не кричать, и крайне потешно — наблюдать за муками Ивинстоун.

— С чего ты взял, Пол?

— Я Ральф, — напомнил Ральф, улыбаясь. — Ну, не знаю. Ты выглядишь как лесбиянка иногда.

— Пото… потомственная, — выговорила Каро кое-как.

— Ну правда, — посмеялся Пол. — Неужели приглашение на свидание — это повод так напиваться? Или ты от радости?

Вместо ответа Каро приподняла руку и начала размахивать ей, словно пыталась нашарить в воздухе затылок, которому следовало отвесить шлепок. Пол поймал женскую руку, хохоча. Перехватил взгляд Уэйла в дверях, кивнул и потащил Каро до вертикально-сидячего положения.

— Давай-ка, шеф здесь.

Если бы гетерохромия включала в себя не только разный цвет радужки, но и разное выражение в глазах, Картер Уэйл сейчас бы точно был гетерохромом. По крайней мере, Каро казалось, что один его глаз смотрит ужасно осуждающе, а в другом искрится веселье. Девушка обхватила руками голову на несколько секунд, потом посмотрела на начальство и проговорила:

— Дайте мне пять минут. Я буду в тонусе.

«Наверное».

Пошатываясь, поднялась. Пол тут же вскочил и подхватил девчонку за предплечье обеими руками — чтобы не упала.

— Я отведу, — вызвался Лекс, принимая неустойчивую Каро с рук на руки у двери кабинета.

Стоило выйти в коридор, Иви оттолкнула Лекса. Посмотрела, супясь. Лоусен видел, как трудно ей фокусироваться, и старался не смеяться. Еще обидится, неровен час.

— Я не хочу вас видеть.

События прошлого дня, когда его поведение не поддавалось объяснению (особенно, если учесть, что за две недели до этого Лекс не сказал ей ни слова) сами собой всплывали в памяти. Безотчетно, Каро сжала одежду на груди. Лоусен подумал, что все дело во вчерашнем инциденте с кофе.

— Как вы себя чувствуете? — Он имел в виду ожог от американо.

Каро несдержанно хмыкнула:

— А по мне не видно?

Ясно, ничего внятного не добиться. Лекс протянул руку:

— Идемте, пока ноги не переломали.

Однако Каро отстранилась, потеряв при этом равновесие и не сразу нашарив вновь.

— Я доберусь сама, мистер Лоусен.

— Лекс.

— Я уже сказала: я не хочу вас видеть. Думаю, нам лучше не пересекаться без крайней надобности.

Несмотря на мягкость в коленях, с трудом удерживающих хозяйку, в словах и взгляде Каро демонстрировала несвойственную ситуации твердость. Ну или упрямство, прикинул Лекс, представляя, сколько на деле Каро приходится прикладывать усилий, чтобы достичь подобного эффекта.

Мужчина не стал преследовать, позволяя Каро самой достичь уборной. Однако, когда девушка вернулась в кабинет со следами холодной воды на всех открытых участках кожи, на ее столе стоял двойной американо.

— Что за херня?! — проорался Фрэнки. Возгоревшее седалище подкидывало его на месте, как на гейзере.

Иви проигнорировала. Она взяла в руки удлиненный стакан с кофе, сделала глоток и встретилась взглядом с Лексом поверх пластиковой крышки.

Лоусен улыбался: почти незаметно в губах и читаемо — в глазах цвета дыма. Он наслаждался тем, что снова до нее дотянулся.

Дотянулся неизбежно и когда был нужен. Так или иначе.

Он неизменно настигал Каро одним из пристрастий — кофе, вейпом. Она бы не удивилась, обнаружив его в спортзале в семь утра. Или даже в качестве нового игрока в гильдии.

Иви застыла посреди глотка. Это ведь не может быть он, верно? Тот «Донни»? Да ну бред, у нее паранойя. Если посмотреть фактам в лицо, между ними с Лексом случилось всего три уединенных встречи и три разговора. Неважно, насколько интересными они были — кого сегодня вообще волнует разговор? Разве что утонченных эстетов вроде тети Джудит, но это другое. Тетя Джудит — доктор искусств, она всегда любила потрепаться.

Ей, наверное, последние годы страшно одиноко в пансионате среди больных. Мало вероятно, что там она встретит вдосталь заумных собеседников.

Сделанный глоток во рту остыл, и Каро, наконец, отправила кофе по тракту дальше. Приложилась к выемке на крышке еще разок, и внезапно в напитке ей послышался его, Лекса, запах.

Вся эта игра начинала заходить слишком далеко. Надо будет вернуть ему деньги за напиток. Благо, у нее есть номер.

Убедившись, что все на месте и даже способны его слышать, Уэйл запер кабинет изнутри, погасил свет и включил проектор.

— У нас плюс один проект и минус один сотрудник, — начал Картер с места в карьер.

Каро ткнула в себя пальцем в немом вопросе: все, ее уже увольняют?

— Нет, Иви. Мистер Гарольдсон заболел, ночью его госпитализировали. По предварительным оценкам врачей его не будет неделю. Поэтому его часть работы в проекте возьмешь ты.

Каро кивнула. Второй кофе с утра оказывал оживляющее действие. Кажется, будто Барт кинул на нее заклинание, восполняющее фулл хп.

Картер подробно рассказал о проекте — очередном спортивном комплексе. По словам Ральфа, размером с Виндзорский дворец. Первичную разбивку Картер предложил сам, распределив в последствии зоны ответственности от прикомплексной парковки до умывальников в тренерских. Последние, конечно, достались Каро, а вот мистеру Гарольдсону, будь он здесь, достался бы батутный манеж.

Однако до перехода к сути вещей слово взял Лекс. Рассказывал, кто заказчик, откуда, насколько он понимает процесс стройки и насколько возможно договориться (выходило, что ни насколько, ибо Лоусен советовал по всем вопросам адресовать лично к нему: он «все уладит»). Дальше сообщил данные из отдела геодезии и юристов, поскольку строить предстояло в штате на границе с Канадой. Местные законодательные акты имели несколько различий. Не то, чтобы проектировщиков они касались напрямую, но Лекс счел долгом предупредить обо всех подводных камнях.

Мозговой штурм продолжался до вечера и по сути без перерывов: на обеде, в перекурах, за кофе проектировщики продолжали работать. Уэйл и Лекс обеспечивали необходимой информацией — о разметке площадей, о требуемых габаритах, о желаемом силуэте здания, которое бы мгновенно привлекало глаз. Ребята создавали эскизы, схематично набрасывали смоделированные макеты и отправляли на условное согласование. Каро даже восхитилась их координации, особенно тому, что в кратчайшие сроки все узнавали обо всем: заказчик, верха «Грейси-Холл» и они — ремесленный цех.

Однако, когда внешний облик будущего спорткомплекса подогнали под последнее пожелание заказчика, Пол всерьез озадачился. До конца рабочего дня оставалось около получаса, в помещении уже были открыты все двери и окна — чтобы спастись от духоты. Им бы радоваться, что они все успели, как планировали. Но…

— Что? — Спросил Лоусен. Старший из дизайнерского отдела — пшеничный усач Уве — тоже закивал:

— Ага, что не так? Вроде же теперь всех