Ее язык меня расслаблял, но при мысли, что я должна испытать оргазм во рту у женщины, меня пробирала дрожь. Пока ее язык меня лизал, пока она была на коленях передо мною, отдаваясь моему удовольствию ради того, чтобы я кончила, я прикрыла глаза руками, словно лапками испуганного кролика, и мне вспомнилось, как в детстве в своих фантазиях я вызывала невидимого человека, который занимался со мной любовью. Невидимый человек не имел ни лица, ни запаха, он весь был – половой орган и язык, я использовала его для получения своего сладкого удовольствия. Именно в момент воспоминаний ко мне пришел сильный оргазм, доводящий до затрудненного дыхания, рот Летиции заполнился моей жидкостью… открыв глаза, я увидела ее, и самое поразительное было то, что она, держа свои руки под трусиками, корчилась от оргазма, который тоже к ней пришел, возможно, более определенный и откровенный, чем мой.

После этого мы растянулись на диване. И, наверное, ненадолго заснули.

Когда солнце уже зашло, а небо потемнело, она меня проводила до дверей, и я ей сказала:

– Лети, было бы лучше, если бы мы больше не виделись.

Она кивнула головой в знак согласия и слабо улыбнулась:

– Я тоже так думаю.

Мы обменялись последним поцелуем. Я возвращалась домой на своем мотороллере и думала, что в очередной раз мною попользовались, мною попользовался кто-то, включая мои дурные инстинкты.

Мне кажется, что вчера, когда я лежала в постели с гриппом, моя мать тихим успокаивающим голосом рассказывала эту сказку:

Большой дар может вдруг обернуться какой-нибудь трудностью и нежеланной вещью; знаешь, Мелисса, мы часто получаем дары, даже не зная об этом. Я расскажу историю, которая произошла с молодым правителем некоего королевства; его уже любили до того, как он стал королем, и его подданные, в радости от того, что он взошел на престол, преподнесли ему множество даров. После церемонии новый король ужинал в своем дворце, когда внезапно послышался стук в ворота. Его слуги вышли и увидели бедно одетого старика, желавшего видеть правителя. Они попытались сделать все возможное, чтобы не допустить старика к королю, но тот не собирался уходить. Тогда король вышел к нему, и старик, осыпая его хвалами, сказал, что он красив и что все в королевстве счастливы иметь его своим правителем. Старик принес ему в подарок дыню; король ненавидел дыни, но, чтобы быть вежливым со старцем, принял дар, поблагодарил его, и человек ушел довольным. Король вернулся во дворец и отдал дыню слугам, чтобы они ее выбросили в сад.

На следующую неделю в тот же час снова постучали в ворота. Король снова был вызван к нищему, и тот снова стал его восхвалять и подарил ему другую дыню. Король и на этот раз ее принял и попрощался со старцем, и снова ее выбросили в сад. Это повторялось многократно в течение многих недель: король был слишком воспитан, чтобы прогнать старика или пренебречь его добротой.

И вот однажды вечером, именно в тот момент, когда старец передавал дыню в руки короля, одна обезьяна спрыгнула с портика дворца и выбила дыню из рук, дыня упала и раскололась на тысячи кусочков перед самым дворцом. Тогда король увидел настоящий дождь из алмазов, высыпавшихся из дыни. Он сразу побежал в сад позади дворца: все дыни были разбиты и лежали вокруг горы из драгоценностей…

Я ее остановила и сказала, воодушевленная этой красивой сказкой:

– Могу ли я сделать заключение?

Она улыбнулась мне:

– Конечно.

Я вздохнула, что всегда делаю перед тем, как должна ответить выученное задание:

– Иногда проблемы и трудности скрывают возможность внутреннего роста: очень часто в самом сердце проблем находится драгоценный камень, который засверкает при свете. Поэтому мудро принимать то, что может казаться неприятным и трудным.

Она снова улыбнулась, погладила меня по волосам и сказала:

– Ты выросла, моя малышка. Ты – принцесса.

Мне захотелось плакать, но я сдержалась; моя мать не знает, что алмазами для меня были суровые уроки грубых мужиков, неспособных любить.

Сегодня проф снова пришел к моей школе.

Я ждала его, я отдала ему письмо, прикрепленное к паре особенных трусов:

"Трусы – это я. Это та вещь, которая лучше всего меня представляет. Чьими могли бы они быть, такие разрисованные и странные, с двумя болтающимися завязочками, если не трусами маленькой Лолиты?

Но кроме того, что они мои, они есть я и мое тело.

Мне довелось много раз заниматься любовью, когда они были на мне, может, с тобой, может, и нет, но это не важно… Эти завязки мешают моим инстинктам и чувствам, они не только оставляют следы на коже, они блокируют мои переживания… Представь мое тело, полуголое, на котором надеты только эти трусики: если развязать один узел, освободится, как дух, только одна часть меня – Чувственность. Но Дух Любви не будет освобожден – из-за узла, завязанного на другом бедре. Кто развязал один узел, видит во мне только женщину, девочку или воплощение самки, способной иметь секс, и ничего более. Он обладает мною только наполовину, и, может быть, он тот, кого я хочу в большинстве случаев. Когда же кто-то освободит Дух Любви, я также отдам исключительно одну часть себя, наименьшую часть, но глубинную.

Приходит время, и в самый обычный день появляется долгожданный тюремщик, который предлагает оба ключа, чтобы освободить твоих духов: и тогда Чувственность и Любовь свободны, и они летят. Ты чувствуешь себя прекрасно, свободная и признанная, твои ум и тело ничего не просят и более не тревожат своими просьбами. Как нежное сокровенное место, они освобождаются под рукой, которая умеет ласкать и знает, как заставить их трепетать; одна лишь мысль о той руке наполняет жаром тело и разум.

А сейчас вдохни запах той части меня, что находится в центре между Любовью и Чувственностью: это моя Душа, которая выходит и фильтруется через мои выделяемые жидкости.

Ты был прав, когда говорил, что я рождена для ебли, как видишь, моя Душа тоже хочет быть желанной и издает собственный запах, запах самки. Быть может, рука, освободившая моих духов, – это твоя рука, проф!

Я осмелюсь сказать, что только твое обоняние смогло принять мою жидкость, мою Душу. Не ругай меня, проф, за мою неуравновешенность, но я чувствую, что должна это сделать, по крайней мере, в будущем у меня не будет угрызений совести в том, что я что-то потеряла до того, как приобрела. Это «что-то» поскрипывает внутри меня, как поскрипывает плохо смазанная дверь, и этот звук изводит. Находясь с тобой, в твоих объятиях, я и мои трусы были лишены запретов и цепей. Но духи в своем полете наткнулись на стену, ужасную и несправедливую стену времени, которое течет медленно для одного и быстро для другого, стену с серией цифр, которые держат нас на расстоянии друг от друга; я надеюсь, что твой математический ум поможет тебе найти какой-нибудь выход, чтобы решить это ужасное уравнение. Но это еще не все: ты знаешь лишь одну часть меня, даже если ты высвободил обе части. И это не та часть, которую я хотела бы оставить тебе, не только ее. Тебе предстоит решить, дать ли новый поворот нашим отношениям, чтобы они стали более… «духовными», более глубокими. Надеюсь на тебя.