— мы отмоем твое имя. вернем справедливость.

— да, это было бы здорово, чтобы все было по справедливости.

— иди отдыхай. Потом сходим в милицию, напишем на Михаила заявление, чтобы уже посадитьнадооолго, а потом встретимся у меня дома. Соберем все улики, свидетельские показания гостей, свидетельские показания по супружеской измене с Матвеем. И знаешь, — ее озарила идея — мы используем приехавших журналистов! Как говорят, если тебе выпали лимоны — сделай лимонад. Мы запишем передачу и про Матвея. Огласка — это сильный ход. Мы выиграем.

— что именно мы выиграем?

— ты выиграешь свое имя. А я получу развод. Только доказательство измены Матвея может позволить мне сохранить свой бизнес, и даже получить часть его в компенсацию за моральный ущерб….

— хорошо, я приду к вам завтра.

Катерина не ожидала такого ответа, искренне заулыбалась, и тоже решила выйти навстречу бабушке Александре Владимировне.

— иди в дом, — сказала пожилая женщина внучке, когда та вышла из машины.

— Александра, перестаньте. Все будет хорошо! — и женщина от радости обняла свою компаньонку. Бабушка расцвела как ребенок, получивший подарок.

Об Агате не вспомнили. Шрек на участке не появился.

Глава 2 (*** Дружок, куда же ты подевался)

Наконец-то можно снять ненавистное платье. Мягкий корсет держал форму, не давая расслабиться. Мышцы были так напряжены, что показалось спина потеряла опору и падает вниз. Агата подняла платье с пола и аккуратно расстелила на кровати в своей комнате. Плотные шторы на окне остались еще с вечера фестиваля, решила их не растошторивать, чтобы не впускать горячий воздух. Настольная лампа давала тусклый свет и желтой полосой подсветила пятна на ткани, делая их выразительными яркими путями.

— и вправду, как карта — прошептала и присела перед ним на колени.

Богатая фактура мерцала серебрянной нитью, тонкие узоры стали выпуклыми, переливались, играли с полумраком, манили. У бабушки отменный вкус в одежде, жаль, что теперь оно испорчено. Девушка дотронулась до верхнего коричневого пятна на груди, провела по линии словно по кровавому руслу, и вздрогнула от воспоминания. Поцелуй на берегу отозвался в ней желанием, иголочками заколовшими в пальцах ног. Она приоткрыла рот, словно останавливая наваждение. Но никак. Глубоко дыша, усмиряя волны, вспоминала его запах, нежность губ, объятья. Агата выгнулась дугой, дрожь удовольствия словно электрический заряд пробежалась и соединила все чувствительные точки тела, а потом со всего размаха Агата плюхнулась лицом в платье.

— черт, — сказала девушка. — вот же "блин".

Колени заболели от твердого пола. Она встала и подошла к шкафу за полотенцем и чистой одеждой. Потом вышла в нижнем белье к ванной комнате, чтобы не одевать вещи на потное тело, но окрик бабушки остановил ее. Александра Васильевна взглядом и сухими выражениями заставила внучку воспользоваться запасным душем во избежание больничных инфекций, а может и скрытых… Стресс, возраст, все это не способствует иммунитету против заразы. Девушка в ответ лишь пожала плечами и прошла туда, где она, в-принципе, всегда мылась. Если изначально, Агата думала сходить в душ и надеялась на обед, приготовленный бабушкой, то планы поменялись.

Освежившись, она одела васильковый сарафан из легкой джинсовой ткани, обула кеды и вышла на кухню, чтобы приготовить перекус. Бабушка встрепенулась от ее появления.

— да. она вернулась — говорила старуха по телефону, уходя в зал. — представь… позор… не знаю… конечно следовало бы… растеряна…

Девушка обыскалась своей любимой чашки. “Хорошо, что у меня не было любимой тарелки и вилки”, подумала она, но открыв ящик с приборами удивилась. Ложка, вилка и нож были положены в пакет, на котором маркером написали “Агата”, то же самое бабушка проделала и с тарелкой, кастрюлей и пакетиками для чая.

— интересно — прошептала Агата, а из коридора слышались ахи и вздохи:

— очень хочу…. невыносимо… стыдно в магазин выйти… о чем ты говоришь… “сучка не захочет, кобель не вскочит”, да она сама на него весь вечер лезла… а теперь пожалуйста, мы страдаем все…

И дальше в том же духе. Агата достала кружку с надписью “моя. АВ”, покрутила, налила воды, выпила и вышла на улицу, оставив кружку посреди стола на самом видном месте.

— Шрек — мелодично позвала пса. — Шреек!

Агата постояла в задумчивости. Пес часто попадал в истории. В прошлые годы мог убежать на несколько дней и вернуться весь в укусах и ссадинах. Он жил своей независимой жизнью, но в этом году ни разу не уходил, и она даже подумала, что терьер состарился и разленился жить на воле.

Пес не появлялся и Агата пошла осмотреть участок, не спрятался ли он от жары под беседкой. Каждый раз в его “загулы” волновалась. Сейчас уже проверила все укромные места и шла к яме для компоста, вдруг свалился туда.

— пиии-и-и-и-и — запищал мяч под ногами, Агата вздрогнула. Наклонилась поднять и вдруг поняла, что никогда его больше не увидит.

Однажды, очень давно, еще до Катерины и принесенного с ней переполоха. Однажды… как же давно это было. Она гуляла со Шреком по сосновой роще, где берег осыпающимися обрывами уходит в реку. По боковой дороге поехал автомобиль, Шрек навострил уши. Агата строго отдала команду “сидеть”, и потянулась застегнуть его на поводок. Но пес сорвался. Сломя голову он несся, рыча и гавкая, пытался прокусить колесо. Агата кричала, машина не сбрасывала скорость. Собака достала до колеса и ту же секунду его провернуло и отбросило в сторону.

Водитель так и не остановился. Когда добежала до кустов, где скулил… вернее скулило подобие Шрека, так сильно авария развернуло ему лапы, то обомлела, но собралась и разорвала подол платья, прижала к ранам, пытаясь сдержать кровь из груди.

Сбоку остановилась другая машина, вышел мужчина, поспешил к ним. Он оттеснил ее дрожащие руки, проверил тело на переломы.

— Переложим его на жесткую поверхность, я сейчас достану из багажника и отвезем в больницу. — сказал мужчина.

Хорошо. — кивнула девушка.

Он снял крышку от ящика, в котором перевозил вещи в построившийся дом, и вынул из аптечки бинты. Они молчаливо перевязали пса, под счет уложили и зафиксировали на крышке, а потом разместили его на заднем сиденье машины. Всю дорогу мужчина ехал быстро, изредка смотря на то, как она шепчет собаке слова ободрения.

— о-о-о-о, твоя челюсть на месте. Вот пришлось бы ставить искусственную как у бабушки, а представь, однажды бы вы спросонья перепутали их….Я знаю, что больно, давай не закрывай глаза. Ведь ты еще не рассказал, что такого раздражающего в движущихся колесах.

Они тогда не познакомились. В ветклинике Шрека положили на операционный стол, и адреналин ушел,