– Прошлым… что?! Прошлым летом? Ну теперь все понятно! – Илиф улыбнулся и посмотрел на меня с таким видом, будто я дурочка. – Прошел же почти год, Таната. У меня не настолько хорошая память. Возможно, и была какая-то там темноволосая Селена, возможно, я даже ее вспомню. Но пока не получается, – он бессильно развел руками. – Нужны еще подробности.

Похоже, проблемы с памятью – это семейное. Мартин до сих пор не выучил мое имя, и я даже не надеюсь, что он это когда-нибудь сделает. А Илиф пошел дальше и не может запомнить даже лицо. Не удивлюсь, если завтра он меня и вовсе не узнает.

А еще Илиф говорил правду, по крайней мере, я ему верила. Как поверила и вчера после короткого вопроса о Селене. Моя ошибка: стоило сразу догадаться, что парни вроде Илифа не утруждают себя запоминанием имен горничных, а не городить теории на пустом месте. В жизни все проще.

На улице стемнело и похолодало. Мы с Илифом дружно потянулись в сторону дворца, вот только теперь Ароктийский-старший не спешил развлекать меня беседой, а все больше молчал. Что-то в моих вопросах его вывело из себя, он пытался взять себя в руки и вернуть было настроение. Видимо, я испортила свидание, дело в этом.

Я сама начала разговор.

– И ты, и Мартин очень сильны. Это у вас от отца?

– Наши родители оба боевые маги, их уровень приличный. Примерно как у меня. А вот младшенький переплюнул всех по какой-то неведомой причине. Раньше он был гордостью семьи.

«Раньше» меня очень заинтересовало, но спросила я другое:

– Оба родителя – боевые маги? Говорят, они трудно сходятся между собой.

Илиф хмыкнул:

– А наши сошлись. Они образец счастливой пары.

– А почему Мартин перестал быть гордостью семьи?

– Все очевидно: младшенький вырос, и все поняли, какой он получился нахальный и сумасшедший. Ты же сама с ним знакома, знаешь, как с ним трудно.

Это ложь.

Причем ложь продуманная, Илиф специально упомянул о гордости семьи, точно зная, что я заинтересуюсь. И сейчас он ответил так, чтобы я не поверила и бросилась уточнять. Ароктийский-старший нарочно хотел мне что-то рассказать о брате. И вряд ли это что-то приятное.

– Мартин сделал что-то плохое?

– Смотря что считать плохим.

– По шкале от одного до ста, насколько все ужасно? Один – это глупая шуточка, а сто – это… пусть будет убийство.

Ответ получился безжалостным.

– Тогда что-то около четырехсот.

– По вине Мартина погибло четыре человека? – ахнула я.

– Это не моя история, Таната. Проводить тебя до академии?

– Не стоит, спасибо.

– Тогда до встречи, Таната Альмар. Надеюсь, до очень скорой, – он в очередной раз потянулся к моей руке и наградил поцелуем.

Илиф ушел, а я пыталась унять дрожь в руках. По вине Мартина и правда погибли люди? Это ужасно, но зачем Илиф мне рассказал? Уж точно не ради моей безопасности. Он хотел, чтобы я пристала к Мартину с вопросами, чтобы рассказала остальным. Вот в чем его план. Или чтобы я боялась его младшего брата.

Между прочим, я и так боялась возвращаться в собственную комнату! Хотя Воин уже давно должен был проснуться и уйти. Не сидит же он там в ожидании меня. Кара, если и последует, то только завтра.

В этом я ошиблась.

– А вот и отравительница пожаловала! – раздался знакомый голос, стоило мне только переступить порог комнаты. Самого Воина я видеть не могла, слишком темно.

– Неприлично подкарауливать девушек в темноте, – буркнула я, очень стараясь сильно не пугаться. Слова Илифа пока что лишь слова Илифа, даже если это полностью правда, ситуация не была простой.

– Неприлично?!

– Еще как.

– А опаивать бедного беззащитного парня и обманом укладывать его в свою постель, значит, прилично?! Чтоб ты знала – я бы и так не отказал. Наверное… тебе бы пришлось меня долго уговаривать, но в итоге…

А я еще собиралась извиниться за свой поступок. Но теперь уж точно не стану.

– Я тебя не опаивала.

– Да ну?

– Ты сам выдернул стакан из моих рук, – напомнила я.

– То есть, ты собиралась отравиться сама?

– О каком отравлении мы вообще говорим?

– О моем.

– Тебя никто не травил.

– Никто, кроме тебя.

– Бррр… завязывай уже, хорошо? – не выдержала я. – Скажи спасибо за крепкий и здоровый сон и уходи к себе. Или куда ты там ходишь по ночам. Если хочешь, обсудим все завтра, можешь хоть отравить меня в ответ. Только не сейчас.

Повисла тишина.

– Хорошо! – неожиданно легко ответил Воин и протопал мимо меня в сторону двери. – Мы еще поговорим с тобой, Кучерявая.

– Ты… уходишь?

– Женщины! Вас не поймешь. То «уходи», то «ты уже уходишь?!». Тебе бы определиться, Незнаната.

– До завтра.

– Ага, – и он хлопнул дверью.

Не поверив в произошедшее, я на всякий случай обыскала комнату на предмет магических ловушек или других вообще-то справедливых подстав. Ничего. Чудеса, да и только. Но подумаю о них лучше когда-нибудь завтра.

На помощь Алекса я рассчитывала.

А еще на его компанию, и на его наблюдательность сразу. Я не могла знать, ответит ли таинственный делец «сиреневой пыли» на мое сообщение и пожелает ли объяснить, что означает номер, выведенный на пакете. И тут назревал вопрос – захочет ли тот самый делец со мной откровенничать? Я надеялась, небольшое вознаграждение его все же к этому подтолкнет. Или большое, о таких вещах я привыкла не беспокоиться, спасибо дедушке.

Все пошло не так с самого начала: во-первых, я не смогла найти Алекса. И где он ходит, интересно? Решив проверить догадку, я забрела к Эли, но она смешивала какие-то травы и делала это в одиночестве. На мой вопрос об Алексе ответила недоуменным взглядом и пожатием плеч. А потом странно огляделась, как будто Алекс мог втихую пробраться к ней и спрятаться за тяжелой портьерой. Поняв, что визит к Эли – трата времени, я собралась откланяться, но не тут-то было, девушка просто так отпускать меня не желала и попыталась напоить какой-то голубоватой жидкостью. Настрой Эли пугал, но отвар я все же выпила, а потом убежала, стоило девушке отвернуться. Да уж, подумать, что Алекс добровольно согласился бы на все эти эксперименты – верх глупости.

Алекса я так и не нашла и рассмотрела запасные варианты. Вика, Нику, Арастана и Воина исключила сразу. Выбрала стражника. В конце концов, я не собиралась скрывать вылазку от советника, мне хотелось воспользоваться его отсутствием и сделать небольшую, но необходимую глупость.