Жискар. – Эй, красавица, ты еще здесь?

– Жискар, не похоже, что у меня все хорошо, – чуть не расплакалась Мари. – За мной следят. Какое-то чудовище… Стоит рядом с будкой и делает вид, будто он тут проездом… Ей-богу, устала уже… Но знаешь, утешает то, что в карманах у него нет пистолета – разве что маленький, со спичечный коробок…

– Ты уйдешь от него? – разволновался редактор.

– Уйду, куда я денусь, – вздохнула Мари. – Ты знаешь, в русском фольклоре есть сказка – настоящая криминальная драма – про круглый кусок теста с глазами и ртом. Он везде катался и измывался над животными. Так он и от бабушки ушел, и от дедушки…