Я никакая не владелица, хотела взбрыкнуть Женька. Хозяйка давно папина жена, и ничего уже не изменишь. Может, пока я жива, еще в паспортном столе не выписали, но в комнате, сто процентов, все переделали. Все куклы и книжки, и шмотки, все давно на помойке…

– Ты должна была стать здесь хозяйкой, но они украли твою юность, – добавил масла в огонь Оракул. – Ты нас поведешь, чтобы вернуть свое. Это страшно, но тайный Вожатый справится. Ты уже просыпаешься. Это страшно, я сам очень не хочу коснуться границы.

Девушка сжала зубы, чтобы не выругаться на глупого ребенка плохими словами, но тут Ольга мягко обняла ее за плечи.

– Прошу вас, сударыня. Не отступайте. Оберег действует так, что всем нам хочется сбежать. Посмотрите туда, видите, торчат бетонные сваи? Теперь посмотрите на карту, вот здесь, я посвечу. Заметили? Нет сомнений, возле поселка собирались строить дорогу, до вашей, так называемой кольцевой. Но почему-то не построили, а перенесли дальше, вот сюда, видите? Хотя там гораздо менее удобно. Теперь взгляните на снег, дальше поворота нет следов, никаких, ни птичьих, ни собачьих. Туда никто не хочет идти. Оракул говорит правду, они украли ваш дом.

– Кто «они»?

– Я верю, вам пока трудно осмыслить и принять… – Ольга вздохнула. – Но ваша мачеха – совсем не то, что кажется. К сожалению, ваши предки по женской линии не успели вам передать зрение и слух, но хвала Изиде, сумели вас окружить Изгоняющей вуалью.

– Моя мама, она была… колдунья? – Женечка замерла, ожидая насмешек.

– Сударыня, вы давно ответили на этот вопрос, – Ольга потрясла головой, смахнула с парика налипший снег. – И кроме того, признайтесь себе – вы давно согласны, что именно вы владелица дома, и что это далеко не просто куча камней и гнилых бревен.

– Оракул, есть вероятность, что чернильница еще там? – вытянув больную ногу, Привратница скармливала котам из пакета замерзшие куски мяса.

– Есть немалая вероятность, что там не только чернильница, – загадочно произнес мальчик.

– Я… я боюсь, – выдохнула Женька. – А никак нельзя… обойтись без этого? Мне от Наташи ничего не надо, пусть давится. Мы же собирались ловить Факельщика, то есть Факелоносца, вот и пойдемте.

– Позор храму с таким Вожатым, – пробурчала себе под нос Привратник.

– Можно обойтись, – еще мягче согласилась Ольга, – Но это означает – оставить врага за спиной. Без чернильницы вы проскользнете в замочную скважину, но Факелоносца вам не одолеть. Пройдет немало времени, прежде чем магистры ордена вырежут для вас новую чернильницу и подберут перо. Мы можем опоздать.

– Перед тем, как мы отправились за вами, магистры ордена трижды раскладывали таро. Расклад на будущее этого мирка крайне неблагоприятен. Может произойти то, что мы с тобой видели, – мрачно хихикнул слепец. – А может, даже хуже.

Женечку передернуло. Лучше бы не напоминал! Даже глаза не пришлось закрывать, откуда-то изнутри в мозг ворвалась волна кипящей соленой воды. Снова и снова вставал на дыбы Дворцовый мост, разваливались на части морские корабли, люди тонули в кипятке, а сверху, вскрывая ткань гибнущего города, с кошмарной неторопливостью, кралась когтистая лапа зверя.

Нет! Только не это!

Женька вглядывалась в бабушкино гнездо, и не узнавала его. Ласковый сказочный замок, в котором так хорошо игралось, в котором прошли ее первые дни рождения… с ним что-то случилось. Ставни захлопнуты, папа так никогда не поступал, и сугробы под самые окна. Может, Наташа укатила со своим мрачным новым мужем встречать Новый год? Но где же дверь?

Что-то мешало в ту сторону смотреть, то снежинка залетит в ресницы, то ветром острым резанет, все время хотелось отвернуться.

Самая трудная комната, подумала девушка. Самая трудная дверь в нашей игре…

Хотелось уйти.

Даже не так. Хотелось убраться отсюда, со всей возможной прытью. Она вдруг поняла, что без Оракула в поселок бы не вернулась. Просто сбежала бы с полдороги. Даже если бы, каким-то чудом, вдруг выздоровела. Лучше в интернат, чем сюда. Оракул поддерживал, отгонял ее страхи, в его кривом искалеченном теле таилась невероятная силища.

– Крепкий оберег, швов не видно, – проворчала Ольга. – Евгения, ваша мачеха не так уж проста.

Она жадная дура, подумала Женька. Но вслух ничего не сказала.

Предстояло отворить дверь на новый уровень…

– Она жадная, но не дура, – привычно отозвался на ее мысли Оракул, – Она боится, что вы вернетесь.

– Как я могла вернуться? – девушка почти рассердилась такому нелепому предположению. – Наташа знает, что я в больнице, и скоро домой… ну, сама никак не доеду.

– Я могу вскрыть границу… – напомнила Привратник.

– … Но что тогда останется от дома? – закончил ее мысль Оракул.

– Одна она вас одолеть не сумела, – задумчиво произнесла Вестник. – Хотя наверняка, пыталась, и неоднократно. Здесь кто-то еще.

– Ага, знает свой предел, рогатое племя! – подхватил Оракул. – Иначе давно бы уже посетила нашу барышню в больнице.

Женечка хотела сказать, что они ошибаются, что Наташа вовсе никакая не рогатая, а всего лишь жадная вредная стерва, но подумала… и промолчала. Кажется, она потихоньку втягивалась в их дикие загадочные игры.

– Вестник, бросим эту затею, – предложила Привратник. – Бегите вдвоем к скважине, возьмите Хонси. Мы с Цесарио встретим их здесь.

– И сколько лет уйдет у магистров, чтобы вырезать для нее новую чернильницу? – едко напомнил слепец.

– Тебе от меня не отделаться, – Ольга сбила с парика сосульки, вытерла лицо, спрыгнула с кота, и сразу провалилась по колени в пушистый снег. – С такой раной ты не пройдешь по срезу.

Привратник молча, скрипя зубами, слезла с теплой спины оборотня. Наверное, ей было очень больно, и, наверное, Цесарио делал что-то, пытаясь уменьшить страдания хозяйки. Последние километры по оврагу вдоль шоссе он почти не бежал, шел тихо, мягко переступая с лапы на лапу.

Женечка зажмурилась, открыла глаза. Зажмурилась. Открыла. Со зрением происходила полная ерунда. Или с ветром. Ветер совершенно определенно дул в сторону леса, но стоило повернуться к бабушкиному дому, как глаза точно забивало песком.

Оберег Рогатого, что за дурацкое название? Странно, на миг опять возникло чувство, будто все это уже происходило.

Хонси проворчал невнятное, принялся тереть лапой короткие усы.

– Волки потеряли нас, – перевел Оракул, – но это ненадолго. Они теперь помнят запах Вожатой.

– Это хорошо, что помнят запах, – сквозь боль усмехнулась Привратник. – Я могу взять с собой что-то из ее одежды, и уведу погоню в омут. Давно я не снимала очки.

Женечка вздрогнула. В который раз ее странные спасители говорили об убийствах легко и непринужденно, словно мальчишки, обсуждавшие предстоящую драку на кулачках.