9 апреля 1940 года Шальбург еще находился в Финляндии. (Хотя 12 марта этого года в Москве уже был подписан мирный договор и на следующий день военные действия прекратились, датские добровольцы задержались еще на некоторое время. Надо было вывести батальон с фронта, организовать доставку на родину и т. д.) В этот день в 4 часа 20 минут утра у себя дома был срочно разбужен Петер Мунк – видный деятель Датской радикальной партии и министр иностранных дел Дании. Столь ранний подъем был вызван совершенно неожиданным визитом германского посла Сесиля фон Ренте-Финка. Он проинформировал министра, что Дании угрожает вторжение британских войск, и заявил, что для предотвращения этого вопиющего нарушения всех международных норм Германия вынуждена ввести свои войска в Данию. Одновременно Ренте-Финк вручил Мунку меморандум, в котором германское правительство гарантировало Дании независимость и территориальную целостность. Немецкие же войска, как выяснилось, будут оставаться на ее территории до конца войны исключительно для «обеспечения датского суверенитета». Через 20 минут немецкие войска вступили в Данию.

Менее чем через два часа – в 6 часов утра – король Кристиан Х и премьер-министр Торвальд Стаудинг обратились в датскому народу, известив его, что «датское правительство, заявив протест, решило урегулировать положение страны с учетом произошедшей оккупации» [73]. Сопротивление было прекращено, и Дания оказалась фактически оккупированной частями вермахта. Потери обеих сторон составили: датчане – 13 убитых и 23 раненых, немцы – 2 убитых и 10 раненых.

Германское правительство объявило, что Германия и Дания не находятся (и не находились) в состоянии войны, и приняло решение сохранить довоенное правительство Стаудинга, лишь изгнав из него наиболее проанглийски настроенных личностей. Формально сохранил престол и Кристиан Х. Новый старый кабинет заявил, что «датский народ надеется при новом европейском порядке сохранить свою самостоятельность». Из Берлина никакого наместника, протектора или имперского комиссара в Копенгаген не прислали, а отношения между Германией и Данией продолжали поддерживаться через уже упоминавшегося Ренте-Финка, который продолжал именоваться «послом Германии в Копенгагене».

Казалось бы, при немцах DNSAP, насчитывавшая к тому времени почти 12 тысяч членов[74], должна развернуться в полную силу. Однако в Берлине посчитали – и вполне обоснованно – что партия Клаусена никаким влиянием в Дании не обладает, и сделали ставку на коллаборационистов из числа Социал-демократической партии. Нацисты предполагали, что это сотрудничество временное и надо немного подождать, пока DNSAP наберет вес и политическое влияние, а потом уже использовать датских нацистов для формирования местных органов власти. Это отметил в своем докладе от 27 февраля 1941 года Ренте-Финк, а сам Адольф Гитлер в конце 1941 года в частной беседе сказал, что решение датской проблемы видит только в «связи с личностью Клаусена», который должен стать «наследником» Кристиана Х[75]. Как оказалось, эти надежды были ничем не обоснованны, что и показали проведенные в Дании 23 марта 1943 года выборы – кстати, единственные, что прошли во всех странах, оккупированных Германией во время Второй мировой войны. На этих выборах DNSAP, несмотря на финансовую и просто прямую поддержку оккупационных властей, набрала 2,5% голосов и получила в фолькетинге лишь 3 места из 149[76].

Оккупация Дании немецкими войсками создала ряд международных проблем: прежде всего англо-американские войска, воспользовавшись ситуацией, под таким же (что и немцы) предлогом – чтобы чего-то там не допустить – немедленно оккупировали заморские датские владения – остров Исландию. В самой же стране на первом этапе немцам, которые смогли заручиться поддержкой социал-демократического кабинета министров, удалось установить довольно мягкий режим и обеспечить спокойствие. В ноябре 1941 года имперский министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп (который по линии Ренте-Финка как раз и контролировал взаимоотношения с Данией) доложил фюреру, что «ни в одной из оккупированных стран не царит такое спокойствие, как в Дании». Риббентроп, конечно же, несколько приукрасил ситуацию, чтобы оттенить успехи своего ведомства, но в целом в Дании действительно не было столь широкого движения Сопротивления. Германия стала «закручивать гайки» позже – начиная с октября 1942 года, когда Гитлер решил взять курс на превращение этого государства в германскую провинцию. Но это уже находится за рамками данной статьи – к тому времени Кристиан фон Шальбург был уже мертв.

6 июня 1940 года рейхсфюрер СС подписал приказ о формировании в составе войск СС полка СС «Нордланд» (Nordland можно перевести как «Северная земля»), основу которого должны были составить представители германской расы из стран Скандинавии, то есть в том числе и маленькой Дании. Правда, руководство СС не слишком обольщалось насчет количества будущих добровольцев, и поэтому скандинавы должны были составить лишь основу полка – туда еще предполагалось влить немецких эсесовцев, а оставшийся некомплект заполнить фольксдойче из стран Восточной Европы. Местом формирования полка был выбран учебный лагерь СС близ австрийского города Клагенфурта. Первичное формирование заняло примерно пять месяцев, и в ноябре 1940 года полк был официально передан в состав формирующейся дивизии СС «Викинг», во главе которой был поставлен бригадефюрер СС Феликс Штейнер. Командиром нового полка СС был назначен выходец из Богемии оберштурмбаннфюрер СС Фриц фон Шольц Эдлер фон Раранче.

Учитывая, что датчане в нацистской классификации были отнесены к нордической расе, для них при поступлении на службу в войска СС был предусмотрен ряд льгот. Во-первых, они становились полноценными членами войск СС и получали право на ношение на правой петлице сдвоенных рун «зиг» [77]. Во-вторых, те датчане, которые имели чины датской армии, поступая на службу в войска СС, получали сразу же соответствующие эсесовские звания, кроме того, им предыдущая служба засчитывалась в выслугу, что влекло определенные финансовые льготы.