Чайки вились над сухим берегом и сердито кричали. Они проносились у Анны прямо над головой; она видела, как они кружились у мельницы. Белые крылья мелькали на фоне темнеющего лилового неба. Анна даже пожалела, что не выбралась раньше. Однако поворачивать обратно было нельзя. Струсить она себе не позволит!

Если она сумеет добраться до мельницы почти в темноте и, чего уж там, одолевая собственный страх, значит завтра ей, может быть, удастся уговорить Марни сходить туда ясным днем, при солнечном свете, и все ей показать. Мельница была, вероятно, единственным местом в Литл-Овертоне, которого Марни так и не изучила. И Анна побывает там первой! Раньше ее!

Небо делалось все темнее. На руку Анне шлепнулось что-то мокрое. Она пустилась бегом и добралась до мельницы, как раз когда пыль на дороге прибили первые тяжелые капли дождя.

Подняв голову, она увидела нависший силуэт ветряка. Он был совсем темный и невероятно огромный. Анна испытала мгновение полнейшего ужаса: ей показалось, будто вся эта махина кренилась прямо на нее, собираясь вот-вот рухнуть. Даже голова закружилась. Она дотянулась до двери и толкнула ее. Дверь жутко заскрипела.

Внутри была полнейшая темень. Анна стояла, отдуваясь после бега и ожидая, чтобы глаза привыкли к темноте. И в это время сквозь собственное дыхание она расслышала другой звук. Он раздался прямо над головой. Кто-то ахнул и как будто сам себе рот зажал.

Там, наверху, кто-то был!

Анна замерла, не смея сдвинуться с места. На нее разом навалились и все страхи Марни, и россказни о привидениях, и заточенные узники в башнях из комиксов горничных. Она даже дышать разучилась на какое-то время. Потом снова втянула воздух. Получилось нескончаемое сипение…

Еще мгновение прошло в тишине, потом сверху долетел полный ужаса шепот:

– Кто здесь? Ой, боженька, кто здесь?..

Анна испытала такое облегчение, что ее аж обдало жаром. Ноги, впрочем, по-прежнему порывались подломиться.

– Марни!.. – сказала она. – Ты-то что там потеряла?.. Ну ты, знаешь, и напугала меня!

Она постепенно начинала кое-что видеть. С пола к люку в потолке тянулась лестница. Анна неверными руками ухватилась за нее и полезла вверх. Там, наверху, действительно была Марни. Она стояла на четвереньках и сразу же судорожно ухватилась за Анну. Та выбралась с лестницы и тоже села на пол.

– Марни! Что стряслось? Что ты тут делаешь?

У Марни так стучали зубы, что она едва могла говорить.

– Анна! Ой, Анна, как же мне страшно! Слышу, снаружи кто-то – топ, топ… Я чуть на месте не померла… А это ты!..

И она беспомощно расплакалась.

– Но зачем ты сюда забралась? Почему?

Марни попыталась перевести дух. Получился отчаянный рыдающий вздох.

– Я… я не знаю… я решила быть храброй… Эдвард меня все шпынял… Ой, Анна…

– Все хорошо, давай слезем и пойдем домой.

Анна говорила этаким деловым тоном, потому что ей самой было страшно. Наверху было откровенно жутко, ветер так и ревел. Однако Марни даже не попыталась сдвинуться с места.

– Пошли! – повторила Анна, уже настойчивее. – А что это так гудит наверху?

– Это ветер воет… призрачным голосом! – на полном серьезе выговорила Марни.

Впору было смеяться, но ни у той ни у другой что-то не получалось.

– Давай-ка спустимся… – Анна потянула Марни за руку. – А ты, оказывается, ужас какая храбрая, отважилась прийти сюда! Теперь пойдем…

– Я не могу… – захныкала та. – В том-то и штука…

– Почему?

Марни указала на лаз в полу. Анна вгляделась и поняла, о чем та говорила. Лестница, по которой она с такой легкостью влезла, кончалась, оказывается, очень далеко внизу. Придется спускать ноги в черную зияющую дыру!

Анна попятилась, ее начало трясти. Страх Марни оказался очень заразительным.

– Я уже сто лет здесь сижу!.. – всхлипывала Марни. – Полчаса, не меньше! Я хотела быстренько сюда забежать… чтобы с чистой совестью говорить – я смогла… и потом скорее домой… А посмотрела вниз – и не могу! Не могу…

– Ну так не смотри, – резко сказала Анна. Поднявшись, она подошла к стене и стала ходить кругом, ведя по ней рукой. Она намеренно не оглядывалась и не смотрела под ноги. Ей тоже требовалось время, чтобы совладать с накатившим испугом. Марни последовала за нею, пробираясь по-прежнему на четвереньках.

– Что мы делать-то будем? – хныкала она.

Анна не отвечала. Ей сперва нужно было взять себя в руки. Наконец она повернулась, тоже встала на четвереньки и поползла обратно. Старательно глядя вверх и перед собой, она нащупала квадратный лаз и обвела его ладонью. После чего, по-прежнему не глядя вниз, нагнулась и попыталась нашарить лестницу. Дважды провела вдоль края рукой. Села на пол. Ее била дрожь.

– Что такое? – спросила Марни. – Что случилось?

– Не могу лестницу найти. Она пропала.

– Ой, нет! Только не это!

– Она пропала, – повторила Анна. – Я все ощупала, а ее нет. Наверное, соскользнула, упала… или еще что…

Голос дрожал.

– Так что же мы делать-то будем? – всхлипывала Марни, прижимаясь к подруге. – Скажи, что мы делать будем?

– Не знаю. – Анна стряхнула ее руки. – Погоди, дай подумать!

Ей хватало собственных страхов, но Марни упорно цеплялась за нее, сама не своя от ужаса.

– Не хватай меня так, – пробурчала Анна. – От этого только хуже. Я думаю, нам надо храбриться!

– Вот это мне уже нравится! Ты же говорила: «Других легко в трусости упрекать!» А сама…

– Да, говорила. И я тебя не упрекаю, – сказала ей Анна. – У меня у самой поджилки трясутся! Я просто думать пытаюсь, как бы нам суметь спуститься!

Если бы хоть было за что схватиться руками, подумалось ей… И в памяти, словно строчка из давнего детского стишка, всплыло: «Все испытывайте, хорошего держитесь». Откуда бы? Ах да, с той вышивки в рамочке на стене ее комнаты… Там еще якорь был, но от якоря здесь было бы мало толку. Единственное, за что можно было бы здесь держаться, – это лестница, но она пропала. А за нее саму крепко держалась Марни.

До Анны внезапно дошло, что она была кругом неправа. Ну конечно же, лестница никуда не пропала. Она просто была с другой стороны. С перепугу она растерялась и зашла не с того края. Анна показала и объяснила Марни, в чем дело. Им вовсе нечего было бояться. Надо было всего-навсего держаться покрепче – и спускаться осторожно, поодиночке.

– Смотри, все в порядке, – сказала она. – Просто хватайся как следует и слезай спиной вперед. Хочешь, я первая спущусь?