все устраивает, нет?

— Нет. — Пол оглянулся на остальных проектировщиков. Сомнения, настигшие его, судя по физиономиям, разделяли только Ральф и Каро. Фрэнки закатил глаза: по его лицу читалось, что Пол разрушил мечту слинять вовремя домой.

— Для них принципиальна именно эта форма крыши? — спросил Пол у Лекса. Тот кивнул.

— Не знаю насчет принципов, но маркетологи и дизайнеры с той стороны настаивают, что такой силуэт отлично впишется в проект и будет издалека привлекать внимание. К тому же это, по их словам, выглядит рентабельно и презентабельно.

Пол замолчал на несколько секунд, внимательно осматривая каждую деталь макета.

— Вы видите то же, что и я? — спросил наконец.

— Угу, — поддакнула Каро, разглядывая модель обтекаемо изысканного сооружения с крышей, напоминавшей в проекции не то волну, не то картинно брошенный выкрой шелка.

В дверях аккурат появился Уэйл — выходил переговорить с администрацией.

— Что именно? — Картер постарался наскоро вникнуть в происходящее.

— Цепи Маркова-старшего, — сказал Ральф, почесав молочно-белую щеку. Он не брился несколько дней, и бледно-золотистая поросль превращала его в подростка. Каждый раз, когда Каро видела его в таком виде, она понимала, почему мужчины в отделе нет-нет зовут Ральфа Симбой.

Пол переглянулся с Ральфом, затем с Каро и качнул головой. В Ральфе никто уже не сомневался, а вот для Иви представилась хорошая возможность показать себя коллегой. В самом деле, он же не секретарша Уэйла!

Иви, вооруженная пером, подошла к интерактивной доске, демонстрирующей их совместное детище. В несколько коротких росчерков она нарисовала стрелки, ведущие из воздуха в сторону перекрытия объекта, после чего быстро застрочила какие-то цифры и расчеты сбоку от изображения.

— Как сообщил мистер Лоусен, в среднем в Миннесоте выпадает около восьмисот миллиметров осадков в год, иногда больше. Подавляющая часть этого значения приходится на зимний период, который к тому же известен снежными заносами. Это означает, что количество снега сильно увеличивается ближе к весне. С повышением температуры он не тает сразу весь, а лишь подтаивает. При этом его плотность и масса увеличиваются, и под собственной тяжестью он будет съезжать в котлован, — она указала склоны, ведущие в подошву волны, которую по задумке изображала крыша. — Возьмем среднее значение сопротивления этому движению за счет трения материалов, хотя справедливости ради, оно будет предельно низким из-за свойств мокрого снега. — Каро застрочила еще быстрее, бормоча обрывочно.

— К тому же, учтем, что при переменах температуры весной снег часто схватывается комками — рыхлыми внутри и обледенелыми снаружи. Все это означает, что в течении короткого промежутка времени в одной точке будет собираться значительный вес, который в свою очередь будет давить вот сюда. — Каро несколько раз подчеркнула подошву волны, прокашлялась и продолжила:

— Площадь давления оказывается незначительной, а вес — солидным и постоянно прибывающим. Области распределения будет просто не хватать, чтобы обеспечить достаточное сопротивление материала. При этом увеличение количества снега будет происходить не плавно и мягко, а посредством незначительных ударов, сила которых определяется массой обледенелых комков весной. Они будут сползать с этой покатости, а затем — падать, и падать, и падать, — Каро нарисовала еще несколько мелких стрелочек к ложбинке в силуэте крыши.

— Тем самым, образуя постоянное импульсное давление в одну и ту же точку кровли. Надеяться на то, что снег будет быстро таять, и вес, который будет давить на эту точку, удастся скорректировать за счет постоянного оборота растаявшего и упавшего снега — нельзя. Если мы развернем все здание так, чтобы горб от волны находился с северной стороны, — Каро подчеркнула вершину взъема в крыше, — то сможем немного ускорить растопку снега весной. Однако это все еще полагаться на удачу. В текущем же позиционировании воздействие солнечных лучей вовсе будет перекрыто большую часть времени. Соответственно, снег будет таять намного дольше, скапливаясь и сообщая импульс удара по поверхности всякий раз, когда отсюда, — она указала на выпуклую вверх часть крыши, — будет падать очередной утяжеленный подтаявший ком. И в один прекрасный момент… — Каро нарисовала «галку» в точке, где, по ее мнению, должен скапливаться снег.

Намек был очевидным.

— Ты смеешься что ли? — фыркнул Фрэнк. — Подумай башкой своей тупой! Мы в двадцать первом веке живем!

— Да, и в нем все еще падает снег. Я понимаю, что заказчик хочет крышу, напоминающую лыжный трамплин. Но даже если мы развернем здание полусферой на север, и уменьшим значения параболы хотя бы на двадцать процентов, нам все равно не удастся полностью исключить потенциальную угрозу. Допустим, — Каро увлеклась расчетом, застрочив на доске с новой прытью, — мы снизим рельефность изгиба, затупив угол спуска и уменьшив высоту его ребер. Тогда область поражения падающим снегом станет немного меньше, но снизится сила удара. К тому же при меньшей покатости сверху будет более сподручно счищать снег, что уже неплохо.

Она взяла паузу перевести дух, и Пол тут же этим воспользовался.

— Но это все равно не спасет кровлю от мультипликации импульса. Сокращение амплитуды падения уменьшит силу удара, но это всего лишь означает, что их потребуется в икс-раз больше, чем прежде, чтобы проломить крышу.

— Проломить крышу? — Изумился усач-дизайнер.

— Да, вот тут, — включилась Каро. — Однажды какой-нибудь очередной незначительный, крохотный удар сто-пятьсот-тысяч-триста-тридцать-пятого снежка, проломит крышу вот здесь. Учитывая крепление прилегающих плит, такой надлом может попросту сложить здание внутрь, как карточный домик. К тому же, как известно, прецеденты были.

— Были? — поинтересовался Уве. Вместо Каро ответил Уэйл:

— Кинотеатр в Северной Дакоте обвалился схожим образом. Понятно, что это не происходит одномоментно, но это в самом деле бомба замедленного действия.

— Так, ладно, а что там за цепи тогда? — Уве не сдавался.

— Цепи Маркова.

— Ясно. — Уве скептически поджал губы. Пышные пшеничные усы забавно подпрыгнули, и лицо Уве напомнило Каро виртуозов-мороженщиков. Она с трудом подавила смешок. — И кто этот Марков? Очередной советский гений?

— М-м, — Пол покачал головой. — Это было немного раньше. Сейчас наука ушла далеко вперед, но Цепи по-прежнему остаются фундаментом теории вероятности.

— То есть… — дизайнер подергал ус, — мы сейчас тратим столько времени на то, что, согласно теории вероятности, имеет один шанс на реализацию из десяти тысяч? Так что ли?

— Шанс стопроцентный, — не согласилась Каро. — Неизвестная в этом уравнении — не показатель вероятности, а время, которое займет