Когда лес внизу стал редеть, вампирша вспомнила об осторожности.

Ночью ее защищала темнота. Кто обратит внимание на мелькнувшую по ночному небу тень? А если даже и заметит, то летящая куда-то по своим делам летучая мышь никого не удивит. Слишком большая? Может быть. Только кто может точно определить размеры того или иного предмета в темноте? Особенно если видел его всего лишь несколько мгновений.

Другое дело – днем. Тут надо держать ухо востро. Стоит ее заметить какому-нибудь человеку как по округе тотчас же пойдет гулять слух, будто в лесу появилась особенная, гигантская летучая мышь. И конечно, найдется идиот, который попытается ее прикончить. Причем наверняка не один. Люди – они такие. Их хлебом не корми, дай только убить что-нибудь необычное. Просто мания у них какая-то. Когда лес стал еще реже, Лисандра углядела дорогу. Прикинув, что она ведет в город, вампирша приземлилась на ее обочине. Вытащив из висевшей на шее сумки платье, она быстро оделась.

Ну вот, теперь осталось только напроситься к кому-нибудь в попутчики. Конечно, так она потеряет несколько часов, но зато попадет в город, не вызвав ничьих подозрений. Кстати, придется, видимо, снять комнату в гостинице. Ей нужно отдохнуть. А уж после этого она полетит к той самой долине и узнает, почему она так заинтересовала сына змеи.

Однако это будет потом. Сейчас ей нужно напроситься к кому-то в попутчики.

Ха, с ее-то внешностью...

Через пять минут послышался топот лап игуанодона. Судя по всему, всадник ехал в город.

То, что нужно.

Лисандра пригладила волосы и, шагнув с обочины на дорогу, подумала, что судьба, кажется, к ней благосклонна. Теперь лишь бы что-нибудь в самый последний момент не сорвалось.

Не сорвется.

Вампирша поняла это, едва увидев всадника.

Это был полный юноша в богатой одежде, с круглым, довольно наивным лицом. Конечно, на боку у юноши висел меч, но, судя по отделанным золотом ножнам и рукояти, он был скорее парадной игрушкой, нежели грозным боевым оружием. Короче, этакий великовозрастный сынок богатого купца или чиновника. Как раз то, что и требовалось.

«Ну, этот-то от меня никуда не денется», – решила Лисандра.

В самом деле, поравнявшись с вампиршей, всадник остановил своего скакуна и гаркнул:

– Эй, девка, тебе что, в город? Чем будешь расплачиваться?

– Это вы мне?

Вампирша бросила на юнца ледяной взгляд и презрительно скривила губы, так, словно увидела самое ничтожное создание во всем мире. Это возымело действие. Юнец смутился и забормотал:

– Э-э-э... Леди, я никоим образом не хотел вас оскорбить... даже наоборот... был бы счастлив... если смогу, подбросить вас до города.

– Ладно, поехали, – махнула рукой Лисандра. – Но учти, будешь грубить – укушу. Очень больно. Хотя, кто знает, может быть, тебе это понравится.

Она закинула сумку на плечо и, ловко вскарабкавшись на игуанодона, устроилась позади юноши. Тот ошарашенно помотал головой, хотел было что-то сказать, но передумал.

– Вот и правильно, – одобрила Лисандра. – Совершенно незачем задавать разные глупые вопросы. Много будешь знать, плохо будешь спать. Поехали.

Она хлопнула игуанодона по крупу. Тот покорно затрусил в сторону города. Юнец попытался обернуться, чтобы еще раз взглянуть на нее. Очевидно, он все еще не мог сообразить, как получилось, что он везет на своем скакуне красивую девушку, не взяв с нее обычной в таком случае платы.

– Не вертись, – прикрикнула на него Лисандра. – Того и гляди, из седла выпадешь.

Юнец затих. Видимо, что-то задумал.

Лисандра усмехнулась.

Ах, если бы у нее все противники были такими опасными, как этот шалопай. Но нет, с теми же детьми змеи шутки плохи.

«И все-таки, – подумала она, – где же подвох? Амулет и в самом деле спасает от солнечных лучей. А подвох в этой сделке с сыном змеи должен, просто обязан быть. Стало быть, он в чем-то другом. В чем? Когда я его обнаружу? И чем он мне грозит? Вот три вопроса, ответ на которые я хотела бы услышать немедленно».

* * *

Шондибан Уховерт вытащил из кармана глиняную трубку, набил ее корой дерева руг и, выудив из костра уголек, прикурил. Сделав несколько затяжек, он взглянул в сторону вещих стариков и одобрительно кивнул.

Вещие старики уже впали в транс. Некоторые настолько соединились с великим духом, что катались по земле, издавая странные звуки, более всего напоминающие собачий лай. Те, кому это не удалось, все еще плясали вокруг огромного, вырезанного из ствола рубинового дерева идола. У идола были красные, кровожадные глаза, пышные, сделанные из голубого моха усы и острые, акульи зубы. Прежде чем начать пляску, старики вылили возле идола чашку крови, и теперь над пятном влажной земли вилась стайка мух.

– Йа-ха-ха... кровавый поход... очень кровавый поход! – взвыл самый старый из вещих стариков. – Много мертвых! Много крови! Духи предков будут довольны.

Шондибан довольно улыбнулся. Предсказание можно было считать благоприятным. Если только он понял его правильно. , С этими предсказаниями всегда так. Полной уверенности они не дают. В конце концов всегда может оказаться, что куча мертвецов, обещанная предсказателем, будет состоять из воинов его отряда.

Шондибан снова затянулся ароматным дымом и подумал, что этого не будет. За последние пять лет предводительствуемые им отряды всегда возвращались с победой, обильной добычей и минимальными потерями. Он знал, что некоторые молодые воины, хлебнув больше, чем положено, настойки черного гриба, уверяли друг друга, что это не более чем везение.

Везение? Ха! Благоволение богов, вот что это такое. Он, в отличие от других военных вождей, всегда строго следовал всем ритуалам, и, как положено, перед походом устраивал ритуальные пляски. И боги щедро оделяли его удачей. Так же будет и сейчас. Он был в этом уверен. Он это знал.

Самый старый вещий старик высоко подпрыгнул, круто развернулся на месте, выдрал из бороды клок волос и, потрясая им, завопил:

– Слава! Кровь! Золото! Враги для выкупа! Трупы! Кровь! Трупы! Те, кто не почитает наших богов, должны умереть. Они созданы только для того. чтобы мы их убивали, чтобы приносить нам славу и богатство, чтобы нам было дано почувствовать наше превосходство.

Шондибан удовлетворенно кивнул.

Верно излагает. Надо будет, вернувшись из похода, сделать вещим старикам богатое приношение. Они это заслужили. Такой ритуальной пляски не устраивали со времен великих завоевателей прошлого. Да, славное было времечко. Тогда, много лет назад, все эти жители городов, услышав слово «мальб», бледнели и портили воздух от ужаса. Эх, вернуть бы его обратно!

Кстати, а почему и нет? Еще несколько удачных походов, и его имя войдет в историю. И вещие старики, прежде чем начать очередную ритуальную пляску, будут произносить его вместе с именами других легендарных героев прошлого.