Они опять заржали, а Кощей, приободрившийся было нужной информацией, побледнел. В суматохе он как-то подзабыл, что у Женьки из-под косынки должна выглядывать коса. Хотя бы накладная, иначе за позорную девку примут.

– Идиот, – простонал он, хлопнув ладонью по лбу, но тут же взял себя в руки и принялся решать, то ли бегом спасать сообщницу, то ли продолжать обеспечивать успех собственной миссии.

Вспомнив, с каким энтузиазмом Женька размахивала ногами на ковре и гонялась за кроликом, он решил оставить все как есть. Девушка и сама справится, а если потеряется, то найти ее можно по мужским воплям.

Но все же он решил подстраховаться. Быстро разузнав, где дом купца Крепана, Кощей юркнул в просвет между домами и тихонько засвистел. Спустя пару минут ему на подставленное запястье спикировала пустельга, больно вонзив когти в руку сквозь дорогое сукно. Кощей осторожно взял ее двумя руками и принялся что-то нашептывать, затем, сосредоточившись, представил себе Женьку и постарался передать образ пустельге. Птица заверещала, давая понять, что все усвоила, и долбанула палец загнутым клювом.

– Вот зараза, – ругнулся Кощей, подкинул злобную тварь повыше и принялся сосать ранку.

Затем он выбрался на улицу, разыскал Йоханеса и отправился на очередную авантюру.

К дому они подошли, как корабли к пристани, – высокомерно и с достоинством. Кощей постучал в ворота набалдашником трости и, едва они приоткрылись, толкнул посильнее и прошествовал во двор, бросив на ходу упавшему от толчка мальчишке:

– Ступай доложи господину Крепану, что пришли господа Ван Дирт и Блэкгод. Быстрее, юноша.

Во дворе уже заметили гостей, и подтягивались настороженные слуги. Никто особой враждебности не выказывал, но, глядя на крепкую дворню, Йоханес ощутил неприятный холодок между лопаток. А вот Кощей, излучая доброжелательность, застыл посреди двора, восхищенно озираясь.

– Вы только посмотрите, какой порядок! Это надо же! О! А вот и господин Крепан.

С такими словами Кощей поклонился.

– Позвольте представиться – Максет Блэкгод, а это мой хороший друг Йоханес Ван Дирт. Простите наше вторжение, но мы столь наслышаны о вашей осведомленности, что просто не могли пройти мимо.

Кощей лучился обаянием, однако старого купца оно не проняло.

– И что же от меня нужно столь знатным иноземцам? – насмешливо осведомился он.

– Со мной все просто, – отозвался Кощей. – Мне нужен мед, бочек двадцать, плюс надежный человек, чтобы доставить их до моего корабля в Черноморье. По три гульдена за бочку.

– Так, – в глазах купца мелькнул неподдельный интерес. – Мед у меня и впрямь самый лучший, это вы правильно пришли. Да что же вы стоите, гости дорогие?

По его знаку гостей под руки проводили в горницу, тут же усадили за стол, где как по волшебству появились еда и выпивка.

Опрокидывая стопки наравне с хозяином, Кощей разливался соловьем, проклиная ушлого купца – у него цены уже от зубов отскакивали, и себе в ущерб он ни полушки не уступал. Впрочем, Кощей тоже не собирался впустую тратить деньги. Вдобавок взыграло самолюбие и спортивный азарт.

В общем, торговались долго. В конце концов ударили по рукам, сговорившись на четырех гульденах за бочку, включая доставку в порт. Подсчитывая про себя прибыль, оба остались довольны. Кощей тут же настрочил письмо своему поверенному, Йоханес скрепил сделку как свидетель, а Крепан в уме пересчитал гульдены на нормальные деньги и мысленно приписал еще полтину к приданому дочерей.

Не понимая, как подобная сделка может помочь, хотя и отдавая должное обоим торговцам, Йоханес кашлянул, привлекая внимание к себе.

– О да, я все помню, дорогой мой Ван Дирт, – сокрушенно сказал Кощей, наступив Йоханесу на ногу, давая знак молчать. – Боюсь только, господин Крепан не в силах помочь со столь щекотливой проблемой.

– Что за проблема? – быстро сориентировался Крепан.

– Видите ли, – Кощей доверительно наклонился к хозяину и успешно изобразил легкое подпитие. – У моего друга, не побоюсь этого слова, определенные проблемы. То есть! – Кощей выпрямился и многозначительно поднял палец. – Он решил на Руси подыскать хорошую няньку для своей будущей дочери.

– Здесь? – подозрительно переспросил Крепан.

– Полно вам, – пьяно улыбнулся Кощей. – Всем известно, русские девицы скромны, хозяйственны и вполне способны привить данные качества неокрепшим умам хоть в Голландии, хоть в Англии – будь славен Вильгельм Шестнадцатый, – хоть в Немеции. Но нанять девушку в няньки оказалось почти невозможно, – Кощей простодушно развел руками, демонстрируя легкое удивление. – Только представьте, стоит упомянуть о поездке за границу, для воспитания племянницы Ван Дирта…

– Дочери, – поправил Крепан.

– Обеих, – согласился Кощей. – Сразу начинаются нелп… как же это по-русски… нелпет… о!.. нелепые подозрения! Можно подумать, что будь у человека темные мысли, он не смог бы реализовать их на родине! Вы согласны, дорогой Крепан?

– Согласен, – кивнул Крепан, пытаясь понять, к чему клонит гость.

– Вот, – печально кивнул Кощей. – Можно, конечно, попытаться поискать в деревнях, среди крестьянского сословия, но где их манеры? Где воспитание, я вас спрашиваю? Где вышивание золотой нитью, плетение кружев? Только землю обрабатывать да за скотиной ходить!

– И это так грустно, – поддакнул Йоханес, поняв, куда клонит Максет, и опрокинул стопку.

– У вас вот пять дочек. Одна другой краше и скромнее, так слухи говорят, – вступил Кощей. – Вот такую девицу и пытаемся нанять для Йоханеса.

Он сокрушенно вздохнул, схрумкал кусочек квашенной капусты и снова вздохнул.

– Подскажите, дорогой Крепан, где достойному человеку найти достойную девицу? – искренне взмолился догадливый Йоханес.

В голове Крепана, сбивая друг друга, закрутились идеи, одна другой привлекательнее. Сначала он пристраивал подальше опозоренную дочь. Как следствие, смывал пятно позора с остальных дочерей. Вдобавок получал прибыль, а, зная Маняшкин характер, еще и зятя за границей. То, что у голландца якобы была невеста, купца не смущало, он свою дочь знал не первый день. Да и имя Ван Дирта уже слыхал. Видный человек.

– Эх! – залихватски крякнул он, грохнув кулаком по столу, боясь поверить своей удаче. – Как тут не помочь добрым людям!

Кончилось все смотринами. Жена, заливаясь слезами, сидела в светелке, а Крепан демонстрировал дочерей. Из пяти двое, со слов отца, оказались помолвлены, их даже не пригласили, одна была слишком уж застенчива, еще одна шибко грамотна, негоже такой юные умы смущать, и осталась только Маняша. Уж и умница, и красавица, и бисером заморским плетет да вышивает, и грамоте обучена, и шьет на загляденье, и скромна, и в торговле разумеет.

– О, у такой красавицы наверняка есть жених!

Йоханес с неподдельным восхищением смотрел на розовощекую девицу в самом расцвете сил.