Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 9
Шваркнуло и посыпалось — кажется, кто-то высадил стекло вместе с рамой и пробежался по нему, но было поздно, мерзкая холодная слюна потекла по шее за воротник. Блеклые глаза приблизились, пасть, обдавая мерзким кислым дыханием придвинулась, вывалился длинный язык и оттяжкой прошелся по моему лицу от подбородка до виска, раз, другой, влажная пыхтелка ткнулась под подбородок. Лиииизь. Медленно и со смаком, как ребенок долгожданный леденец.
— Х-х-ха-арошая с-сы-собачка, — прохрипела я, прижатая лапами, и попыталась оттолкнуть голову поехавшей крышей твари, выворачиваясь из-под хоть и маломатериальной, но увесистой туши. Кое-как встала на четыре, но дурная скотина почти в половину меня ростом решила, что с ней собрались поиграть, подпрыгнула, осыпав меня землей, и что есть дури боднула в плечо. Я зарылась носом в чернозем.
Где-то сверху, где было много воздуха и частично светло, надо мной смеялись. И даже не вампир. Он-то как раз молчал. Я поднялась. Гончая, совершенно игнорируя присутствующих, вообразила себя котиком и с упоением терлась об меня, елозя носом и привставая на задние лапы, чтоб проволочься повыше. Сначала по спине, потом два шага вокруг и спереди по животу и груди. Меня мотало в стороны от каждого акта потусторонней нежности, но я держалась. На злости. И да, Дан молчал, отвесив челюсть, с его руки, шипя, стекал на землю энергетический хлыст. Став гасил в ладони темный пульсар и вполне сдержанно для ситуации в целом матерился. Холин старался за всех, упершись руками в коленки и смахивая проступившие слезы. Чуть дальше с вытянутыми лицами стояла парочка ловцов.
Холин отсмеялся, а я дошла до кондиции: на глаза наползало синее, волосы заискрили и предприняли попытку выпутаться из узла, а руки машинально потянулись к висящему на поясе лопатышу, который уже изрядно оббил мне коленки, а сейчас постучит по чьей-то довольной морде. Гончая у меня в ногах насторожилась и низко, угрожающе зарокотала.
— Дан, — совершенно спокойно, словно и не ржал конем минуту назад, сказал некромант, — что встал? Бери ее, пока не очухалась.
— Кого?
— Тварь.
— Которую? — уточнил вампир.
Я рванулась вперед, окончательно озверев, запуталась ногами о собачий хвост, пошатнулась. Оживший хлыст оплелся вокруг шеи гончей, следом одна за другой на нее упали две ловчих сети, а мне в лицо плеснуло затхлой, настоянной на тине водичкой, явно одолженной Холином (а кто бы еще!) в том самом пруду, чей рогоз я видела краем глаза.
— Пришла в себя? — поинтересовался паразит.
Я оттерла лицо, подумала и кивнула. Тяжко быть ведьмой, нервы ни к демонам. Спеленую гончую волокли к торчащему на дороге мобилю, тварь, выворачивала шею, пытаясь посмотреть на меня, и жалобно скулила.
— Холин, — позвал от калитки гном.
— Став, давай завтра с бумажками, а? Где-нибудь к обеду. Я тут сам закончу.
— Да что тут заканчивать? Следы я потер, вторую тварь тоже изловили, упырь зарылся и не денется никуда. В ямину по ночи лезть не резон…
— А вот как раз упыря и покопаем.
— Ну ты и … — восхитился коллега, добавив из народного. — А я еще хотел своего старшего к тебе в подмастерья пристроить.
— И что?
— И все. Пойду я. Рад был знакомству, мисс.
Я машинально кивнула, Став свалил, а Холин злорадно оскалился.
— Приступай.
— К чему?
— К выкапыванию упыря.
— Да зачем?
— Не зачем, а за что. За бессмысленную самодеятельность при отсутствии должного опыта и теоретической базы, за нарушение прямого приказа куратора по практике, за нецелевое использование служебного снаряжения и присвоение и порчу чужого имущества.
— Это вашей столетней мантии что ли? То же мне имущество.
— Она дорога мне как память. И напишешь мне развернутый отчет по обоим случаям: мертвый отдельно, упырь отдельно. И про сопряжение потоков не забудь до завтрашней… упс, уже сегодняшней встречи повторить.
— Да когда?..
— Вперед. И не комментировать.
— Да-да, помню: не орать, не бегать, не хватать, выполнять молча, и копать.
— Именно, — подтвердил Холин, пристраиваясь на сдернутом с ограды перевернутом дырявом ведре. — А за крамольные мысли в адрес куратора, отчет по упырю опишешь как работу в опасных, приближенных к боевым условиях.
— То же мне горячая точка, — буркнула я, вонзая лезвие недолопаты в землю, — скоро вон вообще холодно станет.
— Просто копай живее, а я добавлю огонька, — осклабился Холин и накатом по затейливой траектории пустил в меня два мелких, чуть больше светлячка, пульсара.
Один я отбила лопатой, второй куснул за коленку. Я зашипела.
— Копайте, стажер Ливиу, не отвлекайтесь. Хоть я тебе где-то благодарен, но ты лишила меня удовольствия лицезреть представление “Семейный праздник в поместье Холин”. И пусть даже твое сольное выступление произвело неизгладимое впечатление и вряд ли я это когда-либо забуду, наказание за то, что сунулась сюда без поддержки, ты отработаешь в полной мере.
— Слушайте, может хватит уже? — взмолилась я спустя полметра грунта, пары десятков жгучих, как пчелиные укусы, пульсаров и двух вагонов нотаций и уверений в моей общественно бесполезной деятельности и отсутствии разума там, где ему природой быть положено.
— Хватит, когда докопаешь, — поднявшись и приблизившись ко мне угрожающе произнес некромант, останавливаясь на краю ямы. — Разбудишь нежить, в которую мутировал подросток, пока ты игралась во всемогущество и плескала силой, перенасытив темной энергией замкнутый внутрь контур, тем самым эту мутацию подстегнув, сама же ликвидируешь и сообщишь родственникам, что с ним стало.
— Правду? Или опять “официальную версию”? — я выпрямилась и резко вонзила лопатыш в землю. Попавшая под лезвие морковь символично хрупнула, словно там была чья-то шея. Освобожденный от укрывающего его грунта, свернувшийся калачиком будущий упырь завозился, прижимаясь ближе к стенке, стараясь зарыться снова. — Ничего не было, остроухий сам встал, а чтоб ночью гулять не страшно было, по пути собак из бездны насобирал?
— И какова же не официальная? — подначил Холин и подло шмальнул пульсаром прямо в лицо, я подставила
