Алена сразу перешла к делу, она вообще не любила ходитьвокруг да около, а сразу брала быка за рога.

– Не кажется ли тебе, Александр, что ты слишком много насебя берешь? – холодно произнесла она.

Каморный тоже решил не юлить, а разговаривать с Аленойоткрыто – она была умна и решительна, это все за ней признавали.

– Нет, не кажется, – коротко ответил он.

– Я знаю, чего ты добиваешься, – продолжалаАлена, – ты, дорогой мой, весь как на ладони.

– Представь себе, я нисколько этого не скрываю, –усмехнулся Каморный. – Да, я хочу свою собственную передачу на канале, ине только одну. Я считаю, что давно имею на это право. Рассказывать зрителямдолжен тот, кто готовил материал, у него это получается лучше.

– Ты намекаешь на то, что я работаю как диктор? –прищурилась Алена.

– Не всегда, – отмахнулся Каморный, – да и не отебе сейчас речь.

– Вот как? – Она была совершенно спокойна, напряжениевыдавали лишь пальцы, сильно сжимающие карандаш.

– Не нужно мне мешать! – резко сказал Каморный. –Мы могли бы договориться. Тебе я оставлю новости обычные и еще там что-нибудь, акриминальные новости, «Дежурная часть», «Совершенно секретно» – это будет мое,а потом – ежедневный получасовой обзор и полуторачасовая передача... ну,например, называться будет «Петербургский криминал» или еще как-то.

– Ты столько криминальных новостей не соберешь, –усмехнулась Алена.

– За это не беспокойся, это уж моя забота! – наглопроизнес Каморный.

– До сих пор лицом канала была я, – в голосе еепослышались жесткие нотки, – и ничего не изменится в ближайшее время. Ясумею с тобой справиться.

– Ах так! – Он заглянул в глаза сидящей перед нимженщины.

Та хоть и была не робкого десятка, но внутренне сжалась:таким ненавидящим был его взгляд, и глаза казались бесцветными на перекошенномлице.

– Ты совершаешь большую ошибку, – внешне мягко началаона, – ты решил, что все эти события, эти убийства произошли как быспециально для тебя, ты посчитал, что судьба именно теперь дала тебе шансвыдвинуться, что сейчас – наиболее подходящее время.

Каморный отвернулся, чтобы она не заметила, как блеснули егоглаза: именно так он и считал в глубине души. Ишь, какая проницательная,стерва!

– Так вот, дорогой мой, – продолжала Алена, –напрасно ты так считаешь. Тебе не дадут освещать этот материал так, как тыхочешь, а скорее всего просто заставят спустить все на тормозах. Ни о какомжурналистском расследовании заказных убийств руководителей Городской НефтянойКомпании и фирмы «Петройл» не может быть и речи, советую тебе проникнуться этойидеей, пока не стало слишком поздно.

Она разглядывала его отстраненно-презрительно, и Каморный,что называется, завелся, хотя редко позволял себе такое. Обычно он доводиллюдей до бешенства, но с этой женщиной у него не получалось.

– Вряд ли так просто можно заткнуть мне рот, – прошипелон. – Я весьма популярен, я очень популярен, как ни противно тебе этопризнавать. Есть такая штука, как общественное мнение, и хоть в нашей странеоно никогда не играло особой роли, но в моем случае, безусловно, сработает.Телезрители разорвут вас всех на куски, разумеется, если направить их энергию внужное русло, а уж об этом я позабочусь. Да меня любой канал примет сраспростертыми объятиями!

Алена блеснула глазами. Он прекрасно понимает, что их канализ петербургских каналов самый крупный. И именно он будет вещать на Москву. Ауж в Москве своих ушлых репортеров хватает. Так что Каморный не столь ужнеуязвим, это он хорохорится. И если бы ему было лучше на другом канале, то онбы давно ушел.

– Я тебя предупредила, – произнесла она устало.

Каморный еще раз посмотрел на Алену и заметил в глазах еенечто такое, что заставило его призадуматься. Но что она может? Поговорить сдиректором, чтобы его уволили? Чушь какая, он популярен, не станет директор ееслушать. Он еще раз поймал Аленин взгляд.

«Блефует», – решил он и вышел, осторожно прикрыв засобой дверь.

Однако свидетелем их разговора был один человек – девушкаСвета из монтажной. Света подслушивала не то чтобы случайно, просто ей нужнобыло обязательно знать все про Каморного. Тогда, после разговора с ним промладшую сестру, Света долго не могла оправиться от шока, хоть внешне иоставалась спокойной.

Подумать только, она с таким трудом создавала хрупкое зданиеИркиного благополучия, отказывала себе во всем, просыпалась ночью в холодномпоту, с ужасом ожидая, что однажды на студенческой вечеринке какой-нибудь козелпредложит ей покурить травку и Ирка не выдержит и сорвется. А тогда – конец,потому что Антон больше не будет помогать, и денег у них нет. Крошечнуюквартирку, что Свете оставила бабушка, пришлось продать еще несколько лет назад– нужны были деньги на Иркино обучение. Когда судьба послала сестре знакомствос английским моряком Джулианом, Света всерьез подумывала о том, чтобы начатьверить в Бога. Удержала ее только здравая мысль, что нельзя вступать с Богом вкакие бы то ни было торги, нельзя ставить условия: Ты, мол, мне помоги, а тогдая в Тебя поверю.

Оставалось подождать еще чуть-чуть. Ирка уже окончилаинститут, нужно только получить визу – и уезжать, уезжать отсюда навсегда.Сколько сил потратила Света, чтобы убедить Ирку не обращать внимания на своиходнокурсников! Что они могли ей дать? И вот теперь все может рухнуть из-заодного подлеца. Каморный и не предполагал, насколько он близок к смерти: если бможно было убивать взглядом, его давно бы уже не было на свете. Но очевидно,его ангел-хранитель знал свое дело, потому что существовало множество людей,проклинающих его и призывающих на его голову всевозможные кары. Но ничего, покаКаморный держался.

Света решила быть начеку, а пока на всякий случайприсматривать за Каморным, подслушивать и собирать все сплетни. А вдругпредставится шанс ему отомстить? Так она, Света, всегда готова. Хоть она ималенький человек, по выражению известного драматурга – «женщина, не стоящаявнимания», но, как знать, иногда и маленький человек может сделать большуюгадость, если успеет вовремя...

Из разговора Каморного с Аленой Багун Света поняла: ониссорятся и терпеть не могут друг друга. И еще: у Алены большие возможностиКаморного приструнить. Такой поворот дела Свету вполне устраивал.

Время было позднее, и Света собралась уходить. Дома как развсе угомонятся, она спокойно поужинает и ляжет. В последнее время Света оченьнервничала – еще бы, Каморный мог устроить такие неприятности, – поэтомубыла на пределе, в любую минуту могла сорваться, а мать, как нарочно, заводилаее постоянно. С тех пор как от нее ушел муж, прошло десять лет, но за это времяона из молодой и в общем-то довольно симпатичной женщины превратилась вформенную развалину. Она нигде не работала, таскалась по врачам, бесконечнолечилась всякими народными средствами и ничего, кроме брезгливой жалости, уСветы не вызывала. Иное дело – Ирка. Та вечно ласкалась к матери, сюсюкалась сней и потакала во всем. Еще она время от времени упрекала Свету за плохоеотношение к матери. Света молчала, сдерживаясь из последних сил, стараясь неустраивать ссор, потому что Ирка могла психануть, уйти из дома, хлопнув дверью,остаться ночевать у знакомого парня – так и было однажды, когда сестра пропалана три дня и Света, чуть не сойдя с ума от беспокойства, обнаружила ее,совершенно пьяную, в постели с таким козлом, что волосы встали дыбом.