Это раньше я его боялась, но сейчас поняла, что я готова дать отпор. Не действием, хоть словом. Но как раньше не буду соглашаться со всем сказанным им. Не после того, как он попытался отдать меня замуж насильно, держал в темнице. Что еще меня ждет от его рук?

— И? — Я складываю руки на груди. — Разочаровала и что дальше?

— Ты мне дерзишь? — Возмущается Зверев. — Сниму твою чертову привязку, и ты пойдешь замуж…

— Видимо еще снять не можешь, раз не сделал этого до сих пор, — иду в ва-банк.

— Мне нужно твое согласие, — цедит зло сквозь зубы. А внутри меня нарастает напряжение. Он ведь зверь, а я обычный человек. Нельзя показывать ему свои страхи.

— Я его не дам, — громко смеюсь, маскируя под ним свой испуг.

— Метки снимаются, только если один из пары даст согласие.

— Не даю, — упрямо качаю головой в знак несогласия.

— Но ты понимаешь, что я могу тебя заставить, — поддается вперед и в его глазах вижу всполохи желтого огня.

— Давай проверим! — бросаю резко не менее зло. Разворачиваюсь и иду к выходу, стараясь не дрожать от страха.

Я выхожу из комнаты, задрав подбородок. Сама уверенность! Колени дрожат от страха, но это мелочи. Я противостояла своему дяде, считаю это личной победой!

Маленькой, незначительной, но победой. Бесцельно брожу по громадному дому. Мне нужно все обдумать. Понять, что происходит.

Дядя сказал, что нашу связь с Демиром можно разорвать. Это хорошая новость, но если я ее разорву, то останусь без защиты, хотя и сейчас не похоже, что меня кто-то защищает.

Проблема даже в другом, я останусь не только без защиты. Дядя сможет меня выдать замуж за другого. Разрывать связь оставим на потом. Главное, что это возможно и я не обязана постоянно быть с Демиром. Решу тут, а затем попробую договориться с Демиром.

Достаточно согласия одной стороны! Я справлюсь.

Заламываю пальцы. Бреду по коридору и не замечаю, как ко мне подбирается один из прихвостней дяди.

Хватает за плечи и тащит в ближайшую комнату.

— Отпусти! — Стараюсь вырваться.

Неужели опять в темницу?

— Сволочь шерстяная! Ненавижу! — Меня насильно сажают в кресло.

Руки заламывают назад, привязывают. Затем ноги.

— Ты что творишь? — Я продолжаю вырываться, — у тебя вообще совесть есть? Я меньше тебя в два раза! Зачем привязывать. Вроде из вашей тюрьмы можно убежать!

— Закрой рот! — Рявкает мужчина.

— Не закрою! Буду орать!

Я начинаю кричать что есть мочи, мужчина замахивается и дает мне пощечину.

Щека печет, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не разреветься.

— Заткнись ты уже! — Рявкает мужчина, проблем с тобой вагон.

— Ты за это ответишь, — цежу сквозь зубы.

— Слушай ты, — он хватает меня за подбородок, — ты вещь, тебя купили. Никто тебя не защитит. Ты даже для родного дяди пустое место. Просто способ денег заработать, так что прикрой рот и веди себя тихо, а то сильнее двину. Я тебе не нянька.

— Ненавижу!

— Да мне до одного места! — Оборотень отпускает меня, и я двигаю челюстью.

Болит ужасно, но хотя бы цела. Хочу еще что-то сказать, но мужчина поворачивается ко мне с кустом скотча:

— Ненавижу болтливых! — Заклеивает мне рот.

Оборотень ушел, но надолго я не осталась одна, уже через пару минут в комнату вошел дядя и странная женщина. Она была средних лет, в широком льняном платье терракотового цвета с безвкусным цветастым рисунком. Морщинистая шея увешана бусами, как и запястья, а редкие волосы собраны в неаккуратный пучок.

— Она? — Женщина подошла ближе и взяла меня за подбородок. — Красивая!

Внимательно заглянула в глаза, усмехнулась корявой улыбкой, и я заметила золотой, блестящий зуб.

Мерзкая дама.

— Она, — отозвался Мирон.

— Жаль портить. Красивая, невинная… повезет ее мужу.

— А ты делай так, чтобы личико не портить, а все остальное неважно.

— Уверен? — С сомнением спросила женщина и отошла на пару шагов в сторону. Она остановилась у стола, где один из оборотней поставил черную, кожаную сумку.

Женщина тут же начала доставать из нее какие-то баночки и маленькие склянки.

— Я могу сильно ее допросить. Во всем признается. Хоть в убийстве, но шрамы будут. Куда без них! — Сказала женщина и я вздрогнула от ее слов.

— Оставляй их там, где не будет видно.

Демир Каракурт

Боль, пронзила мое тело. Так стремительно и резко, будто копьем проткнули, а затем руки начало печь огнем. Закатал рукава. Ничего!

— Карим!!!! — Прорычал так громко, что стены задрожали. — Карим!

Схватился за край стола и вырвал кусок. Мой зверь рвался наружу. Он рычал и был готов сметать все на своем пути.

Брат появился через несколько секунд.

— Селена! — Сказал я, — ее пытают. Чувствую. Это делает ведьма…

— Ведьма, — прорычал Карим, — говори какие заклинания ощущаешь.

Истинная связь. Будь она неладна. Из-за нее чувствуешь, когда твоей половине плохо. Селена! Моя Селена. Что приходится переживать этой девочке? И как только я мог ее упустить? Как мог позволить!

С первого дня, как я ее увидел, то хотел лишь одного. Присвоить. Спрятать.

Овладеть ей и никому не отдавать.

Но мой долг. Снова чертов долг! И теперь из-за этого у меня ощущение, что мое сердце вырывают из груди. Будто меня живьем режет. Не позволю. Не дам!

— Нефритовый ожог, — говорю я и снова хватаюсь ладонями за край стола, жжет невыносимо, — еще было копье Меркеля.

— Копье Меркеля? — Недоверчиво уточняет Карим.

— Да, — я киваю и с трудом перевожу дыхание, — сейчас они отстали, — но кажется Селена без чувств. Совершенно ее не ощущаю. Почему я не чувствую ее?

Кричу на брата так будто он виноват в произошедшем.

— Дай мне мгновение, — Карим плетет магический аркан.

В отличии от меня. Волка-полукровки, у Карима есть еще и магический дар. Он может отслеживать других существ.

Особенно ведьм, на них у Карима отдельный список.

— Нашел! — Карим рычит и его глаза светятся золотом.

— Трансформируемся или на машине?

— На машине и возьми с собой самых здоровых ребят, я от убежища Зверева камня на камне не оставлю.

Селена Зверева.

Не знаю сколько времени ведьма издевалась надо мной. Помню, как я теряла сознание, затем снова приходила в себя.