Римская граница — это широкая полоса земли с дорогами и фортами, по которой перемещается армия.

Здесь может помочь пример с нашей кожей: она не является пленкой, а состоит из многих слоев, помогающих друг другу. Наружный слой — клетки эпидермиса, которыми можно пожертвовать и которые принимают на себя первый удар наших врагов (бактерии, царапины и т. д.). Под ним — живая ткань, очень толстая, с кровеносными и лимфатическими сосудами, разносящими повсюду «войска» (антитела, белые кровяные тельца и т. д.) и «провиант» (жиры, углеводы, кислород и т. д.).

В некотором смысле то же самое происходит и на римской границе. Эта полоса земли, подобно коже, имеет внутренние элементы, расположенные на различном расстоянии от границы. Несущая ось любой римской границы — это всегда дорога, вдоль которой, подобно тому как бывает с кровеносными и лимфатическими сосудами, перемещаются войска и ресурсы для обороны, расходясь по второстепенным дорогам и попадая в форты, крепости и башни, расположенные в ключевых пунктах.

Римляне всегда выбирают естественную преграду, вдоль которой прокладывают дорогу: гору или реку (в нашем случае Рейн), либо создают искусственную, как Адрианов вал.

Идея проста. По ту сторону естественной преграды (например, Рейна), во вражеском тылу, располагают аванпосты, сторожевые башни и маленькие форты, занятые не римскими войсками, а союзническими вспомогательными войсками — так называемыми ауксилариями. Это «мертвая кожа» империи, ими легко жертвуют, ведь они не римляне. Они возьмут на себя первый удар врага, подняв тревогу и начав сражение.

По эту сторону преграды, на дружественной территории, находятся другие форты, с более многочисленными и организованными войсками, а еще глубже в римском тылу — форты с легионами. В общем, легионеры всегда располагаются на определенном расстоянии от собственно границы и никогда — на передовой. Логика такова: лучше сначала свести врага с более простыми воинами, а уж затем, если ситуация будет этого требовать, — с лучшими воинами Рима, цветом римской армии.

Подобно тому, как на футбольном матче лучший игрок был бы поставлен не в центр поля, а в защиту; тогда нападающий противника должен сначала обойти всех остальных игроков, а потом, если это удастся, ему придется иметь дело с самым сильным игроком…

Понятно, подобную организацию границы применяли не всегда. В пустынях Азии и Африки, к примеру, предпочитают располагать форты только в оазисах, в городах, то есть там, где есть вода, либо в местах торгового обмена.

Помимо этой военной границы, есть еще одна, которую мы могли бы обозначить как «дипломатическую». Римская империя на самом деле не имеет четких границ (таких, чтобы можно было сказать: хорошие люди — по эту сторону полосы фортов и дорог, а плохие — по ту). За границей расположены буферные государства, «клиенты» Рима. Часто против своей воли. Поскольку они находятся в пределах досягаемости легиона, Рим получает их в союзники с помощью дипломатического и военного давления.

За этими государствами — еще одна полоса безопасности, земли народов и племен, на которые Рим оказывает не столь прямое, но не менее действенное влияние. В связи с этим надо сказать, что Рим неоднократно покупал дружбу народов и племен за звонкую монету. И всегда умело сеял раздоры и зависть между ними, выделяя один народ в ущерб другому, чтобы они оба, объединившись, не могли стать силой, которой было бы невозможно противостоять и которая была бы способна захватить империю, — по принципу «разделяй и властвуй» («divide et impera»).

Многие нашествия произошли, когда Рим уже не мог заставить другой народ поверить в свое могущество (военное или дипломатическое) по ту сторону границы.

Наша монета, вместе с остальными, лежащими в кошельке центуриона, была спрятана под деревом, у выступающего из земли корня. Центурион не хочет, чтобы деньги достались врагу в случае его смерти или плена. Так поступают и многие другие солдаты. Это даже стало своего рода средством от сглаза. Центурион присоединился к товарищам, с рассвета они шагают по вражеской территории.

Это важная «полицейская» операция по ту сторону границы, которая, однако, не оставит следов, потому что до нас не дойдет подтверждающих ее документов.

Потребовалось два дня, чтобы добраться сюда. Все люди, снаряжение и лошади были переправлены на тех судах, что были в наличии: от легких типа «Либурны» до широких и вместительных барж, которые, как выяснили археологи, были вполне распространенными «тяжеловозами» на Рейне. Затем последовал долгий марш-бросок по буферной территории. И наконец добрались до границы. Поводом для римского вторжения послужило разрушение нескольких сторожевых башен и уничтожение двух аванпостов вспомогательных войск действовавшим здесь крупным отрядом варваров-хаттов. Этот гордый и воинственный народ на протяжении нескольких десятилетий был инициатором жестоких схваток с Римом и разорительных набегов. Римлянам оказалось чрезвычайно трудно установить с ними долговременные соглашения. В данном случае, возможно, они воспользовались удаленностью императора Траяна от этой зоны боевых действий — ведь он сейчас занят на войне в Месопотамии. Необходимо отразить нападение этого варварского отряда, испытывающего на прочность римскую оборону, созданную усилиями всего населения, прежде чем идея слабости Рима распространится и охватит другие племена.

На варваров движется целый легион со вспомогательными отрядами.

XXII легион Фортуны Перворожденной был основан императором Калигулой чуть менее восьмидесяти лет назад, в 39 году н. э. Он уже не в первый раз вступает в столкновение с хаттами, ему приходилось это делать часто, каждый раз выходя победителем. Легион славится своей «суровостью» и привычкой сражаться с самыми упрямыми и непреклонными врагами империи.

Конечно, были и годы, о которых лучше забыть, когда в братоубийственных схватках с другими легионами, последовавших за падением Нерона, этот легион часто выбирал не ту сторону… Но он всегда умел заработать прощение: этот легион единственный в Германии выдержал нападение врага во время восстания батавов в 79 году н. э., что говорит о стойкости его легионеров. Затем он участвовал в разгроме узурпатора Сатурнина (Луций Антоний Сатурнин) в 89 году н. э., заслужив благодарность императора Домициана, наградившего легион титулом «Pia Fidelis (Domitiana)», то есть «честный и верный».

Если взглянуть на шагающих легионеров, мы увидим твердые взгляды, крепкие тела, привыкшие к многолетней жизни на границе, о чем свидетельствуют шрамы. Но прежде всего видна решимость воинов-профессионалов и почти что нетерпение наконец принять участие в большой пограничной операции против их заклятых врагов.

Колонна римлян на марше уже много часов, рельеф становится все более сглаженным, холмы встречаются реже, а вдали виднеется темная полоска густого леса. Оттуда, по рассказам выживших, и появились варвары, напавшие на приграничные оборонительные посты, там же они и скрылись, как мурены среди подводных скал.