— Оставь. — сухо приказываю я. — Это нам еще пригодится.

Прикрываю дверь в офис, и достаю смартфон из сумки. Оля не сводит с меня колючего взгляда.

— Откуда у тебя пароль от программы? — так же сухо спрашиваю я девушку.

Подруга сделала нервозный вдох и выдавила кривую улыбку.

— Да я сама не поняла, пришла, компьютер включен, программа открыта. Что тут происходит? Ты знаешь?

Скептически оглядываю девушку.

— Оль… — все крепче сжимаю в ладони мобильник. Подруга поняла, что ей не отвертеться. Потупила взгляд, хаотично соображая.

Я же тем временем принялась быстро печатать сообщение Григорьеву. Только бы он уже был на работе, не хочется дожидаться всех коллег и устраивать разборки на всеобщее обозрение.

— Кому ты пишешь? — Оля впилась глазами в смартфон. Голос звенел от напряжения.

— Людям, в чьей компетенции разобраться с этой ситуацией. — спокойно отвечаю я.

— В какой ситуации!? — взвизгивает девушка. — Это недоразумение, Амина!

Отправив сообщение, я заслоняю собой дверь, намереваясь никого сюда не впускать, пока не явится начальник службы безопасности.

— Амина. — требовательный тон не оставляет надежды на мирное решение. Молчу. Мне просто нечего ей ответить.

— Сука ты! — неожиданно взвизгивает девушка. — Всегда сукой была! — смотрю на нее выпучив глаза. — Я к тебе со всей душой, а ты!?

— А что я? Разве я виновата в том, что ты сливала информацию AllMedia!? Эти ребята нас с потрохами сожрут, будь у них те данные, которые открыты на твоем компьютере! Ты хоть понимаешь, что в этом случае весь отдел без работы останется?

Оля на минуту опешила, удивленная моей осведомленностью. А затем пафосно хмыкнула и засмеялась.

— Это он тебе рассказал? Да? Алеханов? Так и знала, что ты с ним спишь! — выплюнула она мне в лицо.

Пытаюсь ровно дышать, чтобы подавить растущее внутри волнение. Мысленно умоляю Григорьева шевелиться. Оставаться один на один с этой разъяренной предательницей нет никакого желания.

— Ну что ты молчишь? Шлюха! Беременна от одного, ложишься под другого! У тебя их вообще сколько, мужиков то? — грубо насмехается Оля, пытаясь спровоцировать меня хоть на какие-то эмоции. Но я прекрасно понимаю, что лучшая тактика — это спокойствие.

— Сплю. — твердо отвечаю я. — И ребенок, кстати, от него тоже.

Глаза подруги расширились от негодования. Лицо свело от жуткого презрения, с губ сорвался истерический смех.

— Тварь! — заорала она, оглушая меня визгливым голосом. Сделала пару решительных шагов в мою сторону, и мне ничего не оставалось, как попятиться назад. Неизвестно на что способен человек, загнанный в угол и пойманный с поличным.

— Тварь! — повторила она еще громче и легонько толкнула меня в грудь. Я ошарашенно перевела взгляд с ее лица на руки. — Ты все это время меня за нос водила! Я тебе доверяла! — орет девушка не своим голосом. — Я тебя просила нормально сказать мне, если между вами что-то есть!

— Оль! — пытаюсь вразумить подругу, но та и слушать не хочет.

— Ненавижу тебя! — ее вопли звоном застревают в ушах.

Девушка резко дергается, и я не успеваю среагировать. Сквозь крики могу разобрать шаги в коридоре и на секунду становится легче. Но Оля уже не может взять себя в руки, разгорячённая обидой и злостью девушка вновь толкает меня с такой силой, что я не могу удержать равновесие.

Сердце на мгновение замирает, и я обхватываю руками живот, пытаясь сгруппироваться.

Перед глазами перекошенное злостью лицо подруги.

Момент падения тянется вечность, в голове успевают пронестись тысячи мыслей. Но самая четкая — страх. Дикий ужас сковывает все тело.

Затылком чувствую странное прикосновение чего-то твердого. Ни боли, ни осознания, что происходит.

Последнее, что я помню, это как старомодные ботинки Сосиски возникают прямо перед моим носом.

А затем сознание погрузилось в кромешную темноту.

— Амина. Амина? Как ты? — яркий свет бьёт в глаза. Слепит. Щурюсь, пытаясь разглядеть собравшихся вокруг людей.

— Амина? — вновь повторяет Дамир. Господи, что он делает у меня на работе?

Оглядываюсь. Мама. Папа. Брат.

Начальник, расталкивая всех, пробирается к кровати и заглядывает мне в глаза.

— Ты в больнице. — обеспокоенно сообщает он.

Сглатываю ком в горле. Во рту все пересохло.

В голове пустота. Затылок адски болит, мешая трезво соображать.

— Ребенок? — тихо спрашиваю я. Глаза резко увлажнились и сердце ушло в пятки от страха. Пожалуйста, пусть только с ним все будет хорошо. Пожалуйста. — молю я про себя всех Богов.

— Все в порядке. — хором отвечают брат и начальник.

Облегченно выдыхаю. Сейчас мне плевать, что подумает папа. Что подумает начальник. Важно только, чтобы ребенок не пострадал.

Снова морщусь от боли и пытаюсь приподняться на кровати, пока вся эта компания начинает что-то на перебой мне рассказывать. Шум их голосов слился в какой-то звук пчелиного роя, мешая вырвать хоть одно четкое слово.

— Так. Покиньте пока палату. Мне нужно ее осмотреть. — раздается грозный голос за спиной у Дамира.

Все тут же расступаются, пропуская вперед тучного мужчину в белом халате.

— Выходим, выходим. — окидывает он собравшихся строгим взглядом из-под очков.

— Амина Каримовна, аккуратнее нужно быть в Вашем положении. — врач недовольно поправляет тяжелую душку очков и прислоняет стетоскоп к моей груди. — Глубокий вдох.

— Ребенок точно не пострадал? — уточняю я, покорно выполняя требования доктора.

— Точно. В отличие от Вашего затылка. У Вас сотрясение.

Уныло кинула взгляд на дверь, за которой толпятся родители и начальник.

Понимаю, что теперь мне придется им все объяснить и тяжело вздыхаю.

— Почему ты раньше не сказала о беременности? — спокойно спрашивает отец, как только их с мамой пустили обратно в палату.

Его тон голоса настораживает. Может быть он так спокоен, потому что я в больнице? Как бы он отреагировал, скажи я ему об этом в обычных жизненных обстоятельствах?

Жму плечами и опускаю глаза. Я не боюсь его. Просто вижу, что он не доволен. В очередной раз кольнуло где-то под сердцем. Не такой реакции ждет дочь от любящего отца. Внуки — это же счастье? По крайней мере, так считают все нормальные люди.

— Кто отец? — папа не сводит с меня пристального взгляда.

— Ты его не знаешь. — спокойно отвечаю я.