– Крупные рептилии – легко. Они ведь соображают плохо, да и зрение у них так себе. Ну и тащат в рот все, что шевелится. Кричи ей потом из желудка – мол, несъедобный я для тебя, дура слепая… А кто помельче и сообразительней, тот на нас вообще кладет с прибором. Чует, что мы из другого теста. Кстати, и травоядные людей не боятся. Мы тут разгуливали когда-то, не поверите, будто по Центральному парку. Идешь, и ни одна зараза в твою сторону даже не обернется. Настолько мы здесь чужие – ужас. Не наш мир. То-то они в конечном итоге против людей вызверились… Через недельку поднаберут силенок, так каждая мелочь пузатая опасна станет. А сейчас красота, гуляй не хочу. Главное – с непривычки на жабу не нарваться. Жабу видели? Как она языком на десять ярдов стреляет и целого псевдозавра – хрум! Только в файлах жаба не страшная. А в натуре, ей-богу, – обосраться про войну. Одна радость, в атаку на периметр не ходит. Точнее, может, и ходит, но не поспевает – малоподвижная. Тупая, подслеповатая… Сволочь. Я одной такой прямо в глотку из подствольника жахнул – вот это было ух!

– Пыталась вас языком достать? – предположил капеллан.

– Как же! Не такие мы дурные – точно, парни?

– Зачем тогда стреляли?

– Не понял, сэр.

– Я спрашиваю, лейтенант, зачем стрелять в того, кто не представляет угрозы?

– Хм… Разрешите не отвечать, сэр? Честное слово, если вам доведется увидеть эту жуть в реале… Так, группа, внимание! Начинаем делиться… – тут старший хохотнул, подумав, наверное, о «двоящемся» зверье, – и разворачиваться! Господин капитан, давайте ко мне. Третьим будете.

Джунгли стояли перед группой высоченной стеной, и все стволы ярда на два-три от земли были покрыты шкурой-чешуей. Здесь толпа животных перла напролом, обдирая бока, нещадно затаптывая слабых, и между некоторыми деревьями еще виднелись пробитые звериной лавой проходы, сейчас почти совсем заросшие, едва заметные.

– Хорошие дырки, – оценил старший. – Быстро пойдем. Если повезет, углубимся мили на три. А хотя бы и на две – тоже праздник. Вперед, господа дыролазы. Вы знаете, что делать.

Следующие несколько часов Причер лез по чащобе с тридцатью килограммами взрывчатки на горбу, поминая в душе всех святых, но тем не менее восстанавливая подзабытые навыки. И как раз в ту минуту, когда джунгли окончательно перестали давить на нервы, а внутри образовался даже некий эмоциональный подъем, впереди наметился легонький просвет, и старший объявил:

– Доползли. Здесь привалим слегка – и за работу. Господин капитан, зрелищ не желаете?

С этими словами он бесшумно нырнул в редеющие заросли. Капеллан избавился от ящика с минами, помог разгрузиться взмыленному рядовому и последовал за старшим.

Заросли выходили к небольшому болоту. Старший залег на берегу и рассматривал окрестности в бинокль. Причер устроился рядом.

В болоте царила полная идиллия. Чавкая, хрустя и пукая, по нему ползало стадо крокодилов особей в двадцать. На мелководье у дальнего берега паслись четверо псевдозавров, двое побольше, двое поменьше. Они ловкими плевками сшибали в воду густо роящуюся мошкару – каждая мошка с кулак размером, – подбирали ее и, запрокидывая головы, заглатывали, не жуя. Причем те псевдозавры, что покрупнее, время от времени скармливали по мошке-другой маленьким, у которых стрельба влет шла менее продуктивно. «Семья», – подумал капеллан.

Один из малышей вдруг споткнулся – наступил, видимо, на дне в ямку – и бултыхнулся носом вниз. Большой псевдозавр тут же опустил голову, мягко ухватил зубами детеныша за загривок, поднял и бережно поставил на ноги. Маленький, жалобно пища, уткнулся ему носом в живот, а родитель принялся ласково оглаживать его передними лапами.

– Есть! – сообщил удовлетворенно старший. – Как по заказу. Видите ствол раздвоенный? Три деления влево. Полюбуйтесь.

Причер достал бинокль и взял три деления влево от раздвоенного ствола. Ничего особенного там не было.

– Ну? – спросил он.

– Вы увеличение сделайте поменьше, где-нибудь до восьми. А контраст, наоборот, до упора. И попробуйте взгляд расфокусировать. Как бы периферическим зрением.

– Знаем этот фокус, сами выдумали… Ну? Ой…

– Ага! – обрадовался старший. – Что, господин капитан? Хорошо бы сейчас «кувалду» ручную? Да с подствольником!

– Вы совершенно правы, в файле она не страшная, – пробормотал капеллан.

На другом берегу из кустов торчала невероятных размеров жабья морда. Точнее, морда хамелеона-рекса, но от этого менее жабьей она не выглядела. Не подскажи старший Причеру, как на чудовище правильно глядеть, капеллан вряд ли обнаружил бы его. Потому что на морде был талантливо нарисован здоровенный кусок джунглей. Только слегка приоткрытая в чудовищной ухмылке пасть слегка демаскировала хищника. Да и то вроде бы даже внутри ее проступал камуфляжный раскрас.

– С ума сойти! Она же с казарму размером…

– Срань Господня в чистом виде! – отрапортовал старший, и Причер ему богохульство простил.

– «Кувалдочку», а? – настаивал старший. – Да с подствольничком!

– Зачем? – не отрываясь от бинокля, спросил Причер. – До жабы ярдов триста. Что она нам сделает?

– Как прикажете, святой отец. – Впервые старший дал понять, что знает, с кем имеет дело. – Вам, наверное, виднее. Ну, тогда ждите бесплатного шоу ужасов. Минут через пять.

Причер сначала не понял, что старший имеет в виду. А потом оторвался от бинокля, и у него защемило сердце. К жабе шел ее обед. То самое трогательное семейство псевдозавров, не подозревая об опасности, медленно приближалось к дальнему берегу. Прямо жабе на язык.

– Нет, – сказал Причер твердо. – Вот этого не будет. Они такие… Славные.

– Когда пасутся за три мили от нашей стенки, – ввернул старший. – Впрочем, понимаю. А «кувалды»-то нет! С подствольничком…

– Так вы позволите? – спросил Причер, выдергивая из-за спины верную «пилу».

– Легко. Действуйте, господин капитан.

– Я ей только язык слегка прижгу, – объяснил Причер, выставляя «пилу» на минимальный разряд. – Чтобы отвалила.

В наушниках засопели – сзади подполз рядовой.

– Разрешите?

– Тащись, любопытный, – хмыкнул старший. – Сейчас нам святой отец на «пиле» навскидку сбацает. Ходят слухи, он по этому инструменту чистый Бах. Кстати, о музыке…

– Просто целиться не надо, – раскрыл древний секрет мастерства Причер, небрежно ткнул «пилой» в сторону жабы и выстрелил.

Лазерное ружье издало короткий змеиный шип, над болотом проскочила бледно-зеленая молния и вонзилась жабе в пасть.

Хамелеон испустил вопль, от которого у людей завяли уши, крокодилы попытались дружно нырнуть, а маленький псевдозавр снова упал. Чудовище подалось назад, потом вскочило, оказавшись ростом аж в две казармы, и лихо развернулось на месте. Тут уже попадали взрослые псевдозавры, намеренно – над болотом со свистом махнул длиннющий зазубренный хвост. Горбатая туша на слоновьих ногах окатила болотную гладь мощной струей помета, снова рявкнула и ломанулась в чащу. Раздался мощный удар – вероятно, перепуганный зверь впаялся головой в соответствующее по габаритам дерево. От нового вопля уши Причера не пострадали – капеллан наконец-то дотянулся до тумблера внешнего микрофона.